– Так точно!
– Приступить к выполнению задания!..
* * *
Еще тушёнка. Еще крупы. Соль. Сахар. Спички. Горючка в двухсотлитровых бочках… Надолго запасаются зэки, по-мужицки, с запасом.
– Не могу я больше дать, хоть убейте! – чуть не плачет кладовщик. – Раздели меня до исподнего. Как списывать буду? Давайте хоть тушёнку урежем.
– Тебе начальство приказало – вот и будь любезен.
Споро таскают зэки ящики и мешки в грузовик под охраной конвоя.
– Теперь по одежде и обуви…
– Без ножа меня режете. Где я столько комплектов возьму? Мне заключённых одевать…
– А ты поищи, у тебя вон склад какой – до потолка полки.
– Ну, не могу я, не могу!..
– Вот жлоб, харю наел, что у порося, а на жизнь жалуется, – тихо ворчат зэки. – Мы за весь срок новой одежды и обуви не видали, в обносках ходили, а склад под завязку.
Нашлись ботинки… Три битком набитые машины выехали со склада…
На перешейке между озером и болотом встали – впереди грязь непролазная и лужи бездонные, танк не пройдёт. Но откуда-то из кустов повылазили заключённые, волокут гати, из жердин сколоченные, мост наводят. Бросили в лужи друг на друга крестом…
– Проезжай!
Медленно, аккуратно прошли по мосткам грузовики, встали на твёрдую почву.
– Сворачивай мост.
Растащили гати, утопили, спрятали в болоте. Всё как надо сделали зэки, хотя не понимают, к чему всё это – зачем лужи копать, а потом поверх них гати мостить, чтобы проехать? Зачем таблички про карантин, когда все они здоровы? И отчего нельзя в соседний блок заскочить, табачка стрельнуть и словом перекинуться? И даже в столовую и баню ходят команды раздельно, никак не пересекаясь.
Странно всё это и тревожно. Хоть и сытно…
Ну да ладно, главное, что сытно…
* * *
– «Студент».
– Я!
– Три шага вперёд…
Стоит строй, по кругу, по форме номер два – до пояса голые. Площадка – ровно вытоптанная, поверх песочком посыпанная. В круге «Крюк».
– За круг не выпускать, бить не жалеючи, – инструктирует «Крюк». – Кто слабину даст – сам сюда встанет. Ну давай, «Студент».
Крепок «Крюк» – сплошные жилы, стоит ждёт, руки опустив, ухмыляется.
– Нападай!
Выставить руки перед лицом, двинуться вперёд. Да ведь понятно, что ни одного шанса нет против «Крюка» устоять.
– Ну!
Ткнуть кулаком вперёд и тут же получить удар в скулу, так что зубы клацнули.
– Не отступать!
И еще удар и еще. Напирает, теснит «Крюк» противника, осыпает ударами. И тут уж не до атаки, лишь бы прикрыться.
– Не трусить, смотреть! – орёт «Крюк».
Но невозможно смотреть, хочется глаза зажмурить и пятиться, пятиться.
Но некуда пятиться, сзади бойцы стоят. Еще шаг и несколько ударов по спине и по ногам. Не жалеют его бывшие зэки, лупят от души, чтобы самим в круг не встать. Нет хода назад – позади кулаки, впереди «Крюк».
– Нападай!
Броситься вперёд, очертя голову.
Удар ногой в пах, такой, что в глазах потемнело. Зажать ушибленное место, присесть.
– Встать! Вставай, я сказал!
Удар в лицо. Рухнуть в песок. Но не жалеет его никто и лежачего бьют, колотят, пусть не в полную силу, но трещат ребра и кровь окропляет песок.
– Не валяться, встать!
Удар, удар.
И склонившееся к самому лицу лицо. И злобный шёпот в уши:
– Вставай, парень, забью. Я под тебя подписался, я из тебя бойца сделать должен… Ну!..
Удар по почкам так, что дыхание перехватило. И еще удар. И каждый следующий сильнее предыдущего, чтобы осознал, чтобы понял прогрессию. Надо встать, иначе его «Крюк» запинает.
– Встать!
Смотрят бойцы, лица хмурят – всерьёз драка идёт, не жалеючи, только кровь во все стороны брызжет! Может, и не в полную силу бьёт «Крюк», кабы в полную – так просто убил, но и не сильно, сдерживает себя. Такая учёба…
– Встать!
Подняться на одно колено, вскинуться, встать, шатаясь.
– Руки!
Согнуть руки в локтях.
– А теперь бей!
Стоит «Крюк» не прикрываясь, руки вдоль тела опустил.
– Бей, я сказал!
Ткнуть кулаком вперёд, ударить в грудь.
– Сильнее.
Сильнее ткнуть. Только тормозит рука в последний момент – ведь по живому человеку колотить. Да и страшно, что обидится «Крюк» и вернёт сторицей.
А он и обиделся:
– Бей сосунок! Вот так.
Удар в губы, так что зубы зашатались и во рту солоно стало.
– Бей, или я тебя…
И поднимается, растёт злоба: зачем же он так, зачем до крови? А дальше больше, не удар – пощёчина несильная, но обидная. Как даму приложили…
Еще пощёчина, теперь по правой щеке. Бьёт «Крюк», злит своего соперника, хлещет, сдачи не получая. Ржут, довольные зрелищем, зэки.
– Ну что, сосунок, будешь драться или как?
Звонкий шлепок ладони по щеке. И еще, и еще.
Ну, нельзя же так, нельзя перед всеми, чтобы как шкодливого кота!.. Кинуться вперёд, да уж ни о чем не думая и ничего не страшась, лишь бы прекратить этот позор.
Опять шлепок. Еще.
Но рядом «Крюк» уткнулся спиной в выставленные сзади кулаки и колени. Замахнуться, но схитрить и не рукой, ногой пнуть противника в колено. Охнул «Крюк», глянул удивлённо, присел, раскрылся. И уже не жалея его, за все измывательства, ударить его что есть сил в открытое лицо.
Откинулся «Крюк» и рухнул в песок. Ахнули зэки – студент «Крюка» завалил! Расступились молча.
Лежит «Крюк» – морда в песке, не шевелится. Как же так… А если…
Но приоткрылся глаз поверженного соперника, глянул хитро, подмигнул:
– Молодец, «Студент», будет из тебя толк. – Встал «Крюк» похлопал по плечу. – Так и дерись, руками, ногами, хоть зубами противника рви! Ненависть сил придаёт, боль приглушает – иначе врага не одолеть. Нет жалости в драке и сомнений нет – бей, хоть друг, хоть брат родной перед тобой стоит. Да не бойся сдачи получить – трусость хуже разбитого носа. Трус умирает в драке первым. Ссадины зарастут, кожа задубеет, а страх уйдёт. – Обернулся ко всем. – Разбиться на пары! Драться в полную силу, хоть все зубы вон…
* * *
– Пакет. Вскрой и прочитай. Ты!
– Почему я?
– Потому что приказы не обсуждаются!
