Он заглянул в свой электронный планшет, а я сложила руки на коленях как очень воспитанная девочка. И вовсе не тот живой костёр, что вчера спалил особняк своего брата. Если честно, мне кажется, что это было возмездие Эргену за все то, что он плохого мне сделал. Но стыдно мне все равно было.
— Ваш случай очень любопытный, миссис Штейн, — снова заговорил доктор Хоффман. — Чтобы внебрачный ребёнок обрёл сильный драконий огонь, это нонсенс.
— Господин Пиннес говорил, что было несколько таких случаев, — припомнила я.
— Да, — мужчина немного замялся. — Но понимаете, миссис Штейн, все те случаи были не совсем чистыми.
— Что вы имеете в виду? — я была в полнейшем недоумении. Как так?
— Те внебрачные драконы были не совсем внебрачными, — он пожевал губу и немного перескочил с темы. — Насколько я знаю, у вас есть младший брат, который страдает сложной формой ДЦП из-за неполной силы драконьей крови.
Я только молча кивнула. Иными словами — да, мой малыш страдал этой странной формой ДЦП из-за того, что организму не хватало сил на полноценное драконье развитие.
— Простите за нескромный вопрос, но я бы хотел знать все по вашему случаю и случаю вашего брата. Мне интересно разобраться и важно добраться до сути вашей проблемы. Не люблю, когда дети страдают от ошибок родителей, — он покачал головой, а я снова кивнула, разрешая ему быть нетактичным.
Потому что сейчас я вдруг почувствовала странное, необъяснимое чувство. Неужели это была… надежда? Что через мою проблему можно будет разобраться с проблемой моего Филла, облегчить и упростить ему жизнь. Ускорить тот миг, когда он сможет быть как все, не страдать от болей и ходить в школу, как и мечтает?
— У вас с Филиппом одни родители? По документам я вижу, что миссис Лаванда Лестерс — ваша мать и мать ваших двух братьев, Эргена Лестерса и Филиппа Лестерса.
Он посмотрел в свой планшет, снова что-то проверяя, а я сглотнула и осторожно вытерла влажные ладошки о штанины стильных дорогущих брючек.
— Мы с Филиппом полностью родные, — ответила я, мне казалось, что вот сейчас доктор найдёт ответ на все вопросы и решит все наши с Филлом проблемы. Как по мановению волшебной палочки. Но чуда не случилось.
— С вашего позволения, миссис Штейн, я бы хотел ещё раз осмотреть вашего брата и провести ещё одни анализы, только теперь вместе с вашими. Думаю, так мы быстрее сможем понять, в чем суть, — задумчиво произнёс доктор, а я дёрнулась всем телом.
— Ещё раз? Вы обследовали моего брата?! — в голосе проступала подкатывающая истерика.
— А вы не знали? — доктор Хоффман удивлённо оторвался от экрана планшета, куда что-то вбивал, — мистер Лестерс сразу обратился ко мне, когда у Филиппа случился особо мощный приступ год назад. Мы нашли и выписали лекарства, чтобы облегчить симптомы.
— Мистер Лестерс? ЭРГЕН?! — я подскочила с места и уперлась ладонями в поверхность стеклянного стола нависая над доктором.
— Успокойтесь, миссис Штейн. Я не знал, что ваш брат не уведомил вас обо всех исследованиях, — строго проговорил мужчина, а я совершенно обессиленная рухнула обратно на стул. — Может, воды?
Я только кивнула, и когда доктор Хоффман вложил в мои руки стакан, начала медленно цедить воду. В волосах нервно трещали искры, готовые в любой момент перерасти в пожар.
— Что ещё мой брат делал или планировал сделать? — спросила я, когда немного успокоилась.
— Сейчас мы разрабатываем программу искусственной инициализации Филиппа Лестерса как дракона. Думаю, с вашей помощью и вашими анализами дело пойдёт быстрее! — продолжал выбивать почву у меня из-под ног доктор. — Лекарства, которые мы сейчас даём — это первая стадия подготовки. Конечно, они очень дорогие, но мистер Лестерс сказал, что цена не имеет значения.
Вот на этом месте я позорно разрыдалась как самая настоящая неуравновешенная истеричка. Стоило мне выйти замуж, как мой привычный мирок начал трещать по швам и рушиться. Я не могла поверить в то, что все, что сейчас говорил этот болтливый доктор — правда. Эрген не мог, он всю мою жизнь терпеть меня не мог, с Филлом вообще предпочитал контактировать как можно меньше, а на мне отрывался, как только мог.
В этот раз воды оказалось недостаточно. Доктор вызвал подмогу, медсестру с успокоительным и почти насильно заставил меня выпить, а потом сидел рядом и болтал всякие глупости, крепко прижимая к своей груди. Меня начало клонить в сон, и Аллен, как он попросил его назвать, уложил меня на кушетку и накрыл пледом. Меня знобило изнутри, я не могла поверить. Слишком большое потрясение. Слишком невероятно. Невозможно. С этими мыслями я и уснула.
Проснулась я уже у нас дома, на нашей с Райаном кровати, совершенно обессиленная и разбитая. На меня напала страшная апатия, наверное, это реакция организма на стресс.
Райан сидел в кресле возле торшера и читал книгу. Я рассматривала его из-под ресниц, такого огромного, красивого и сильного, невероятно уверенного мужчину. Спокойного, как монолит, но в то же время не заледенелого. Внутри он был горячим страстным, яростным.
Стоило мне чуть глубже вдохнуть и слегка пошевелиться, как он тут же отложил книгу и посмотрел на меня. Демонов волчий слух.
— Ты в порядке, малышка? — очень ласково, с нотками беспокойства произнёс он и пересел ко мне, я тут же схватилась за его огромную ладонь, как за якорь в океане безумия.
— Нет, я не в порядке, — из уголка глаза потекла слезинка, которую Райан бережно вытер большим пальцем.
— Доктор сказал, что у тебя случился нервный срыв, — он начал гладить меня по голове, и это успокаивало.
— Я истеричка, поехавшая крышей, да? — как-то слишком безнадёжно спросила я, но Рай только улыбнулся.
— Конечно нет. Просто ты такая взрослая, а внутри тебя такая маленькая дракошка, которая уж слишком быстро выросла, — он тихо засмеялся. — Доктор Хоффман сказал, что слишком сильная, гиперэмоциональная реакция — это нормально. Сначала ты полыхала, это организм испытывал стресс от быстрой скорости роста внутреннего дракона, теперь же ты очень чувствительна, потому что твоя драконица теперь будет взрослеть эмоционально.
— И долго это будет продолжаться? — я хлюпнула носом.
Мне вдруг так стало себя жаль, такую ненормальную. И малыша Филиппа, потому что он тоже страдает. А ещё мне было жаль Штейна, что ему досталась такая бракованная Луна.
— Несколько дней, — оборотень отодвинул меня от края кровати, лёг сам и крепко обнял. — Поэтому я решил взять отпуск на это время, чтобы не оставлять тебя дома одну. Док сказал, что лучше возобновить посещение центра, когда ты стабилизируешься.
И тут я опять не выдержала, разрыдалась в тёплую мощную грудь супруга. А он позволял мне мочить его футболку и просто гладил по голове, пока я опять не уснула.
На следующий день доктор Хоффман приехал к нам сам. Он решил, что лучше взять мои анализы сейчас, чтобы не терять время. Я была с ним согласна, хотя Штейн был слегка недоволен вторжением чужака.
