– Верно, я не попала бы в такую переделку, – согласилась она. – Но раз уж вы привезли меня сюда против воли, будет справедливо, если вы компенсируете ущерб, нанесенный моему доброму имени.
Лицо его отвердело.
– Вы уверены, что граф выкинет вас на улицу без гроша? Неужели во всем этом проклятом доме нет ни одного человека, которому вы не безразличны?
Задумавшись о своих родных, Элли ощутила укол в сердце. Дядюшка, бабушка, Беатрис, Уолт… нет, ни на кого из них надеяться не стоит.
– Леди Анна. Да, ей не все равно. Но она, как и я, живет у дяди из милости и получает от него деньги только на булавки.
– Леди Анна?
– Сестра покойной жены графа. Она так и не вышла замуж. Мы с ней не кровные родственницы, но со мной она всегда была добра и ласкова, и так радуется, когда я читаю ей вслух за шитьем… – Элли воинственно взглянула на Демиана. – Я не стану просить у нее помощи – у нее самой почти ничего нет!
– Понимаю. Так чего же вы хотите от меня?
Его лицо оставалось бесстрастным, и было невозможно понять, о чем он думает. С виду – точь-в-точь бизнесмен, обсуждающий сложную сделку. И все же Элли без колебаний призналась ему в своей заветной мечте.
– Я хочу поселиться в деревне. В небольшом уютном домике с окном, выходящим в сад. В доме, где смогу спокойно жить одна и работать с утра до вечера, где никто не вручит мне переполненную корзину белья, которое нужно заштопать, и не потребует написать сотню приглашений на прием.
Он приподнял черную бровь:
– Хотите жить одна? Даже без слуг?
– Совсем одна, – твердо ответила она. – Со всеми домашними делами я прекрасно справлюсь без помощников. Я хочу лишь тишины и спокойствия, и чтобы никто не мешал мне работать над книгой.
– Значит, хотите, чтобы я обеспечил вам домик в деревне?
Он смерил ее долгим внимательным взглядом. Элли нервно теребила бахрому шали, но не опускала глаз.
– Что ж, – сказал Демиан наконец, – думаю, это можно устроить. Распоряжусь, чтобы к нашему возвращению в Лондон мой агент по недвижимости отыскал подходящий дом.
Элли ощутила, что с плеч падает тяжкий груз. Так долго она тревожилась о будущем – и теперь… Но нет, еще не время ликовать.
– Еще вы обеспечите меня небольшим пособием, которое покроет мои расходы на ближайший год.
– Небольшим? – рассмеялся он. – Вот вам первый урок в искусстве деловых переговоров: всегда просите вдвое больше, чем желаете получить!
– Я не хочу играть с вами, Демиан. Все, что мне нужно, – еда и предметы первой необходимости. Пока не продам книгу.
– А если не найдете издателя, который заинтересуется вашей книгой? Что тогда будете делать?
– Если придется, стану домашней учительницей. Найду способ заработать на хлеб. Но, надеюсь, это не понадобится. – Блокнот в кожаной обложке лежал рядом с ней на кровати. Элли взяла его в руки, перелистала, отыскивая самые последние свои наброски – те, что сделала после их вчерашнего спора. – Кстати, я подумала о том, что вы мне вчера предложили…
Он наклонился к ней, глядя на нее серьезно и пристально.
– Элли, за это я хотел извиниться. Я не должен был выносить суждение о рукописи, которую даже не видел.
– Верно, не должны были, – не преминула заметить она. – Однако я подумала и решила, что ваше предложение звучит вполне разумно. Конечно, потребуется дополнительная работа – но, думаю, я смогу разделить свою историю на четыре или пять отдельных книжек, а может быть, и больше. Если я смогу жить самостоятельно и не беспокоиться о пропитании, то появится и время на переделку.
Он поднял бровь:
– Значит, признаете, что смысл в этом есть?
– Пожалуй, да. Точнее смогу сказать, когда перечитаю уже написанное. Рукопись спрятана у меня в спальне в Пеннингтон-Хаусе.
А позволит ли ей дядюшка Бэзил хотя бы войти в дом? Что, если он уже отдал слугам приказ на порог ее не пускать? И, чтобы вернуть себе рукопись, ей придется проскользнуть в дом тайком…
– Спрятана? – удивленно перепросил Демиан. – Выходит, родные ничего не знают о вашей книге?
Она покачала головой.
– Если они узнают, что я пишу книгу и хочу ее издать, то придут в ужас. Вы же понимаете, леди не может заниматься коммерцией! Я пишу и рисую по вечерам, после того, как Беатрис ложится спать. И в суете дня, когда всем что-то от меня нужно, постоянно помню: у меня есть тайна, нечто такое, что принадлежит лишь мне одной. Надо только дожить до вечера!
Он смотрел на нее с искренним восхищением.
– Ваша тайна, Элли, в том, что вы по-настоящему сильная и одаренная женщина. Жаль, что им никогда этого не понять.
Его теплые слова словно согрели Элли изнутри. Пульс участился, по коже пробежали мурашки. Демиан пробудил в ней чувства, о существовании которых она и не подозревала – и дело было не только в том страстном поцелуе. Все яснее она ощущала с ним некую общность и связь – быть может, потому, что оба в детстве пережили схожие беды: она осталась сиротой, он даже не знал своих родителей. А теперь оба знают секреты друг друга. Она – о его покойной жене, он – о ее книге.
Демиан взял у нее блокнот, внимательно посмотрел последние рисунки, а затем заговорил о «своем» персонаже – принце Крысиане. Его остроумные и точные предложения о том, как развить характер этого героя, не раз заставили Элли рассмеяться. И все труднее было напоминать себе, что Демиан Берк – человек хоть и обаятельный, но опасный.
Она не могла оторвать от него глаз, любовалась тем, как он переворачивает страницы, как изгибаются уголки его рта перед тем, как он произнесет очередную шутку, как порой смягчается лицо, когда он смотрит на нее. Мельчайшие черточки его внешности завораживали ее, и теплое чувство, которое нельзя было больше скрывать от самой себя, вступало в спор с логикой и рассудком.
Пасть жертвой его чар – ничего глупее и быть не может! Начать с того, что Принц-Демон похитил ее, привез сюда против воли. Из этой их неожиданной дружбы не выйдет ничего хорошего. Едва они покинут замок, их пути разойдутся. Демиан вернется в Лондон, в свой игорный притон, а она поселится в деревне, в домике своей мечты.
И все же воспоминание об их страстном поцелуе пылало в ней ярким пламенем. Как ни нелепо, как ни безрассудно – Принц-Демон все же зажег огонь в ее крови. Невыносимо было думать, что никогда больше она не ощутит вкуса его губ, не почувствует прикосновения сильных рук.
И чем дольше они болтали и смеялись, сидя рядышком на кровати, словно лучшие друзья, тем серьезнее Элли задумывалась о том, о чем еще день назад не могла и помыслить.
Глава 16
В этот вечер Элли очень тщательно подготовилась к ужину.
Вооружившись иголкой и ниткой, поработала над декольте сапфирового платья – сделала его еще глубже, так, чтобы показать свое природное богатство во всей красе. Затем села за туалетный столик и перед старым рябым зеркалом экспериментировала с заколками и шпильками, пока искусный каскад рыжих кудрей, падающий на плечи, вполне ее не удовлетворил. В довершение всего сунула ноги в чудесные туфельки, подаренные ей леди Милфорд.
