Солдат, заметивший небольшое несоответствие, быстро повернул автомат. И это не укрылось от внимательного взгляда нашего аускомандира.
— Стой, кто идет? — неуверенно выдал он, но даже я понимала, что уже поздно.
Правда, кое-чего я все же не знала.
— Постовой, ты не узнал меня в лицо? У тебя проблемы со зрением? — рявкнул аускомандир.
Датак рявкнул, что я невольно вздрогнула, посматривая на парней. Моим же сопровождающим было все по боку. Блондин и рыжий переглядывались и улыбались, явно предвкушая чужое наказание.
— Никак нет, товарищ аускомандир! — почти ровно выдал солдат, на самом деле мечтая забиться под плинтус. Я хорошо это видела в его испуганных глазах.
— Тогда в чем дело? Или вас стенка настолько сбила столку и вы позабыли устав?
Десять отжиманий!
Десять? Всего десять отжиманий за нарушение устава? Я думала, что будет значительно ху…
Додумать мысль я не успела. Парень принял упор лежа, а ему на спину сверху сел суровый аускомандир. С такой поклажей лично я навряд ли отжалась бы хоть раз. Да просто упала бы на пол и не встала, но солдат не роптал. Руки его уже не просто тряслись, ходили ходуном, когда закончился счет, однако и после аускомандир не смилостивился.
— Будешь сутки здесь стоять, пока не поймешь, как важна миссия караульного. Группа номер восемь, за мной!
Совсем не трудно было догадаться, что обращался мужчина к нам. По крайней мере, я сразу поняла и первой последовала за аускомандиром, остро чувствуя, как мою спину и то, что пониже, пристально изучают. И да, я была готова к подобному, но все равно оказалось неприятно. Радовало, что дело все еще не дошло до рукоприкладства.
Себя я никогда не обманывала — я была симпатичной и тщательно скрывала это за | старой одеждой на несколько размеров больше, чтобы не выделялась грудь. За двумя косичками, которые делали меня вкупе с большими выразительными глазами так похожей на ребенка. А сегодня не помогали даже они. Стоило мне примерить новый комплект одежды по размеру, как сразу стало ясно: у меня будут проблемы.
Там, где одновременно находятся столько мужчин, не может не быть проблем.
— Капитан, принимай новобранцев! — грохнул аускомандир по одной из шести дверей, расположенных на втором этаже.
Дверь открылась, будто от порыва сильного ветра, и в кромешной темноте показалось, что кто-то свалился с кровати на пол. Но еще до того, как включился свет, успел снова занять свое место. Это был явно не капитан восьмой группы. Отчего-то я сразу нашла его глазами.
Молодой мужчина стоял у свободных кроватей, вытянувшись по струнке перед своим начальником, и смотрел на новоприбывших, то есть на нас, как волк смотрит на свой очередной обед. В глазах его читалось: «Будут сопротивляться или нет?»
Именно глаза капитана меня заинтересовали больше всего. Его светлые, коротко остриженные волосы да и вся внешность в целом терялись на фоне серых, словно затуманенных глаз, в которых поблескивало серебро.
Перед нами стоял имсит. Имсит с подавляющей аурой и невероятной силой, скрытой за непримечательной внешностью. Сердце испуганно дернулось, но я быстро пришла в себя, сосредоточившись на своем дыхании. Недостаточно быстро, раз пропустила мимо ушей речь аускомандира, застав только последнее предложение:
— …Капитан восьмой группы, Эльдер. Всем все ясно?
— Так точно, товарищ аускомандир! — ответили мы вразнобой с разной степенью вялости, вынуждая старшего поморщиться.
— Утром приступаете к обучению, — уже спокойнее, без приказного тона заметил мужчина. — И постарайтесь выспаться впрок. Эта возможность вам представится еще очень не скоро.
Как только аускомандир покинул комнату, парни, прибывшие со мной, как-то сразу подрасслабились, заулыбались. Блондин и рыжий так и вовсе направились к свободным кроватям, пока воздух не разрезал приказ:
— Построиться в одну линию! Я еще никого не отпускал!
Я как стояла, так и вытянулась, сбросив сумку на пол, а капитан восьмой группы тем временем приблизился к нам, с головы до ног осматривая каждого. Стоит ли говорить, что нашим внешним видом он явно остался недоволен?
В серых глазах блеснуло презрение, тонкие губы искривились в усмешке. Это был второй имсит, которого я видела в своей жизни так близко, и, сравнивая обоих, могла запросто сказать, что не нравился мне ни один из них. Все они высокомерные, бездушные и властолюбивые подонки, не считающие людей за равных.
— Хочу напомнить вам, салаги, что больше вас не существует как личностей. У вас нет имен, нет возраста, желаний и обид. Вы чистый лист, из которого военная академия слепит или не слепит хороших спецов. В любом случае приготовьтесь сдохнуть, — поравнялся он со мной, глядя на меня в упор. — Всем все ясно?
— Так точно, капитан! — рявкнула я во всю мощь собственных легких, но ветром от меня его, к сожалению, не сдуло.
— До тех пор, пока вам не придумали прозвища, вы можете назвать себя сами, но не надейтесь, что эти имена останутся с вами. Ты?
— Кара, товарищ капитан, — не думая ни секунды, ответила я.
— Кара — это как «кара Божья»? Ты веришь в Бога, Кара? — навис он надо мной, пытаясь сломить волю.
— Так точно, товарищ капитан.
— Бог тебе здесь не поможет, салага.
Последнее слово Эльдер буквально выплюнул, но я не моргнула и глазом. Пусть обзывает как хочет, я и не такое терпела. Уж заносчивого имсита как-нибудь в своей жизни перетерплю с учетом того, что он не претендует на мою свободу.
Тем более что вблизи он оказался несколько человечнее, хоть и остро чувствовалось в нем что-то звериное. Нет, не они пугают людей, не их внешний вид, а то, что за ним скрывается, и то, что о них говорят.
Остальные прибывшие тоже представлялись. Рыжий парень, чья длинная челка никак не давала мне покоя из-за своей неестественности, назвал себя Лисом. Это было даже предсказуемо. Он действительно походил на лиса. Наверное, из-за своего телосложения.
Складывалось впечатление, что он юркий и ловкий, а еще у него были дерзкие зеленые глаза.
Блондин, чьи волосы выгорели на солнце, имея сразу несколько оттенков, решил взять себе прозвище Смерч. Если честно, на смерч он никак не походил. Чистые голубые глаза поблескивали необоснованным весельем. Он то и дело поворачивался то одним боком, то другим, будто хотел, чтобы его накачанные плечи и руки рассмотрели как следует.
Пухляши, которые, на мой взгляд, выглядели двумя шкафами, действительно оказались братьями — старшим и младшим, но объединяли их не только мясистые носы и раскосые глаза, но и проблемы с фантазией. Они мямлили, жевали слова и никак не могли придумать, как их будут звать.
В конце концов, не выдержав, капитан восьмой группы сам дал им прозвища: Винни и Пух. Блондин заржал, губы рыжего дрогнули в подобии неприятной улыбки, а новоиспеченный герой древнего мультфильма, состоящий из двух половин, никак не отреагировал. Я же отнеслась к ним с жалостью. Должно быть, тяжело, когда сила есть, а с соображалкой туго.
