– Расскажи про бармена, – попросил я из вежливости.
– Про кого? И про что? – переспросил Клоп, не снижая скорости.
– Про Нила. Ну, про бармена из «Рубика».
– Я в «Рубик» ни ногой. И не пошел бы, даже если бы там угощали кровью Зейна Карвера.
– Нил был частым гостем в «Люфте».
– Гм. Во Франшизе иногда попадаются люди с хорошим вкусом.
– У Нила он полностью отсутствует.
– Уверяю тебя, я не знаком с Нилом из Франшизы.
– Раньше он называл себя Глен…
– Так бы сразу и сказал, – усмехнулся он, обрадованный возможностью посплетничать. – Мы с Гленом давние приятели. У нас много общих интересов.
Я невольно поморщился, вспомнив, что бармен избежал наказания за изнасилование.
– Фу, у тебя одни гадости на уме, – сказал Клоп. – Он таскал мне товар из Франшизы.
– Погоди-ка, – рассмеялся я. – Ты воровал у Зейна Карвера?
– Классно, правда?
– Да уж. И как же вы это дело проворачивали?
– Все шло через Глена, то есть Нила или как его там. Когда «восьмерка» поступала в «Рубик», он стриг брикеты и продавал мне стружку с внушительной скидкой.
Глен. Нил. Бармен.
Я вспомнил его оценивающий взгляд. Этот тип засветился во многом. Лэски вызволил его из-под суда. Что-то связывало его с Изабель Росситер. Возможно, он снабжал ее наркотиками. А еще он был в центре операций Франшизы. Он сдал Зейна Карвера бернсайдерам, а потом его самого бортанули. Он знал, где спрятали труп Джоанны Гринлоу. А вдобавок по-тихому продавал «восьмерку» Клопу.
Я смыл его запас наркотиков в канализацию.
Вынудил залечь на дно.
Мне вспомнилось, как он с ножом в руке поджидал меня у дома. А потом тем же ножом грозил вспороть мне живот. В ту самую ночь, когда пропала Кэт. Почему он вернулся? Как узнал о трупе Джоанны Гринлоу под ванной? Почему сообщил об этом мне?
– Когда ты в последний раз его видел?
– Он заходил в «Люфт»…
– Вы разговаривали?
– Да, пообщались. Без энтузиазма.
– Он просил денег?
– Не денег, а то, что на них можно купить…
– «Восьмерку»? – Я посмотрел на Клопа.
Он невозмутимо сидел за рулем, подергивался, курил. Кивнул мне.
– А ты что?
– Он же сам поставлял «восьмерку» мне. Я ему об этом напомнил и сказал, что у него, как обычно, все через жопу. Сам понимаешь, лично я не имею ничего против, когда через жопу, но бизнес – это другое.
– А как это – без энтузиазма?
– Он нервничал, все время оглядывался… Опять же, лично я люблю, когда мальчики оглядываются. Но бизнес – это другое.
– И как он вообще выглядел?
– Будто ему в рот нассали, – усмехнулся Клоп. – Лично я не…
– Замнем для ясности.
– Под глазами мешки, щеки в щетине. Я уж было подумал, ему «восьмерка» нужна, чтобы подняться прямо к духу в небесах.
– И когда это было?
– Спустя неделю после Сикамор-уэй.
Это совпадало с датами на чеках, обнаруженных в квартире бармена.
– А потом ты его видел?
– Только один раз…
– В «Люфте»?
Клоп поерзал на сиденье.
– Нет, он мне позвонил.
– И ты к нему пошел?
– Ага. В больницу. Он попросил меня его забрать.
В ту самую ночь пропала Кэт. А ему сломали ногу.
– Куда ты его отвез?
– Я тебе потом покажу.
– Лучше сейчас.
– Нет, сначала… – Он что-то пробормотал.
– Что?
– Покажи мне деньги! – выкрикнул он, запрокинув голову.
Потом выпустил руль, торжествующе заулюлюкал и вдавил педаль газа. Машина дернулась влево, я схватился за руль, выровнял ее. Немного погодя Клоп кашлянул и снова взялся за руль.
– Прости, старина.
Когда мы добрались до камер хранения, я попросил его подождать снаружи. В темной сырой клетушке было всего несколько коробок, поставленных друг на друга. Я начал их сдвигать. Клоп вошел следом и остановился в дверях.
– Ты здесь свои пожитки хранишь? – спросил он.
– Ага.
Он удивленно наморщил лоб, с непонятной жалостью поглядел на меня:
– И это все?
Не отвечая, я достал сумку с деньгами Зейна Карвера. Вручил ее Клопу. Он пересчитал деньги, успокоился, повесил сумку на плечо и кивнул.
– Так куда ты отвез бармена?
– Ох, та еще поездочка, – сказал Клоп. – Так уж и быть, сейчас покажу.
Мы вернулись в город. Шел четвертый час утра, на дорогах почти не было машин. Я не сразу понял, зачем мы едем в больницу, но потом сообразил, что Клоп везет меня по маршруту бармена.
– Нога у него была сломана, а под глазами – фингалы.
– Он объяснил, что случилось?
– Сказал, что напоролся на бернсайдеров. Конкретно – на Шелдона Уайта.
– Он был с девушкой, которая в ту ночь пропала. С Кэт. Про нее что-нибудь говорил?
– Нет, про Кэт не говорил.
У меня упало сердце.
– Зато про тебя кое-что сказал.
– Что?
– Что ты убил Изабель Росситер.
С минуту мы молчали.
– А что еще?
– Это правда?
От произнесенного вслух обвинения мне стало так гадко, что захотелось принять душ.
– Нет.
– Вот я ему так и сказал, – ответил Клоп. – А он особо и не разговаривал. Сил не было от боли. Так, лепетал какую-то ерунду.
– Куда вы поехали?
Клоп в очередной раз дернулся.
– Сейчас покажу.
Заметив, в какую сторону мы направились, я вспомнил спальный мешок в пустой комнате и сообразил, что мы едем к дому Гринлоу. Клоп припарковался у обочины и погасил фары.
Впереди на дороге стояли полицейские машины.
Белый шатер судмедэкспертов закрывал вход в дом.
– Он забрал отсюда вещи. Заставил меня пойти с ним, потому что чего-то боялся. У него была только дорожная сумка. Мы взяли ее и поехали ко мне. Я приютил его на ночь.
– А потом?
Клоп подавил зевок.
– В утренних новостях сообщили, что Зейн Карвер арестован. И Глену пришла в голову идея.
– Какая?
