– Шире шаг, чего спите на ходу?!
Хотя зэки идут ходко, никто не отстаёт, не падает от истощения, не видно среди них доходяг и лица довольно гладкие.
– А ну, шевелись, уроды!
– Куда гонишь, начальник, осади, люди не лошади.
– Кто сказал?! – Шарит конвой глазами по лицам, но разве поймёшь, кто крикнул? Все зэки на одно лицо, все небриты, серы и злы.
– А ну подтянись! Шаг вправо-влево считается побегом, конвой стреляет без предупреждения!
Только куда здесь бежать – тайга кругом на сотни километров.
Топают зэки. Что их там, за поворотом, ждёт – кто знает…
Пришли, лагерь обычный – колючка да бараки. Только что-то зэков не видать, или они на общих все?
– А ну, сядь!
Присели зэки привычно на корточки, руки вперёд выставив.
Из лагеря, от ворот, офицер идёт. По походке, по манерам «Кум», ну, точно – «Кум», вон как по лицам взглядом шарит. Выделил, вычислил, кто здесь в авторитете, а может, знал заранее.
– Ты, ты и ты – на месте. Остальные шагом марш.
Потянулась колонна в лагерь, как змея в нору.
– Вы за мной.
В штабе, в кабинете, разговор пошёл свойский.
– Курите, – пододвинул «Кум» пачку папирос.
– Чего надо, начальник?
– Мне ничего. Вам знать надо, куда вы попали. Вы – воры, а тут зона сучья…
Переглянулись тревожно воры – на сучьей зоне им не жить. Чуть не десять лет идёт война между ворами и суками, сколько зэков в ней порезали – не сосчитать, тысячи.
– Так тут же карантин, начальник. Мы таблички читали.
– Ну да, карантин, только сучий. Был для всех, только воров порезали. Так что, милости прошу.
Переглядываются воры, не понимают, куда «Кум» клонит.
– Зачем сказал, начальник?
– Предупредил. Мне лишняя резня на зоне ни к чему…
А вот тут врёт гражданин начальник. Не собирают этапы из воров или сук и не гонят в «чужие» лагеря, когда крови не хотят. Война «краснопёрым» нужна, чтобы блатных извести. И понимают воры, что жить им осталось на этом свете не дни даже, а часы. Только не ясно, зачем «Кум» им про то сказал, – пришли бы суки ночью в барак и порезали их по-тихому, а теперь не придётся. Или «Кум» желает, чтобы на зоне воры верх взяли? Только к чему? Тёмное дело, гнилое…
– В общем так, – чешет затылок «Кум». – Сможете верх взять – ваша зона, нет – поляжете в яму. Одним разом мне убыль легче списать, чем вы каждую ночь друг дружку резать будете. Вот и кумекайте.
Натянули воры кепочки на головы, вышли из штаба. Переговариваются:
– Чего делать будем?
– Резать. Или нас вперёд на перья поставят. Брать под себя зону надо.
Тут верно – кто первый успеет. Всё, как на войне настоящей, когда без объявления, ровно в четыре часа.
– Нынче?
– А завтра поздно будет.
Только дальше всё не как надо пошло – весёлый «Кум» на зоне оказался. Вызвал к себе поодиночке старших из бараков, сказал:
– Воров к нам на зону прислали, резать они вас станут, когда – не знаю. Много их.
Кивнули зэки:
– Спасибо, начальник, что предупредил.
Ночью в один и в другой барак вошли воры. Тихо вошли, на цыпочках, как тени. Потому что только так и умеют, исподтишка, в спину. Только, как хотели, не получилось. Ткнули заточками в одеяла, а под ними пустота – ватники скатанные! Вспыхнул свет – стоят у стены барака рядком зэки с ножами. Глядят волками.
И блатные стоят, щерятся, сквозь зубы на пол сплёвывают, заточками играются. И кто-то кого-то уже признал.
– Вон тот, фиксатый, с одной зоны мы, дружка моего подрезал! Вот и свиделись, где не думал!
Нет, не получится миром разойтись, много чего у зэков на душе накипело. Да и понимают они, что не так просто воров сюда пригнали. И воры что-то такое начинают соображать. Только не изменить уже ничего…
– Под воров пойдёте?! – кричат блатные. – Жить будете!
Но молчат зэки. Ждут.
– А-а!.. Режь сук! – сорвались в крик блатные, воплями страх разгоняя.
Рванулись вперёд. Умеют они ножичками баловаться, не одну душу загубили. Только тут иной расклад пошёл.
– Разберись по каждому, – скомандовал командир.
Веером ножи разошлись. Наскочили блатные, приёмчики свои подлые используя – кто тряпку случайную в лицо противника бросил, кто соль в глаза сыпанул, кто-то на пол упал, чтобы подкатиться, с ног жертву сшибить… Больше блатных, чем зэков. Но только те отчего-то не испугались.
Пошла резня.
– Справа!
– Режь его, Рваный!..
Крики, вой, хлюп кровавый.
Разошлись, отхлынули в стороны. Четверо блатных на полу от боли корчатся, трое недвижимо лежат. И зэк один и другой ладонью рану на боку прикрывает. Остальные целы, хоть порезаны. Как же так? Непонятно это ворам, непривычно!
– Ну всё, жмуры вы! – ярятся, пугают блатные, но в драку больше не суются, на своих мёртвых приятелей на полу косясь. Тянется пауза.
Но хлопнули двери, «краснопёрые» в барак ввалились с автоматами наперевес.
– Стоять! Всем!
Развели стороны по углам, вытолкали блатных на улицу. А дальше?.. «Кум» стоит, ухмыляется, головой качает:
– Сплоховали вы. Вас же вдвое было!
Скалятся зэки, кровь на руках, на лицах размазывают:
– В больничку нам, гражданин начальник, надо.
– Не будет вам больнички, – ответствует «Кум». – Я теперь вас подлечу, а после опять резня начнётся. Теперь дела доделывайте, не хочу два раза отписываться. Вон там барак другой, там вас приятели ваши, которые живые, дожидаются. Втрое вас станет…
– Не пойдём, – открещиваются блатные.
– Пойдёте… Кто выживет, хоть даже подрезанный – на зону обратно отправлю, а нет – в сучьем бараке поселю. Всё одно – не жильцы вы будете.
И понимают воры, что здесь какая-то своя игра идёт, что надо им с зэками на ножичках сойтись, чтобы жизнь свою выиграть, что нет другого исхода.
– Идите, идите, – показывает «Кум». – Или я конвою прикажу вас в бараки по одному запускать.
Скрипят зубами воры, да только деваться им некуда – всерьёз кипешь пошёл, один только выход у них остался – мочить зэков или самим на перьях повиснуть. Такую игру кровавую «Кум» затеял.
– Айда!
Как волки, затравленные кинулись воры к бараку, где дружки их раны зализывали.
– Сколько там их осталось?
– Одного мы вчистую заделали, одного подрезали, остальные вроде живы.
