Мне оставалось стоять в очереди, чтобы купить билет, но даже это было невыносимо трудно. Очередь была гигантской, а билетов продавали совсем немного. На другой день я встал в шесть утра, но все равно оказался не первым: передо мной были пять человек. Мы прождали до десяти и дождались четырех плохоньких билетов за бешеные деньги. Я остался ни с чем. На следующий день я пришел в пять утра, на этот раз я был первым, и мне достался билет во дворец на послеобеденный сеанс.
– Кстати, что за фильм?
– «Ек Дин Пратидин», режиссер Мринал Сен
[36], – ответила кассирша с такой широкой улыбкой, словно только что предложила мне билет на продолжение «Звездных войн».
Я вошел во дворец в первый раз. Он оказался старым. Зал был великолепен, но там была добрая сотня свободных мест. Я вспомнил о своих неудачливых товарищах, застрявших в бесконечной очереди, чтобы получить один жалкий билет. Пустая трата времени. Как я и ожидал, место было отстойное. Я сидел в дальней части, на крайнем месте справа. Стереозвук до меня не долетал.
Рядом со мной сидела пожилая пара. Дама была в вечернем туалете, хотя еще даже не настало время для чаепития. Это были местные торговцы. Они держали пекарню. Их снабдил билетом мэр города, который таким образом обеспечивал себе переизбрание. Дама проводила время, разглядывая публику в поисках звезд, которые никогда не ходили на послеобеденные сеансы. Звезды ждали вечера, чтобы блистать и позировать фотографам. Моя соседка была разочарована, а ее супруг уже задремал. Пекари ведь рано встают.
В то время я совершенно не обладал кинематографической культурой. Никакой. Не знал ни черта. Я с трудом мог назвать имена актеров и совсем не знал имен режиссеров. Поэтому я был очень рад начать свое обучение с индийского фильма. Фильм шел с субтитрами на английском и французском языках. Замучаешься читать.
Это была история девушки, которая не вернулась домой. Семья беспокоилась, и длилось все это три часа десять минут. В итоге выяснилось, что она осталась ночевать у подруги. Конец. Что ж, хорошо, что между де Фюнесом и Кубриком осталось достаточно места для других.
Моя соседка ругала мэра и будила мужа. Я наблюдал, как поднимались сливки общества из первого ряда. Публика говорила о шедеврах, о том, что увиденное – полное дерьмо, о Золотой пальмовой ветви, о бедняге Сатьяджит Рае. Все это, конечно, едва слышно. Лично мне фильм показался интересным, непохожим на другие, но два часа я бы вырезал без проблем.
Билет всего на один фильм опустошил мой бюджет. Мне нужно было оставить немного денег, чтобы поесть.
Каждый день американцы устраивали в «Карлтоне» презентации, а когда говорят «презентация», имеют в виду бесплатное угощение. Я прихватил несколько проспектов и принял разочарованный вид, чтобы походить на настоящего участника фестиваля. Это совсем не работало, но на презентации кинокомпании «Фокс» я познакомился с парнем из охраны.
– Ты из какого полка? – спросил меня этот здоровяк. Меня выдала моя прическа.
– 13-й батальон альпийских стрелков, Шамбери, – ответил я, немного смущаясь, что так легко спалился.
– 11-й Барселонский. Я три месяца назад дембельнулся, – сказал он с дружеской улыбкой.
Парень дал мне несколько подсказок и назвал имена своих коллег, которые работали в «Ворнер Бразерз» и в «Юниверсал». Солидарность военных обязывает.
Благодаря ей я ел всю неделю. С ночевкой было сложнее. Первую ночь я провел на вокзале, на скамейке. Две следующие ночи я предпочел провести на пляже. Это было привычнее. Разве что коз на каннском пляже не было, только лисы, которые охотились до рассвета на куропаток, так что ночи у меня были короткие.
Днем я прошелся по улице Антиб и обнаружил там кинорынок. Иностранцы продавали свои фильмы на частных презентациях в уличных мультиплексах. Обычно там на входе были менее суровые охранники. Достаточно было сказать, что ты начинающий покупатель и потерял аккредитацию.
В зале все постоянно ходили взад-вперед. Покупатели смотрели картину десять минут, уходили, а через час возвращались. Японцы даже не присаживались, смотрели минут пятнадцать, стоя в проходе. Я сидел очень удобно, в середине седьмого ряда, как король.
Так я посмотрел все датские, чешские, новозеландские, ливанские и турецкие фильмы. Это было счастье. Не все фильмы можно было назвать шедеврами, но увиденное культурное многообразие взорвало мне мозг.
Кино не признает границ. С помощью кино можно сказать все на любом языке. Когда получается смешно, все смеются. Когда волнующе – плачут. Где бы это ни происходило. Если когда-нибудь мне дадут снять фильм, он будет для всех. Искусство должно быть народным. К черту элиту, которая отказывает мне в праве зайти в ее дворец.
Все оставшееся время я болтался возле «Блю-бара», модного места, где вся киношная тусовка делала вид, будто как раз работает над фильмом, который получит в следующем году Золотую пальмовую ветвь. Меня поразило это притворство, к которому сам я неспособен.
Несмотря на застенчивость, я умудрился социализироваться и даже сколотить небольшую группу приятелей. Молодые актеры, люди технических профессий, поклонники кино.
Когда наступал вечер, мне сложно было оставаться с ними, так как у меня не было аккредитации и нечем было оплатить свою долю в ресторане.
– Ты где ночуешь? – спросил меня один из них.
– Ну… на пляже, – честно ответил я.
Все были шокированы. Я понял, что теряю друзей. Но мне на помощь пришла молодая актриса:
– Можешь ночевать у меня, если хочешь. У меня большая квартира и очень удобный диван.
Я не осмеливался в это поверить, но у девушки был серьезный вид, она явно была щедрой и великодушной. Она снялась уже во многих фильмах, но я не видел ни одного. У нее были красивые светлые волосы, немного волнистые, и восхитительные голубые глаза. Еще у нее был очень высокий голос и необычное произношение, выдававшее в ней буржуазку.
Девушка не обманывала, квартира была роскошная. Очень скоро она переоделась в шелковую пижаму, немного вызывающую. На мгновение я заподозрил у нее какие-то намерения, но она вернулась в гостиную с парой простыней и помогла мне постелить постель. Ложная тревога. Эта девушка была просто добрым человеком.
Утром она приготовила мне вкусный завтрак, и у меня возникло ощущение, что я и вправду король. Она приютила меня еще на две ночи, так же просто и радушно.
К сожалению, я потерял ее координаты и забыл имя. Но через несколько лет увидел ее изображение – на афише фильма «Полина на пляже». Эта девушка стала знаменита. Eе звали Ариэль Домбаль.
Однажды, проходя мимо дворца, я столкнулся со старой знакомой: Мартиной Рапен, девушкой из Валлуара с голубыми волосами. В свои двадцать четыре она была все так же ослепительна. Мартина работала на съемках костюмершей. Она рассказала мне новости из Валлуара, а я ей – о моих брате и сестрах. Я был счастлив, что встретил ее, что обнаружил тонкую ниточку, которая связывала меня с моей семьей.
