Карвер посмотрел на меня.
– Не знаю… – бросил он, будто ему в голову не пришло у нее поинтересоваться. – Она очень вовремя передала твое предупреждение. Что в Фэйрвью должно быть чисто. Копы заявились сюда почти сразу после ее прихода, так что ты избавил меня от лишней головной боли.
Я и сам не знал, почему предупредил его. Да, тогда я работал под прикрытием, но была и другая причина. Со смертью Изабель закончилась бы моя двойная жизнь. А мне этого не хотелось.
– Что они сказали?
– У них был ордер на обыск. Кое-что забрали. Поспрашивали кое о чем, но так, без протокола. – Он пожал плечами. – Могло быть хуже.
– Сильно докапывались?
– Спросили, как давно Иззи с нами познакомилась. Чем занималась. Какие у меня с ней были отношения…
Я ничего не сказал, и он снова посмотрел на меня.
– Рассказывать-то особо нечего. Ее привела Сара Джейн. Там была какая-то трагедия.
Сара Джейн? Та самая подруга подруги? Или она как-то иначе связана с Изабель Росситер?
– Что за трагедия?
– Личная, – ответил он.
– Им сейчас нужно кого-то арестовать, иначе в прессе раздуют скандал. Если бы у них была хоть какая-то зацепка, тебе предъявили бы обвинения. Можно ли установить, что ты – владелец квартиры, в которой нашли Иззи?
– Не сразу, – сказал он. – В документах это не отражено.
– Еще с кем-нибудь разговаривали?
Он покачал головой:
– Сара Джейн – умница, но не по этой части. Она думает, что мы белые и пушистые.
– А разве нет?
– Таких не бывает. Слушай, раз такое дело, избавь меня еще от кое-какого геморроя, а?
– Постараюсь.
– Пять штук за то, чтобы вытащить Кэт из дерьма. Десять авансом, за расхлебывание последствий. Еще десять за то, о чем мы говорили раньше.
Я не сразу вспомнил про спецоперацию. Сегодня капкан должен был захлопнуться. Среди всего этого безумия я совсем забыл спросить Паррса.
– Цена меня устраивает. Но я должен знать, во что конкретно вы вляпались. О какой дряни говорил Зажим?
Карвер пригубил коньяк.
– Знаешь, что такое контроль качества?
– Проверка товара на себе, – кивнул я. – Когда снимают пробу с партии.
– Летом у нас возникла проблема. Пробную порцию нового товара проверяют мои люди. По очереди, чтоб никто не пережег вены и не подсел на наркоту.
– И сколько вкалывают?
– Стандартный пакетик, – сказал он. – Сто миллиграмм, так, пустяки. Чтобы понять, что берем. Если товар слабый, надо загустить, а если слишком крепкий – разбодяжить.
– Проконтролировать качество.
– Зажим не всегда был похож на Франкенштейна. Он вколол себе дозу…
Я ждал, что он скажет дальше.
– Ему стало хреново, – продолжил Карвер шепотом, будто Зажим подслушивал под дверью. – Вырубило напрочь. Руку разнесло нахрен. Думали, без нее останется, но пронесло. Отделался повреждением какого-то нерва.
– Повезло.
Карвер мрачно глянул на меня:
– Он несколько дней валялся в коме. И стал другим человеком.
– В каком смысле?
– Вечно скандалит. Нервничает, дергается.
– То есть…
Карвер помотал головой:
– Нет, наоборот. Он вышел из игры. Теперь и мухи не обидит.
– А ты избавился от партии грязной «восьмерки»?
Он не ответил.
– Зейн…
– Я хотел разобраться, что с ней не так. Варщик облажался или кто-то дряни подмешал.
– Кто варщик?
– А тебе-то что?
– Эта дрянь попала в вену семнадцатилетней девчонки.
После долгого молчания Карвер сказал:
– Я спрятал товар до выяснения.
– И?..
Он осушил бокал и снова налил себе коньяку.
– Сегодня проверил, а брикет исчез.
– Куда исчез? Где он лежал?
Карвер замялся, а потом кивнул на письменный стол.
Земля ушла из-под ног. Я на миг утратил дар речи.
– Я…
– Что?
– Накануне вечером я привел Изабель сюда, в кабинет, – сказал я. – Оставил ее на пять минут, пока говорил с Сарой Джейн. Я хотел отвезти Иззи к родителям, а оказалось, что у нее квартира неподалеку.
– Черт. – Карвер задумался, а потом спросил: – Его нашли?
– Что?
– Брикет. Нашли его в квартире?
– Нет. – Я наконец-то сообразил, что он имеет в виду. – Значит, он все еще там. Если она не продала или не передала его кому-нибудь.
Мы оба вскочили.
– Надо его найти. Немедленно.
– Пошли, – сказал Карвер и сгреб ключи со стола.
16
Мы ехали уже минут пятнадцать. Ни словом не обмолвились о том, что будет, если грязная «восьмерка» попадет на рынок. Перед отъездом Карвер коротко и настойчиво объяснил что-то Зажиму и Саре Джейн, потом вернулся ко мне в коридор.
– Аванс устраивает?
Я кивнул.
– Начинай отрабатывать.
На повышенной скорости мы въехали в город. Карвер словно бы высматривал старые притоны. Места, где в лучшие времена его друзья, любовницы и враги торговали «восьмеркой». Он так давно ушел с улиц, что там не осталось ничего знакомого – ни мест, ни людей. Всех смела волна городской регенерации.
– Есть один тип, который наверняка знает, появился ли на рынке грязный товар.
Карвер удивленно покосился на меня:
– Клоп? Ты про Клопа, что ли?
– А что?
– Издеваешься, да?
Я выждал с минуту, дав ему обдумать мои слова.
– Ну и куда мы едем?
Он молчал, будто не услышал вопроса.
– Зейн…
– В черно-белый город, – бросил он.
– В Бернсайд?
Он утвердительно хмыкнул, и дальше мы ехали в тишине. Я надеялся, что ошибаюсь насчет пятен краски в Фэйрвью. Чем дальше мы удалялись от центра, тем темнее и страшнее становились улицы, тем меньше было прохожих. Ни смеющихся девушек, ни задиристых парней. По краям дороги стояли старые букмекерские конторы, сожженные заколоченные пабы. Мы ехали по берегу Эруэлла к городской окраине, на север, в уродливую промзону.
В городе предпочитали не вспоминать о Бернсайде. Полиция обходила район стороной. Даже Франшиза туда не совалась. Я настороженно оглядывал окрестности. Свет фар выхватывал из темноты здания, дороги, бесполезные дорожные указатели: вывороченные из земли, повернутые в неправильном направлении, закрашенные. Полицейские машины заплутали бы в этом лабиринте, а в первом же тупике их забросали бы бутылками с зажигательной смесью или еще чем похуже. Краем глаза я углядел знакомые черно-белые разводы, там и сям мелькавшие на стенах.
