– А теперь, моя прекрасная снежная богиня, возьмите эту звезду, чтобы водрузить ее на верхушку.
Он достал звезду, которая была не меньше тридцати сантиметров в ширину, и вручил ее Селесте.
– Это мне?
– Конечно. Просто наклонись вперед. Я буду тебя держать.
Селеста сделала глубокий вдох и перекинула руку через край, в то время как Джастин крепко держал ее за талию. Звезда легко налезла на верхнюю ветку, стоявшую едва ли не абсолютно прямо, как будто специально для того, чтобы они смогли сделать этот последний штрих.
– Видишь там штепсель и розетку? Соедини их.
Селеста зажгла звезду, и на них хлынул поток яркого золотистого света.
– А теперь посмотри вниз, – мягко произнес Джастин.
Селеста оперлась на низенькие перила и сделала, как он попросил. На кончиках веток сверкали красные и зеленые огоньки, невероятное множество огоньков. На это наверняка ушло много часов работы. Она разглядывала узоры, составлявшие целую сеть; то, как каждая веточка выделялась и в то же время безукоризненно переплеталась с другими. Минуты летели, но она не могла оторвать взгляда от представшего перед ней зрелища. По ее телу и душе пульсировало счастье – чистое, незамутненное счастье. Селеста почувствовала, что ее может ожидать прекрасное будущее. Этот момент мог стать самым невероятным мгновением ее жизни.
И тогда она увидела. Поняла, что Джастин сделал для нее. На ее глаза навернулись слезы, и она даже не пыталась бороться с нахлынувшими эмоциями.
– Ох, Джастин…
Он совершил невероятный, прекрасный поступок.
– Спасибо тебе.
Этих двух слов было недостаточно, но у нее больше ничего не осталось перед лицом такой красоты. Она не могла перестать смотреть, хотя ее глаза слезились, и огоньки расплывались в размытые пятна.
– Ты знал, что мне не нравится идея лежать под елкой, поэтому ты дал мне противоположное. – Селеста покачала головой, не веря в происходящее. – Ты поднял меня над елкой.
– Да.
Он улыбнулся от уха до уха и оперся на перила рядом с ней.
Джастин придерживал ее, пока она наклонялась все дальше, радуясь волшебству этого подарка. В ней росло желание – или даже потребность – оказаться в объятиях Джастина. Когда терпеть стало невыносимо, она выпрямила спину и обернулась к нему. Его руки скользнули к талии Селесты, а ее – обвили ему шею. Он был так прекрасен, этот парень, во всех смыслах этого слова. Рядом с ним она чувствовала себя лишенной кожи, вывернутой наизнанку и уязвимой, но таким образом исцелялась и ощущала в себе новую силу. Она знала это.
Джастин долго смотрел на нее, а потом взял ее руку и положил себе на грудь.
– Мое сердце стучит как сумасшедшее. Чувствуешь? Рядом с тобой я страшно нервничаю, но в то же время мне безумно комфортно. Я не могу понять, как эти два чувства могут существовать одновременно.
– Почему ты нервничаешь?
Он сжал ее руку.
– Потому что хочу тебя поцеловать. – На его губах проступила легкая улыбка. – И лучше мне сделать это хорошо, потому что я хочу, чтобы тебе понравилось.
Голос Селесты дрожал.
– Я уверена, что мне понравится.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что это ты.
Она ничего не боялась и ни о чем не волновалась.
Ей понравилось сладкое ощущение, появившееся в груди, когда он придвинулся ближе. Их губы соприкоснулись в первый раз; Селеста закрыла глаза и позволила чувствам унести себя прочь. Сначала его поцелуй был робким – один нежный поцелуй, после которого он едва-едва отстранился. Потом он поцеловал ее так еще раз – мгновенное касание и не более того. Его губы были холодными, и это создавало разительный контраст с тем жаром, который начинала ощущать Селеста. Это был новый вид тепла, который она никогда не знала раньше. В отличие от солнечных лучей, она чувствовала его не кожей, а сердцем. Эти мимолетные поцелуи разожгли в ней огонь. Нервничать и сомневаться полагалось ей, но она понимала, что осторожничает сейчас Джастин.
Она чувствовала вкус его страха.
Селеста расслабила объятие и начала поднимать руки выше, пока его лицо не оказалось в ее ладонях. Теперь Джастин целовал ее по-настоящему, прижимаясь губами к ее рту и совершая гладкие, идеальные движения. Он вел ее за собой, и отвечать ему было невероятно легко. На одно мгновение он отстранился от нее.
– Ты придаешь моей жизни такую ясность, – проговорил Джастин.
Она почувствовала на губах его дыхание. И больше ничего не ждала от жизни – ничего кроме этого.
Селеста не могла его не целовать. Поэтому не стала себя сдерживать. Джастин разбудил чудовище, изголодавшееся по романтике и прикосновениям. Она целовала его все настойчивее, желая больше и больше. Больше поцелуев и больше Джастина. А потом, когда они достигли высшей точки напряжения, их языки соприкоснулись – лишь на один миг.
У нее едва не подкосились колени. Обычная жизнь ушла на задний план. Эмоции и глубинные желания взяли над ней верх. И Селеста позволила этому случиться. В первый раз – господи, всего один раз в жизни – она сняла свои внутренние барьеры.
Когда их поцелуй наконец замедлился, Селеста положила ладони на грудь Джастина и мягко оттолкнула его от себя. Было трудно целоваться, когда губы расплывались в улыбке.
Джастин улыбнулся ей в ответ. В его глазах мерцал лукавый огонек.
– Ну как, я хорошо справился?
– Да, Джастин. – Она не знала, смеяться ей или плакать. – Да, ты справился хорошо.
Селеста поняла, что музыка Трента до сих пор гремела из окон грузовика. «Как забавно, – отметила она. – Когда человек испытывает искреннее счастье, все остальное перестает существовать».
Счастье, решила она, возобладает над всем на свете.
Полночь
– Джули! – прокричала Селеста в телефон. – Джули!
– Доброе утро, – пробурчала Джули. – Сколько сейчас времени?
– Уже восемь. Почему ты еще спишь?
– Потому что я устала после работы и пытаюсь поспать перед тем, как лететь домой в Огайо, где меня ждет толпа безумных родственников.
– Сегодня утром ты очень ворчливая. Не ждешь возвращения домой?
– Все нормально, – сказала она голосом человека, у которого нормально было далеко не все. – Что у тебя там происходит?
– Я звоню сообщить тебе очень важные новости, – серьезно проговорила Селеста. Она лежала на спине на полу своей комнаты и болтала ногами в воздухе. – Кажется, у меня появился кавалер.
– Кавалер?
– Именно так.
– Джастин?
– Да.
– Вы с ним несколько месяцев переписывались, а теперь… что произошло? Что-то изменилось?
