— Мы друзья, — сказал человек, делая шаг к ней. — Спасибо, что помог — и тогда, и сейчас. Мне жаль насчет твоего крыла. Надо попробовать зашить его, понимаешь? Тогда будет шанс, что оно срастётся.
Ири покачала головой и вытянула крыло, демонстрируя плещущуюся меж порванными тканями исцеляющую магию, стягивающую их. Помощь ей потребовалась бы лишь в том случае, если бы были сломаны кости.
— Вот это круто, — пробормотал мальчик. Девочка просто смотрела во все глаза.
— Ты потрсающий, — сказал Ихор. — Надо же, настоящий дракон…
Ири довольно прикрыла глаза. Если ей не говорят комплиментов, как девушке — отчего бы не послушать, какой она красивый дракон? Пусть глупо, но добрых слов хочется каждому!
5
* * *
Эт таращился вслед улетевшей паре со смешанными чувствами. Преимущественно оные сводились к раздражению, бессилию и усталости. Неужто он должен теперь каждый раз смотреть, как она срывается посреди ночи неведомо куда? Вот так просто? Извини, дорогой — работа? А ему, получается, останется роль трепетной невесты, ожидающей возлюбленного у окна. Тьху, мерзость! И, что самое интересное: как ему остановить её, случись оказия? Ну не драться же всерьёз с парой! А ведь она вполне может полезть в бой, доказывая свою правоту. И даже, вполне вероятно, победит, ведь Алые — клан могущественный, а он не сможет сражаться с парой всерьёз. Весёлая же у них при таком раскладе будет семейная жизнь! И перспектива эта приводила дракона в ужас.
Первому Властелину, Тэ Чёрному, было больше полутора тысячелетий, когда он Обрёл пару. Для дракона этот возраст пограничен, ещё лет пятьсот-семьсот — и о детях можно забыть. Неудивительно, что с самого первого прикосновения тонкокостная хрупкая красавица Лиа, приведенная ему в качестве дани, ни в чём не знала нужды, была окружена вниманием и почётом. Для неё, опасавшейся насилия и рабской роли, такое отношение стало подарком небес — и, видит Предвечная, дар этот она умела ценить и лелеять.
Эт Чёрный стал первым ребёнком, очень и очень долгожданным. Он вырос в атмосфере любви, с матерью, стремящейся опекать его во всем. Стоило наводящему ужас на подданных Тэ Чёрному, страшному Властелину, схватиться за голову при виде очередных отжигов любимого чадушка, матушка уже была тут как тут. Её сладкие, успокаивающие речи, полные слёз огромные глазищи и огорченный вид действовали на мужа просто убойно — тот махал рукой и шёл по своим делам. Это Ото, родившийся вторым, предпочитал компанию отца и бесконечные тренировки; Эт был маминым ребёнком и, несмотря на довольно хоршую форму, особенной тяги к военной стратегии не испытывал, даже повзрослев. Его вотчиной была политика, и уж на этом поприще, как правило, Властелин был хорош.
Неудивительно, что мать — добрая, мягкая, оплетающаяся вокруг своих мужчин, как лоза — стала для Эта идеалом женщины.
Своим пассиям-однодневкам Чёрный много чего рассказывал, конечно. Обычно там фигурировали и звёзды, и любовь, и пафос, и сироп — хотя, справедливости ради, во многих случаях ему и рта открывать не приходилось, обычно хватало полувзгляда. К чему же отказываться от того, что само плывёт в руки? Он менял девиц раз в пару дней или лет — и ждал пару, которая будет непохожа на всех остальных, которая разом перечеркнёт все, что было. Он представлял, как бросит к её ногам богатства, и слуг, и драгоценности, а она будет смотреть на него за это, как на героя, как на самого особенного мужчину на свете.
И что в итоге?
Как бы да, пара его совсем не похожа на остальных, с этим не поспоришь. Признаться, после пророчества Йораморы он и вовсе опасался, что это окажется мужчина. Умом понимал, что исход такой невероятен — пол пары всегда определялся склонностями и внутренними желаниями дракона, а такого бабника, как Эт, стоило ещё поискать. Тем не менее, на встречу с Властелином Чу дракон ехал с затаенным страхом. Каким же облегчением было увидеть драконицу, да такую прекрасную, что глазам не верилось! Он даже не думал, что говорит — все решал автопилот, пока сам Эт любовался ею: высокой, статной, стройной, наряженной в этот свой дурацкий халат. Он очерчивал глазами и белоснежную кожу, и изгиб полных губ, и собранные причудливо алые волосы, и изогнутые, как упрямые пики гор, брови. Она была совершенна.
Правда, продлилось это чувство недолго — за красивым лицом пряталась натуральная мегера, холодная, стервозная и деловитая. Она вела себя грубо и нарочито по-мужски, плевала на парность с высоты драконьего полёта, не сказала ему ни единого тёплого слова и даже не попыталась сделать ни шага навстречу. "Я хочу узнать вас получше" — цедила она, надменно вздёрнув бровь. Да как, во имя всего могучего, можно кого-то узнать, если на дальность собственного огня его не подпускаешь?
Брат его мнения по этому поводу не разделял. "Твоя пара жива, — напомнил он сухо, глядя в пустоту. — Остальное — поправимо".
И Эт тут же сменил тему, потому что истинная Ото, судя по всему, была менталисткой и умерла. По крайней мере, те сны, что брат мог с ней разделить, после какого-то момента прекратились, сменились странной, вязкой чернотой. Чем дольше это продолжалось, тем больше младший уходил в себя от тоски по той, которую даже не успел узнать. И да, разумеется, Эт был благодарен Небу, что его собственная пара жива и цела, но как, как парой могли стать столь неподходящие друг другу существа, как они двое? Неужели ему и правда придётся бросать свои дела и переезжать в эту дыру, гордо именуемую городом Чу, чтобы тут ходить строевым шагом под твёрдым взором возомнившей себя военачальником девицы? Вот прямо чувство, что не парой обзавёлся, а младшим братцем номер два — таким же, к слову, солдафоном.
— Господин? — чувственный, полный обертонов голос зазвучал совсем рядом, вырывая дракона из задумчивости. — Я должна проводить вас…
Он обернулся и взглянул на Диве, в очередной раз поражаясь глубине её чёрных глаз. Надо уговорить Ири забрать девочку отсюда, когда все решится. Что такой, как она, тут делать? Уж в Адоре-то ей всегда отыщется место! Он сам распорядится его обустроить, если надо.
— Веди, — улыбнулся он.
— Прежде я хотела сказать вам кое-что, господин — если позволите, — он видел, что девушка не на шутку встревожена, и тут же шагнул навстречу её полным эмоций глазам.
— Я слушаю, — разумеется, как же иначе?
* * *
Диве подслушивала, благо отменный слух, унаследованный от неведомых иномирных родителей, это позволял. Не в каких-то дурных целях, упаси Предвечная! Она, Дивена, была много кем, но не подлой крысой. Даже в доме матушки Готе она первая таскала за космы тех девок, что гадили другим из-за спины или сыпали стеклянную пыль в пудру. И нет, она не шпионила ради собственного удовольствия или полоскания чужого исподнего. Все было попроще — она хотела помочь.
По её меркам госпожа Ири и господин Эт были идеальной, прекрасной, волшебной парой. Крылатыми чудесными созданиями, свободными и сильными, такими, какой Диве саму себя с детства видела в снах, такой, какой никогда не смогла бы стать наяву. Отплясывая на сцене перед пьяными магами, пытаясь отрешиться от вязкой, беспросветной реальности, она всегда закрывала глаза и представляла себя вот такой — летящей, крылатой, свободной. В эти грёзы ныряла, когда хотела отрешиться от того, что происходило с её телом. "Меня здесь нет, — говорила она себе. — Я там, в небе. Я лечу".
