Смитсон шмыгнул носом. Вытер лицо.
– Кэт дала мне ключ и все такое…
– Какой ключ?
Он не ответил.
– Что еще за ключ?
– От какой-то лондонской квартиры Карвера, – пояснил Клоп. – Тайной, на случай облавы. Кэт назвала адрес и велела передать его тебе.
– Почему ты мне не сказал?
– Я…
– Надеялся на этом бабла срубить, – пояснил Клоп.
Я даже не разозлился на Глена. Появилась новая зацепка. Это внушало надежду.
– Ключ и адрес, – потребовал я. – Немедленно.
Мы помогли Смитсону встать, спуститься по лестнице и дойти до машины. До Королевской лечебницы мы доехали в молчании. Клоп припарковался как можно ближе ко входу и повернулся к Глену:
– Все будет хорошо.
Глен успокоенно кивнул.
– Надеюсь, вы ее найдете. – Он выбрался из машины и заковылял к дверям больницы.
Клоп откинулся на сиденье и вздохнул. Достал из кармана листок с адресом, поднес его к свету.
– А что это за Кэтрин? – спросил он.
Я молчал.
Он спрятал записку в карман, улыбнулся и завел машину.
– Забавно было тебя слушать. Можно подумать, ты к этой девчонке неровно дышишь…
6
Не говоря ни слова, Клоп выехал на магистраль М56, потом на М6
[22]. Стоук. Бирмингем. Милтон-Кинс. Сотни каких-то деревушек. Клоп ехал с постоянным превышением скорости на пять-десять миль, и я был ему за это благодарен. Совершенно обессиленный, я мысленно подгонял машину сквозь серый день, по серым улицам, мимо серых людей. До Лондона было четыре часа езды, и весь первый час мы молчали. Я вдруг понял, что рад своему исступлению. Если бы не оно, воспоминания заполнили бы всю душу без остатка, стали бы такими же болезненными и отчетливыми, как синяки на коже. Я уставился в окно.
Безликая Британия.
Что или кого я увижу в лондонской квартире Карвера? Втайне я не хотел, чтобы там оказалась Кэтрин. Из малодушия я представлял ее счастливой где-нибудь на краю света. Вспоминал Зажима, искалеченного, испуганного, убитого. Из малодушия я надеялся, что никогда больше не увижу Кэтрин.
– Что у тебя с этой девушкой? – поинтересовался Клоп.
Мелькнул указатель придорожного сервиса.
НЕ ДАЙ УСТАЛОСТИ СЕБЯ УБИТЬ.
– Заедем?
– Хм, как скажешь, – хмыкнул Клоп. – Ты у нас за главного. – Он включил поворотник.
Нужно было связаться с суперинтендантом Паррсом. Звонить с мобильного глупо. Отследить звонок с городского телефона тоже очень легко. А вот с автозаправки на шоссе – гораздо сложнее.
Утро четверга, начало одиннадцатого. Клоп нашарил на заднем сиденье парик вырвиглазного розового цвета и направился в сторону кафе.
– Пойду натуралов попугаю. – Он невинно пожал плечами.
Я посмотрел ему вслед, подошел к таксофонам у входа и набрал номер. После первого же гудка в трубке щелкнуло.
– Суперинтендант Паррс слушает.
– Это я.
– Уэйтс, – сказал он. – Где ты?
– Нужный нам субъект – Лэски.
Паррс шумно вздохнул:
– Приезжай немедленно.
– Не могу.
– Ты работаешь на два фронта. Прошлой ночью тебя взяли в доме Гринлоу. Ты напал на Лэски. И сбежал.
– Все было не так.
– А мадам суперинтендантша Чейз считает, что именно так. – Голос Паррса дрогнул. – Тебе повезло, что ты до меня дозвонился. Я освобождаю кабинет.
Я отвел трубку от уха. Мне хотелось ее бросить.
– Риггс подтвердит мою версию, если на него надавить, – наконец сказал я. – Лэски убедил его, что они действуют по вашему распоряжению. Полагаю, это ложь. Ее легко доказать.
Паррс ничего не ответил.
– Вчера после полуночи они приволокли меня в управление. Устроили допрос с пристрастием.
– Тебя привели в Центральный парк? На камерах наверняка осталась запись.
– Задержание не оформляли, а если Лэски еще не добрался до записей, то обнаружится много интересного.
– Допустим, я тебе верю. Чего он хотел?
– Проверял, много ли мне известно. И как это можно обратить в свою пользу.
– А что тебе известно?
– Глен Смитсон, – ответил я. – Сегодня утром поступил в Королевскую больницу с переломом ноги. Найдите его.
– Знакомое имя.
– Его должны были судить за изнасилование, но дело закрыли, потому что улики исчезли. Лэски постарался.
– С чего вдруг?
– Смитсон был барменом Франшизы. Недавно предал своих. И не своих тоже. Он всех сдаст, если гарантировать ему безопасность.
Паррс опять промолчал.
– Немедленно возьмите Лэски под стражу. Пока мы с вами разговариваем, он подчищает за собой следы.
Паррс молчал. Секунд пять. Я весь издергался.
– Нет, сынок. Я ухожу домой, а ты явишься с повинной.
Я собрался с духом. Оглядел стоянку.
– В каких отношениях вы состояли с Джоанной Гринлоу?
– Что-что? – тихо переспросил он.
– Я обнаружил ее труп под ванной. Отвечайте!
Спокойно.
– Это не то, что ты думаешь.
– А что я думаю?
– Вот я думаю, что у тебя была трудная ночь.
– В объявлении о содействии была фотография… Это вы фотографировали Джоанну.
– С чего ты взял?
– Снимок сделан в доме, где она скрывалась. Так что фотографировали либо вы, либо кто-то из полицейских. Видно, что она доверяла человеку с фотоаппаратом. Лицо у нее насмешливое и чуть удивленное.
– Эйдан Уэйтс заделался психологом.
Я ждал.
– Да, фотографировал я.
– Вы с ней спали?
– «Вы с ней спали», – передразнил меня он. – С чего это вдруг ты стесняешься в выражениях, сынок?
– Это вы ее убили?
– Нет.
– Это вы сообщили людям Франшизы или бернсайдерам, где ее искать?
В трубке слышалось тяжелое дыхание.
– Она согласилась дать показания против Карвера. Несколько лет собирала компромат на Шелдона Уайта. У вас с ней были секреты…
– Я ее оберегал, – сказал Паррс со странным волнением в голосе.
