Я не свожу взгляда с Купера, который стоит в круге питчера. С такого расстояния его и не узнать, особенно с надвинутой на глаза бейсболкой.
– А какой выбор сделал бы ты? – задаю я вопрос скорее себе, чем Крису. – Между тем, что надо, и тем, что хочется? – По-моему, Бронвин сейчас проходит примерно через то же самое.
Крис тоже не сводит взгляда с Купера.
– Будем надеяться, что это когда-нибудь совпадет.
– А если нет?
– Понятия не имею. – Крис задерживает дыхание, когда бэттер достает очередную подачу Купера, но это всего лишь безобидный нижний мяч, который легко ловит полевой игрок, защищающий позицию между второй и третьей базой. – Клуб «Падрес Сан-Диего» внимательно следит за ним и, уверен, очень хочет его заполучить.
– Было бы проще принять решение, если бы Купер остался здесь? Конечно, он все равно будет часто в разъездах, но, по крайней мере, возвращаться он будет домой.
И я не имею в виду конкретно Бэйвью, думаю, Крис это понимает.
– Может быть, – улыбается он.
Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, странно находиться здесь, в такой бодрящей атмосфере, вместе с десятками своих одноклассников всего через две недели после гибели Брэндона. С другой – какое облегчение переключиться на что-то позитивное для разнообразия. Рада за Криса и Купера. Они заслужили право быть счастливыми, и я уверена, их ждет великолепное будущее.
А вот что ждет в будущем меня саму?
Закатав рукав футболки, я обвожу пальцем контуры очередного синяка. Напоминает персик, слишком долго пролежавший на подоконнике. Обманчиво гладкий снаружи и медленно гниющий изнутри.
И в этот самый момент чувствую, как в носу снова скапливается жидкость.
О нет! Только не здесь!
Я выхватываю из сумки салфетку, прижимаю к лицу и быстро встаю.
– Я в туалет.
Мне приходится переступать через ноги Криса и бабули, бормоча извинения. На ступеньках в проходе пусто, почти все сидят на своих местах и глаз не сводят с Купера, так что я добираюсь до дамской комнаты очень быстро. И лишь ворвавшись в кабинку и закрыв за собой дверь, смотрю на салфетку.
Так и есть. Кровь.
Я оседаю на крышку унитаза. Тут же подкатывают слезы. Я упорно притворялась, будто ничего страшного не происходит, однако все усилия пошли прахом и я не знаю, что делать. Я осталась наедине со своим ужасом, окончательно потеряла надежду и совсем обессилела. Слезы смешиваются с кровью, салфетки намокают одна за другой; в конце концов я отматываю от рулона не меньше трех футов туалетной бумаги и зарываюсь лицом в рыхлый комок.
Слезы и кровь перестают течь одновременно. Но все же лучше отсидеться в кабинке до следующего иннинга, чтобы отдышаться. Я встаю, смываю в унитаз салфетки и бумагу, споласкиваю лицо над раковиной и смотрюсь в зеркало. Что ж, могло быть хуже. Глаза не сказать чтобы красные, а макияж я не делаю, так что размазываться нечему. Осталось пригладить волосы, вымыть руки, и можно предстать перед публикой.
Туалеты расположены за углом неподалеку от буфета, и, выйдя оттуда, я сразу натыкаюсь на небольшую группу людей, причем все мне знакомы: Шон, Джулс, Моника и Луис. Джулс обвивается вокруг Шона, словно лиана, вот-вот он уронит поднос с закусками. Моника вцепилась в руку Луиса и смотрит ему в лицо, непрерывно хлопая ресницами. Все четверо смеются и подкалывают друг друга, словно у них сегодня двойное свидание и вообще самый лучший день в жизни – а остальной мир пусть подождет.
В эту секунду я ненавижу их всех.
– Порядок, дружище, спасибо, – говорит Луис, передавая что-то Шону. – А теперь мне пора.
Моника кокетливо надувает губы.
– Ты же не уйдешь просто так? Мы столько еды набрали. Кто теперь поделится со мной попкорном?
– Увы, я договорился пообщаться с Купером. Увидимся на трибунах!
Троица уходит, не прекращая смеяться, а Луис сворачивает в мою сторону. Я хочу снова нырнуть в дамскую комнату, но ноги не слушаются.
– Мейв! – Луис приглядывается ко мне и хмурится. – С тобой все в порядке?
Наверное, я выгляжу не так хорошо, как надеялась.
– Да. – Я скрещиваю руки, отгоняя прочь воспоминания о недавних рыданиях. – А тебе известно, какой он подлец?
– Что? – Луис резко оглядывается, словно тот, о ком я говорю, может стоять сзади. – Ты о ком?
– Шон. Он унижал Нокса, Фиби, и… и еще кое-кого.
– Неужели? Мы с ним вместе играли в бейсбол, только и всего. – Луис пожимает плечами.
И моя ярость достигает пика. Хоть на ком-то сорвать зло!
– Так, значит, вы с ним друзья, – с сарказмом цежу я. – Невероятно!
Луис замолкает и прищуривается.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что вы с ним два сапога пара. Братаны! На окружающих вам плевать! – Мои щеки горят от пережитого страха, гнева и еще какого-то, ранее не ведомого мне чувства. – Если он может далеко забросить мяч, значит, ему все позволено?
– Братан? – ровным голосом переспрашивает Луис. – Так вот кем ты меня считаешь?
– Да, вот тем и считаю.
Я не отдаю себе отчета, что говорю. Только чувствую, что освобождаюсь, выпускаю на волю демонов, которых пригрела внутри себя за последние недели.
У Луиса дергается челюсть.
– Понял. Так вот почему ты исчезла с лица земли?
– Я не… – Хотя… может, и исчезла. Но ведь и он не удосужился меня найти. В носу снова начинает щипать, и меня охватывает ужас. Сейчас опять пойдет кровь. – Мне пора. Иди, лопай свой попкорн.
О, так вот как это называется! Ревность!
– Постой, – приказным тоном говорит Луис. Он расправляет плечи и продолжает: – Я надеялся сегодня тебя поймать, потому что хотел попросить номер твоего телефона. – Мое сердце, вопреки всему, подпрыгивает от радости, но тут же падает и разбивается, когда Луис добавляет: – Конечно, узнав твое отношение к братанам, я не буду больше тебе докучать, однако есть одна вещь, которую я хочу тебе переслать. Собственно говоря, это для Нокса, но тебя тоже касается. Вот так. – Он достает телефон из кармана. – Дашь номер? Получишь информацию, а потом можешь удалить меня из телефона, из жизни и вообще отовсюду.
Я готова сгореть от раскаяния и в то же время чувствую, что сейчас кровь хлынет из носа, прямо на глазах у Луиса. Торопливо диктую номер.
– Загрузка потребует времени, файлы большие. Надеюсь, Ноксу это поможет. Так ему и передай.
Он удаляется, и в тот же миг из моих ноздрей вытекают первые капли жидкости. Затем еще и еще, кровь капает на футболку, но я не пытаюсь ее вытирать. Я думаю лишь о том, что ужасно вела себя с Луисом без достаточных причин и втоптала в землю все, что могло бы быть между нами.
