– Артур. – Окровавленная, холодная как лед ладонь девушки коснулась моей щеки, убирая слезы. – Я люблю тебя, прошу, помни об этом. – Она закашлялась, из уголка рта потекла струйка крови. Напоследок лицо девушки озарила слабая улыбка, и глаза моей любимой закрылись навсегда.
– Нет. – Меня трясло. Трясло от бессильной ярости и отчаяния. Сердце сжала адская боль, с каждым вздохом все больше расползающаяся по всему телу. – Нет! Я не верю! Прошу, только не это! Пусть это будет сон. Кошмарный сон, который вот-вот закончится. Я должен был быть здесь, с тобой. Это все моя вина. Умоляю, прости меня. Я люблю тебя.
Я прижимал к себе хрупкое тело, а поток слез все струился из глаз. Ощущение беспомощности вызывало дикую ярость. Меня колотило, в голове гремела пустота. Время остановилось, казалось, навсегда. Все мое естество заполнила оглушительная боль, а из груди вырвался исступленный, нечеловеческий вой.
Не знаю, сколько я так просидел, весь в крови, умоляя о прощении, но потом рассказывали, что меня оттащили от тела девушки лишь после лошадиной дозы успокоительного.
Я молча смотрел, как люди в белых халатах забирали тело моей невесты. Кто-то, кажется, что-то у меня спрашивал. Но я ничего не слышал. Я смотрел. Еще никогда не ощущал такой пустоты внутри себя. Холод и безразличие заполнили каждую клетку тела. Сигануть из окна? Или лучше таблетки? Нет, рано. Сначала я должен найти этого ублюдка. Мстить лучше на чистую голову. Этим я теперь и займусь. Для меня теперь нет другой цели, кроме мести. После можно навсегда уйти из этого отвратного места. Ничего больше не имеет смысла…
Я вскочил с пола, не в силах отдышаться. В уголках глаз поблескивали слезы, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Тело снова заполнила жгучая, невыразимая боль.
– Зачем ты мне это показал?! – Я готов был разорвать двойника на куски.
– Чтобы напомнить, – коротко бросил он, будто это было нечто совершенно очевидное.
– Что – напомнить? – Казалось, от бешенства у меня пена изо рта текла. – Боль? Пустоту? Так хочу тебе вот что сказать. Я с ними не расстаюсь с того самого дня! Каждое утро я заставляю себя загонять их как можно дальше под корку. В самый дальний и темный угол. Так что же ты, интересно, хотел мне напомнить?
– Ну ладно, ладно, – примирительно вскинул он руки. – Если ты до сих пор ничего не понял, я тебя еще немного подтолкну.
– Даже не думай, ты…
И, снова вскочив в холодном поту, я, первым делом, накинулся на этого шутника. Но, ловко перехватив мой кулак, он откинул меня, как игрушку. Оказавшись вновь на холодном полу, я немного остыл и, собрав оставшееся спокойствие, процедил сквозь зубы:
– Может, все же расскажешь, зачем ты это устроил?
– Ладно, – закатив глаза, устало протянул двойник. – Видимо, придется пояснить. Жаль. Вдруг тебя бы неожиданно озарило. Как говорил ранее, я – истинный ты. Без масок. А что насчет воспоминаний, то первое – это когда ты впервые почувствовал вкус своего истинного существа. Хладнокровный, бессердечный, равнодушный. Разве не прекрасные ощущения? Признайся, тебе же понравилось. Не отпирайся, я тоже там был. А второе – одно из самых успешных моих выступлений, не находишь? Тебе было плевать на нее всегда. Когда ты смог сдержаться, чтобы не сказать ей это в лицо, я готов был аплодировать стоя.
– Но почему? – Растерявшись, я даже забыл, что хотел придушить его минуту назад. – Я не понимаю, зачем Малум решил мне это показать.
– Чтобы напомнить.
– Ты что, издеваешься? – снова вспылил я. – Ты расскажешь нормально или нет?
– Ох, – устало вздохнул двойник. – Как же с тобой тяжко. Ладно, лишай всех удовольствия. – Еще раз вздохнув, лже-я продолжил: – Он хотел напомнить тебе, насколько упоительно ощущение равнодушия. Вспомни, как забавно было играть масками при окружающих. Со временем стал так хорош, что все действительно верили, что ты такой веселый, доброжелательный и самодовольный умник. Разве не уморительно? Вспомни, когда ты месяцами выслеживал убийцу. Насколько упивался холодной яростью, не посвящая никого в свои планы.
– Я хотел сам отомстить убийце моей невесты! – рявкнул я. Как он может говорить такое! Это был самый темный период в моей жизни. О, так вот оно что. Кажется, я понял, о чем он.
– Что, дошло, наконец? – усмехнулся двойник, видимо прочитав все по моему выразительному лицу. – И ты знаешь, что я прав, не так ли? Когда освобождаешься от человечности – становишься по-настоящему свободен. И ты, мой друг, волен, словно птица.
– Не может быть. – В голове пульсировало. Внутри все переворачивалось. Меня настолько окутала Тьма? Как я мог быть так слеп?
Я попятился назад, пытаясь найти опору, но вокруг была лишь пустота.
– Ты боишься меня. – Лже-я искренне наслаждался происходящим. – И правильно. Ведь я тебя знаю лучше, чем ты сам.
– Оставь меня в покое! – взорвался я и понесся сломя голову на двойника. Но тот лишь ловко отскочил, похожий на тореадора на корриде, пропускавшего мимо бешеного быка.
– К чему бороться самому с собой?
Его спокойствие и ехидство приводило меня в еще большую ярость. Забыв обо всем, я кидался на двойника снова и снова. Но ответом на мои попытки был мерзкий смех. Не знаю, сколько так продолжалось, но, окончательно выдохшись, я без сил свалился на ледяной пол. Двойник, подойдя ближе, слегка наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза, после чего небрежно спросил:
– Успокоился? Я продолжу, если не возражаешь. Как насчет того, чтобы вспомнить эти старые добрые, ну или не совсем таковые, деньки и повеселиться? Так как до тебя все долго доходит, то лучше сразу поясню. Я предлагаю выгодную сделку. Представь, какую силу ты сможешь обрести, присоединившись к Малуму. Она будет превосходить все разумные пределы!
– Зачем это мне? – Наконец сумев оторвать себя от пола, я поднялся на ноги. – У меня и так есть сила, которую никто не может понять. Так что покажи мне, где выход, и я, пожалуй, пойду.
– Зачем, по-твоему, – я уже развернулся, когда двойник заговорил мне в спину, – маги обращаются к Тьме?
– Просвети меня, – фыркнул я.
– Чтобы увеличить силу. Раза в два примерно, – все так же спокойно продолжил он. – Как думаешь, что можно сделать с такой мощью? Почему-то мне кажется, что ты смог бы даже воскрешать мертвых.
Я остановился как вкопанный. Воскрешать? Это возможно? Но это было бы неправильно. А если всего на секунду приоткрыть дверь? Сказать то, что не успел. Нет!
– Мертвое должно оставаться мертвым. – Голос был так холоден, словно сама смерть говорила от моего лица.
– Глупец! – Резко развернув меня за ворот, лже-я яростно выплюнул мне в лицо: – Ты всегда был тряпкой! Лишь благодаря мне ты стал тем, кто есть сейчас!
– Да что ты? – Я скопировал мерзкий тон двойника.
– Если тебе так хочется, можешь идти, – резко успокоился он. – Но помни, что я всегда буду частью тебя. От меня не избавиться. Однажды осознав истинную сущность, нельзя от нее закрыться. Твои маски – всего лишь маски. Может, других ты и провел, но себя-то хоть не обманывай.
