— Я вызову лакея, — сориентировалась матушка, тоже правильно оценив её состояние и не предлагая служанку.
— Я сам! — отрезал я, вставая.
Не понравилось, что лакей её понесёт, если что. Она пока моя жена и мне нести за неё ответственность. Даже если придётся и в прямом смысле нести на руках.
— Вы сегодня весьма открыто бравировали тем, что являетесь моей женой. Так имейте смелость принять и заботу от супруга.
— Спорное заявление, — возразила девушка, нехотя вставая с места. — С заботой о ком-то у вас явные проблемы. Не хотелось бы быть той несчастной, на ком вы станете оттачивать этот навык. Давайте я уже по привычке сама… Оно как-то надежнее…
Вопреки заявленному, она пошатнулась и стала оседать на пол. Едва успел подхватить. Вот же неугомонная гордячка!
Наши руки соприкоснулись и засияли брачные татуировки, но Элиса уже ничего не видела, обмякнув в моих руках.
— Какой концентрации был отвар? Почему она так быстро отключилась? — требовательно спросил у матери, давя тревогу.
— Возможно, сказалась усталость после дороги.
Может быть, но лучше убедиться, что всё в порядке. Она из другого мира, неизвестно, как подействует на неё.
— Я вызову ей целителя. Пусть осмотрит.
— Тебе нельзя её нести, — указала глазами на наши сияющие золотом татуировки, и задержала на них взгляд. Редкое проявление божественного благословения поневоле притягивало внимание.
— Я пройду к себе через тайный ход.
— Хорошо, я сейчас отошлю всех, чтобы вы прошли, — с трудом отведя глаза, спохватилась матушка и вышла.
Перевёл взгляд на Элису, с беспокойством оценивая её состояние. Голова безвольно запрокинута, но грудь мерно поднимается. Её декольте оказалось у меня буквально перед носом, и я невольно оценил её фарфоровую нежную кожу. Всё же хорошо, что отказался от лакея. Ещё не хватало, чтобы пялились на прелести моей, пусть и временной, но жены, когда она такая беспомощная.
Устроил её поудобнее, чтобы голова прислонилась к моему плечу, но в таком положении ткань платья и нижней рубашки на груди сложились складкой, демонстрируя моему взгляду ничем не прикрытые полушария. Сглотнул, отведя глаза. Пусть совсем недавно она, не стесняясь, и стояла передо мной практически обнажённой, но заглядывать за вырез в такой ситуации было недостойно.
— Можешь идти, — вернулась мать, сама придерживая для меня дверь.
— Тимуджин, — остановила меня, когда проходил мимо. — Пересели её в другие покои. Твоя невеста этого не поймёт. Одно дело, когда неожиданно тебе навязали жену, а совсем иное впечатление, когда она живёт рядом с тобой, как жена.
Как будто я сам этого не понимаю!
— Сейчас? — раздражённо уточнил у неё. — Ты представляешь, что она устроит, когда очнётся? Особенно если поймёт, что не просто так уснула. Ещё и обнаружит себя в другом крыле! А мне её гостям нужно будет продемонстрировать, чтобы она убедила их, что желает развод.
Мать отвела глаза, прекрасно всё понимая. Наверное, уже успела оценить характер моей жены, в котором нет ни капли покорности. А вот следующие её слова повергли меня в шок.
— Если бы не договорённость с Лимассом, я бы одобрила её кандидатуру. Благодаря татуировкам, её бы принял и народ. У неё есть характер, ум, и она способна стать мужчине не только матерью его детей, но и человеком, на которого можно положиться. Кто будет держать страну в кулаке, если дела требуют твоего присутствия в другом месте.
— Для этого у меня есть советники, — парировал я, покидая её. Говорить о том, что нам нужен договор с Лимассом не стал, и так это прекрасно понимает.
Её слова вывели меня из равновесия, заставив невольно сравнить жену и невесту. Я прекрасно понимал, что удел Элизабет рожать детей и интересоваться лишь балами и платьями. Меня это вполне устраивало. Окажись она на месте Элисы… даже не представляю как бы справилась, очутившись в чужом мире и без защиты семьи. Не обошлось бы без моря слёз и истерик по малейшему поводу. Доверить ей страну? Да она тут же станет послушной марионеткой в руках своего папочки или любого интригана!
У чужачки более сильный характер. Никаких истерик, лишь принятие ситуации и интерес к новому миру. Не имея никого за своей спиной, она заставляет принимать себя в расчёт. Наверняка, уже просчитала выгоды с развода и собирается стрясти с меня как можно больше. Конечно, я не позволю ей перейти грани разумного! Но готов поклясться своей короной, что разбуди её сейчас и спроси, чего она хочет, она тут же огласит целый список и сверх того, отчаянно торгуясь по каждому пункту.
Признаться, если отбросить всё то раздражение, что она во мне вызывала, это рождало невольное уважение. Но это не те качества, которые я бы хотел видеть у своей жены. Такая как Элиса никогда не удовлетворится ролью матери, начнёт совать нос во все дела и спорить с моими решениями, если не согласна. Кошмар любого мужчины! Удел женщин дети и тряпки, им не место в политике и государственных делах. Я в этом твёрдо убеждён.
А то, что при сравнении Элизабет в некоторых аспектах проигрывала навязанной мне жене, вызвало недовольство собой. Словно я унизил свою законную невесту, пусть на чуть-чуть, но обесценил свой собственный выбор. И чего я вообще взялся их сравнивать?
Перекинул тело через плечо и зашагал быстрее, желая поскорее избавиться от своей ноши. К тому же это здесь матушка открыла мне ход, нужны будут свободные руки, чтобы выйти. Да и нечего глазеть на прелести чужой женщины. У меня невеста есть.
И всё же, когда я пришёл к себе и вызвал целителя, вернулся обратно в спальню, подойдя к спящей на моей постели девушке. Положил её пока у себя, ещё не хватало, чтобы по дворцу пополз слух, что моя жена нуждается в целителе!
Впервые за всё время появилась возможность спокойно её рассмотреть. Я до сегодняшнего дня воспринимал её как угодно: досадной помехой моим планам, обузой, но не женщиной. Пока не увидел почти голой, ворвавшись в смежные покои.
Новое платье ей удивительно шло. Оно подчёркивало благородные черты и нежность её лица, хрупкое сложение. В чём-то она оказалась права. Выгляди с самого начала так: с причёской, в приличной одежде, и я бы никогда не позволил себе врываться к ней без стука, стаскивать с постели. До сих пор было стыдно за то свое поведение.
Всё же правила обращения с леди вбиты намертво ещё с детства. А она благородного происхождения, в этом нет сомнения, сейчас это хорошо видно. И красивая. Без единого изъяна фарфоровая кожа словно светится изнутри, тонкий нос, полные, красиво очерченные губы. Если Элизабет очаровывает юностью, она ещё словно нежный бутон, то красота Элисы бьёт наповал уже сформированной женственностью.
Я словно удар под дых получил, увидев её сегодня, и потерял дар речи, когда она наклонилась, чтобы прикрыться. Высмеял её насчёт выставленных прелестей больше из-за того, что оценил их с мужским интересом. Не отвернулся, как воспитанный человек, не дал ей времени одеться, чтобы доказать себе, что мне они безразличны.
