– В последнем случае, – наставлял Руй Диас своего посланника, – надо объяснить без околичностей, что Монсон будет разграблен дочиста, а все мужчины старше двенадцати лет – перебиты. Понятна задача?
– Вполне.
– Ну, ступай тогда, нам надо поторапливаться.
А поторапливаться надо потому, что над ними нависла опасность, да не одна. И если они застрянут у стен Монсона, положение может осложниться еще сильней. Минувшей ночью лазутчики доложили, что войско наваррцев и арагонцев двинулось на восток, не слишком, впрочем, поспешая. Король Санчо Рамирес явно выжидал, чем кончится история с Монсоном.
Сознавая угрозу, Руй Диас созвал на военный совет всех своих командиров и Якуба аль-Хатиба. Мнения совпали.
– Если город окажет сопротивление, – сказал Минайя, – противнику это будет на руку. Эмир Мундир готовит свои войска. Соединится с наваррцами и арагонцами – и будет у них двойное, а то и тройное численное превосходство над нами.
Остальные выразили согласие.
– Это в том случае, если не ввяжется граф Барселонский, – озабоченно сказал Альвар Ансурес. – Лерида платит ему дань, и он обязан будет поддержать ее.
– Против всех скопом нам никак не устоять, – заметил Йенего Тельес.
– Если объединятся.
– Значит, надо сделать так, чтобы не объединились.
– Да хоть бы и так! – вскричал Диего Ордоньес в своем обычном свирепом духе. – Больше врагов – больше добычи!
– А их добычей могут оказаться наши головы.
Руй Диас не вмешивался, как всегда наблюдая за ними со стороны. И делая выводы. Они сидели в его палатке, где, заставляя лосниться бородатые лица, горел масляный светильник. Эти люди пропахли конским навозом, потом, дымом. Они знали цену жизни и смерти, знали, как выжить в бою, хоть и сами не смогли бы объяснить, как постигли эту премудрость. Неотесанно-грубые внешне, они обладали сверхъестественным чутьем и даром прозрения: они были воинами и ни на что иное никогда не притязали.
– Если Монсон не сдастся, нас расколотят.
– Даже если сдастся, все равно могут…
– Нет. В этом случае наше положение улучшится несравненно.
– Легко сказать.
– Вот я и говорю: улучшится.
– А я говорю – нет.
На полу была расстелена еще одна карта, начерченная братом Мильяном: горные хребты и Барбастро – на севере, Монсон и дорога, ведущая к Тамарите и Альменару. Оттуда могут нагрянуть войска эмира Лериды и пойти на соединение с арагонским королем. А из Балагера, не приведи бог, могут появиться франкские рыцари Беренгера Рамона, графа Барселонского. Да, спору нет: если эти трое соединятся и вступят в битву вместе, будущее Руя Диаса и его рати будет плачевно. Если вообще будет оно, это будущее.
– Наш повелитель, эмир Мутаман обещал прислать нам подкрепления, – сказал он.
И взглянул на Якуба, который все это время хранил молчание. Мавр пожал плечами:
– Подкрепления то ли придут, то ли нет.
– Высока ли вероятность, что Монсон откроет ворота без боя?
Мавр ненадолго задумался и наконец ответил:
– Высокая, на мой взгляд, вероятность.
– А почему ты так считаешь?
Якуб объяснил в подробностях. Посланный им Али Ташфин – мастер вести переговоры. С другой стороны, алькальд крепости Юсуф аль-Афтас – человек не воинственный, а верность его эмиру Лериды – весьма относительна. После смерти старого эмира он долго колебался, какого брата ему поддерживать. В крепости много людей, не способных сражаться: дети, женщины, крестьяне из окрестных сел, сбежавшиеся за стены при появлении войска Сида.
– И все это может его образумить, – подвел он итог.
Командиры переглянулись, несколько приободрившись. Речь мавра прозвучала обнадеживающе.
– Если войдем в Монсон, – высказался Минайя, – сможем там отсидеться. Скоро польют дожди, и арагонский король еще три раза подумает, ввязываться ли в это дело. А когда придет войско из Лериды, мы будем за стенами и готовы дать ему отпор… И если что пойдет не так, нам будет где спрятаться.
– Да-да… – проворчал Ордоньес. – Если войдем…
Руй Диас снова взглянул на Якуба аль-Хатиба. Мавр оставался бесстрастен, однако опустил веки, словно показывая, что поддерживает невысказанные мысли командира. Тот задумчиво погладил бороду. Потом медленно кивнул и сказал убежденно и твердо:
– Войдем.
– Иншалла, – чуть улыбнулся мавр.
Юсуф аль-Афтас, алькальд крепости, в самом деле был человек не воинственный. И благоразумный. Он не попытался ничего выгадать на переговорах и даже не попросил дать ему время на раздумья. На рассвете ворота Монсона открылись, на главной башне взвилось зеленое знамя с изображением льва и меча Магомета, и войско эмира Сарагосы, переправившись через Синку, заняло крепость, причем – без всяких неприятных происшествий.
– Clausa patent, – с восхищением сказал брат Мильян, когда копыта кастильских коней зацокали по мосту. – Одно ваше имя открывает ворота твердыни.
– Хорошо бы оно еще и сражения выигрывало.
– Если будет на то воля Божья.
Алькальд принял Руя Диаса со всеми почестями. И в то же утро кастилец вместе с Якубом, Ордоньесом и Минайей мог наблюдать со стены за неприятельским лагерем. Войско арагонцев и наваррцев, не трогаясь с места, стояло в отдалении, у реки, на расстоянии примерно лиги от крепости.
– Вряд ли они теперь будут атаковать, – сказал Минайя.
Руй Диас внимательно разглядывал вражий стан, тонувший в сероватой дымке, которая медленно наползала с гор. Над дорогой в Барбастро и над рекой Синкой северный ветер тащил густые темные тучи.
– Глаз с них не спускать… Мало ли какая блажь придет в голову королю Санчо.
– Сомневаюсь, что эти обабившиеся слабаки осмелятся напасть теперь – когда спину нам прикрывает крепость.
– Никогда не знаешь, чего от них ждать… Так что приказываю выслать дозорных и разведчиков на оба берега. И пусть сидят там постоянно.
– Будет исполнено.
– И докладывать о каждом шаге.
– Понял.
Руй Диас снова принялся разглядывать лагерь.
– Пожалуй, вы правы, – сказал он. – Непохоже, что король Арагона сейчас сдвинется с места. А если он останется на прежнем месте, мы дня через два выступим – преградим путь Мундиру и не дадим ему соединиться с Санчо.
– И далеко ли собрался идти? – осведомился Минайя.
Руй Диас, не отвечая, взглянул на Якуба:
– Как считаешь, раис Якуб, Мундир станет торопиться?
– Едва ли, – отвечал мавр, немного подумав. – Едва ли станет сильно рисковать. Я его знаю, он не похож на своего брата и моего государя. И потом, у него мало тяжелой конницы. И по всему по этому, он, скорее, будет дожидаться франков графа Барселонского, чтоб уж тогда нагрянуть всеми силами.
