Охранник был по-настоящему рад за меня, я это чувствовал. У него тоже был небольшой повод для гордости, так как и он, на своем скромном уровне, участвовал в этой авантюре.
У меня бы ничего не получилось, если бы не благородство всех этих людей, простых любителей кино и простых защитников свободы творчества. Победа фильма на фестивале – это победа каждого, маленькая месть обществу, которое низводит человека до уровня потребителя. Пока делался фильм, каждый по-немногу творил, каждый преодолевал заданные рамки, свод правил и даже закон гравитации.
Мы сделали несколько тестов, чтобы настроить звук и изображение, а потом я пропустил стаканчик, чтобы не мучиться все девяноста минут показа.
Я вернулся в проекционную за несколько мгновений до окончания фильма и с изумлением обнаружил, что зал был полон. Мари-Кристин пригласила всех своих новых друзей. Когда свет в зале вновь загорелся, я увидел весь штатный состав киностудии.
Там были представлены отделы производства, дистрибьюции, кинозала, видео, маркетинга, международный. Все были там, даже Тоскан дю Плантье, генеральный директор, которого я раньше видел только на фотографии.
Со своими роскошными усами и вычурной манерой изъясняться он казался явившимся из другой эпохи. Ему очень понравился мой фильм, и он так хорошо о нем говорил, что я даже не узнал свою работу. Его послушать, получалось, что я сделал умный фильм. Умнее меня самого.
Впервые я поднялся на восьмой этаж – на седьмое небо, – в кабинет директора. На этаже было всего два кабинета, Тоскана дю Плантье и Николаса Сейду, собственника, мистического персонажа, о котором все говорили, но никто никогда не видел.
Один был все время на свету, другой руководил из тени. Цикада и муравей, как у Лафонтена.
Тоскан вовлек меня в большую игру, и я присутствовал на спектакле. Он был очень обаятельным. В ту эпоху «Гомон» выпускал более тридцати фильмов в год, от Пиала до Феллини, не говоря уже о Жераре Ури. Это была крупнейшая в Европе компания по производству фильмов, и оказаться в ее команде было очень почетно.
Он спросил, есть ли у меня идея следующего фильма. Я уже два года доставал Мари-Кристин де Монбриаль со своей «Подземкой», но, видимо, мой сценарий так и не дошел до восьмого этажа.
Я вкратце принялся рассказывать свою историю, и он меня прервал:
– Превосходно! Парижская подземка, изнанка декораций. Амбициозно. Современно. Это точно для нас!
Он любезно проводил меня до двери и попросил зайти к Мари-Кристин, чтобы обсудить детали.
Встреча длилась семь минут, включая лифт.
Итак, «Гомон» готов был стать официальным дистрибьютором «Последней битвы» и обеспечить прокат фильма, при условии, что я решу одну проблему: со своим «инвестором» из Бордо.
У нас с ним был подписан контракт, и теперь, когда фильм получил признание на фестивале в Авориазе, человечек этот сделался сладким как мед. Он обещал нам громкий выход и королевское продвижение, но пока был не способен даже выплатить сумму, которую по контракту должен был выдать нам еще во время съемок. Теперь он дал мне чек, столь же нелепый, как арахис перед ужином. Я тут же разорвал его, и «инвестор» ушел с нашей встречи, разыгрывая возмущение.
К счастью, благодаря нескольким новым друзьям из «Гомон», мы узнали, что парень из Бордо в самом деле обладал разрешением на дистрибьюцию, но только в регионе Бордо. То есть он не имел права проката фильма на остальной территории Франции. Иначе говоря, наш контракт не гарантировал нам общенационального показа. Таким образом, он оказался не просто дрянным человеком, но еще и мошенником.
Мы назначили с ним новую встречу. Было просто необходимо, чтобы он подписал расторжение договора. Мы с Пьером пошли на небольшую уловку. Мы явились на встречу в гостиную отеля «Фронтенак» в восьмом округе Парижа. Пьер сел с ним рядом, а я остался в холле, издали за ними наблюдая.
Пьер разоблачил его махинацию и сунул ему под нос бумагу о расторжении договора. Прохиндей оскорбился и принялся было что-то из себя изображать, но не на того напал – Пьер был намного убедительнее. Он принял серьезный вид.
– Я-то хочу решить вопрос спокойно, но видишь там Люка? Я попросил его держаться от нас подальше, потому что, если приблизится, он тебя прибьет, – сказал Пьер.
Моя задача заключалась в том, чтобы издали изображать быка, увидевшего красную тряпку. Я расхаживал по холлу отеля, объятый яростью.
– Он просто рехнулся, я его еле сдерживаю. Парень весит уже больше ста килограммов, и ему нечего терять! Он тебя порвет! – добавил Пьер обеспокоенно.
Тем временем я бросал на них взгляды голодного льва. У меня чуть ли не пена была на губах. Лучше подписать, так как в противном случае будет совсем плохо.
У прохиндея на лбу выступили бисеринки пота, Пьер протянул ему ручку, чтобы поскорее избавить от страданий. И тот в конце концов подписал.
– Знаешь, если бы я был на твоем месте, я бы какое-то время не выезжал из Бордо, – бросил ему Пьер, прежде чем уйти.
На улице мы расхохотались и отпраздновали нашу победу в кафе на углу.
– 16 –
«Гомон» стал официальным дистрибьютором фильма, который выпустили в одиннадцати копиях. Семь для Парижа, остальные – для провинции. Рекламный бюджет был незначительный, а впечатление от победы в Авориазе давно поблекло. Выход обещал быть трудным, но благодаря Пьеру, который был очень дружен с Ивом Мурузи
[55], звездным ведущим дневной телепередачи, у нас появилась возможность впервые выйти на телевидение.
Более десяти миллионов человек смотрели эту передачу каждый день. Поэтому она имела для нас решающее значение. Ив фильма не смотрел, он просто был тронут нашей просьбой.
Мы приехали к 10:30 утра, чтобы подготовиться и выбрать фрагменты для показа, но Ив приехал в 11:50 – большего легкомыслия трудно себе представить, так как эфир начинался в 12. Что до меня, то я уже два часа не находил себе места. Темой дня была шпионская история и высылка 47 сотрудников советского посольства. Прямые репортажи показывали сотни полицейских, окруживших посольство
[56]. Редакция была на взводе, но Ив следил за событиями по радио в машине, которая везла его на телевидение.
– Скажи, что за Игорь? Это тот чокнутый? Он точно работает в посольстве? – спрашивал он своего помощника.
Тот подтвердил, и Ив попросил его найти ему номер телефона Игоря.
– Так, а что у тебя? Что за фильм? Расскажи в двух словах, – бросил он мне.
