— Э… Знаешь, я пока не готов это обдумывать, — сказал Игорь.
"Как знаешь. Главное — помни, что у нас в мире божественная магия работает куда быстрее и очевидней, чем в вашем: последствия высокого магического фона. В целом же закон един для всей оси: будь осторожен с богами. Не проси лишнего, не допускай небрежности или неуважения, не впадай в истовую веру, затмевающую здравый смысл. Склоняясь перед божеством, ты должен точно знать, кому молишься и почему, понимать пути и суть этого культа, быть осторожным со своим желанием и решить, что можешь предложить взамен: даром никто ничем не наделяет, особенно — боги. Да и вообще, если вдруг придёт в голову завести общение с кем-то из божеств, лучше сначала посоветуйся… ну, с кем-то из местных, кому доверяешь. А в идеале — не связывайся."
Ответить Игорь не успел: они опустились на пепелище, в которое превратилась трава. Запах гари забивался в нос, сбивал с толку, потому он сориентировался не сразу. У Ири же с этим проблем не возникло: она дёрнула головой, словно получив противоречивые сведения, а после быстро пошла куда-то.
Прошло пару мгновений, и Игорь тоже расслышал тихое и плачущее:
— Помогите! Кто-нибудь… мама! Мамочка…
Игорь чуть не спрыгнул с драконьей спины, но Ири удержала его крыльями.
"Сиди там", — попросила она весьма мрачно. — "Всё понимаю, но не факт, что мальчик вообще жив — его аура изменилась, и, можешь мне поверить, не в лучшую сторону. Возможно, он, как почти любая приличная новообращенная нежить, своими криками еду пытается приманить".
— Думаешь, он может на тебя напасть?
"На меня, всё же, вряд ли, — звучало немного ворчливо. — Хотя, далеко не все новообращённые сохраняют хоть видимость интеллекта".
— Помогите, помогите…
Звук становился всё громче, смешиваясь с журчанием воды, и вскоре они вышли к границе обгоревшей травы, проходящей по берегу мелкой речушки. Тут огонь кое-где ещё не до конца погас.
В воде и обнаружился Макс — внезапно в компании какой-то большеглазой пушистой ерундовины, представителя, так сказать, местной крайне разнообразной фауны. Они оба (и Макс, и представитель) были мокрыми, цеплялись за камень и выглядели, прямо скажем, не очень.
29
Рожа у мальчишки была исцарапана, зарёвана, местами покрыта копотью и бледна, как смерть. Он и дракона-то не сразу заметил — все силы уходили на то, чтобы держаться за камень. И то, кажется, большую часть этой обязанности возложила на себя пушистая ерундовина, цепкие коготки которой удерживали мальчишку на плаву.
— Максим?..
— Игорь, — в глазах мальчика вспыхнула сумасшедшая надежда. — Помоги. Пожалуйста! Не бросай меня здесь!
— Фиииих-я! — поддержала пушистая ерундовина.
"Не понимаю, — отметила Ири. — Его сердце бьётся, и аура выглядит живой. Но она ужасно покорёжена, и его огонь… его просто нет! Ну и, ко всему, обниматься с детёнышем кибиву, пусть и новорожденным — не самая светлая из его идей. Непонятно вообще, как он жив до сих пор — эти зубы даже мою броню прокусить могут"
— Так, — тут же встряхнулся Игорь. — Значит, оставайся на месте! Не хватало ещё, чтобы тебя покусали!
С этими словами он ловко извернулся, соскальзывая с драконьей спины. Получилось легко и непринуждённо — чем больше времени он проводил в этом мире, тем легче ему давались некоторые акробатические этюды. Тело становилось словно бы легче, но при этом работало, как отлаженный механизм. Влияние местного климата, не иначе! Как с Криптона на землю прилететь, да-да.
Огонь, явно повинуясь кое-чьей магии, расступился перед ним. Драконица попыталась его цапнуть, но Игорь извернулся, уклоняясь, и бросил:
— Оставайся на месте! Сказал же, — ему не нравилась идея, что Ири могут покусать. От такой мысли даже рычать хотелось — хорошо, что ещё в детстве он научился подавлять совсем уж идиотские желания.
"Тебе не кажется, что из нас двоих моя броня надёжней?"
— Зато я дипломатичный, — отбрил Игорь.
Пушистая хреновина, не будь дурой, в ответ на эту фразу раздулась, чтобы казаться больше (с мокрым мехом это выглядело весьма забавно), а потом — ощерилась.
Вот уж, прости Господи, и не чаял когда-нибудь повидать лангольера в реальной жизни! Да он же почти весь — пасть!
— Свои, — всхлипнул Макс, бесстрашно погладив дрожащими руками эту жуть по… ну, пусть будет по башке. — Бобик, свои!
Игорь вдохнул и выдохнул, стараясь отстраниться от назойливого аромата гари, ориентируясь на запахи двоих поплавков.
Пушистая е… эм… Бобик захлопнул свою звёздчатую пасть. Судя по запаху, он явно был больше напуган, чем агрессивен. А вот Макс пах болью, воспалением и жаром — даже несмотря на то, что бултыхался в воде. Или благодаря этому? Всё же, даже на Земле в иной водичке можно подхватить дивный спектр удовольствий, начиная от сальмонеллы заканчивая личинками под кожей. Что уж тут говорить?
В любом случае, мёртвым Максим не казался — совершенно и определённо.
— Держись, я тебя вытащу! Давай руку!
— Я не могу, — всхлипнул Макс. — Не могу! Тело онемело. Я не чувствую ног! И плохо — все остальное. Я умру, да?
Что же, это была поразительно плохая новость.
— Так, — сказал Игорь успокаивающе, спешно подавив эмоции. — Прекрати нервничать — это, наверное, от холода. Сейчас я вытащу тебя, хорошо?
— Л-ладно, — икнул парень. — И Бобика.
Игорь со здравым сомнением покосился на нахохлившуюся тварь.
"Он просит тебя вытащить кибиву?" — встряла Ири. — "Я не знаю, плакать или смеяться, правда."
— Они настолько опасны? — спросил он на местном. — Стоит попытаться их расцепить?
Потому что тварь, больше напоминающая шарик на коротеньких лапках, пока что, конечно, явно проявляла к Максу собственнические чувства — но как знать, что будет дальше? Игорь терпеть не мог красавцев, которые заводили у себя некую смертельно опасную экзотическую живность, а потом номинировались на премию Дарвина за смерть от клыков, шипов, когтей, яда и прочих эволюционных плюшек, что природа отсыпала зверьку. Самое обидное, на его взгляд, было в том, что невольного убийцу в морде животного зачастую усыпляли в итоге за банальное следование своим инстинктам, тогда как по хорошему претензии следовало предъявлять долбо… хм, любителю экзотики.
В общем, если Бобик относился к представителям особенно агрессивных видов (а он, скорее всего, да), брать его с собой было бы верхом придури. Как бы его отвлечь?
Между тем, сам объект обсуждения раздулся ещё больше, вперил в Игоря огромные глазищи (очень милые, на самом деле — ну, это если не замечать зубов) и сказал своё громкое:
— Фуууу-у!
У него получилось достаточно угрожающе, надо сказать.
