— Уже нет. У меня есть одно желание. Хочу озвучить. И хорошо бы это сделать под бокал шампанского. К тому же до нового года осталось меньше двух минут.
— Ладно. Наливай.
И когда Есения берет свой бокал, а я свой, телефон знаменует полночь.
— Я хочу отвезти тебя в Лёкат, познакомить с семьей, — и чувствую, как ладони потеют. — Это моё новогоднее желание. Согласна его исполнить?
— С семьей? — теряется. — Но ведь мы…
— Да или нет, Сень.
— Ох, как… не думаю, что твоя семья будет рада мне. Если они и хотели познакомиться с половинкой сына, то уж явно не с такой, как я.
— А если я скажу, что воспринимаю нашу свадьбу серьезно. Если докажу тебе свои намерения.
— Знаешь, мне еще никогда не предлагали познакомиться с родителями. Особенно с французскими, — прячется за бокалом.
— Тут есть один нюанс. Я не чистокровный галл, — беру ее за руку. — Моя маман славянских кровей. Родом из Пензы. Они с отцом познакомились в российском университете дружбы народов. Отец был одним из студентов по обмену.
— Надо же… — закусывает губу, отчего мне хочется бросить все и утащить ее обратно в постель. — Мы так мало друг о друге знаем, Мишель.
— У нас много времени впереди, узнаем.
— Значит, в Лёкат? И когда?
— Угу. Думаю, дня три мы пробудем здесь, а потом махнем во Францию.
— Что ж, — залпом выпивает шампанское, затем закрывает глаза на пару минут. — Вот теперь я готова к очередному безрассудному поступку, — кивает, — хорошо. Я согласна.
— С новым годом, — пью до дна, после чего целую свою Синичку, — мадам Бенар.
— С новым годом, — шепчет мне в губы, — с новым счастьем, месье Бенар.
После ужина мы отправляемся на балкон.
— Блин, я снова напилась, — прижимается ко мне.
— Не переживай, если что, завтра напомню тебе обо всем, что произошло.
Трассы тем временем переливаются разноцветьем огоньков, люди повыходили на улицу и жгут бенгальские огни, дети резвятся, а главное, идет снег. Надеюсь, Есения не просто из вежливости решила остаться праздновать в номере.
— Сень? — прижимаю ее к себе еще крепче. — Ты точно не хочешь пойти вниз? В клуб.
— У-у, — мотает головой. — Но если ты хочешь, идем…
— Не хочу.
И только хочу поцеловать свою Синичку, как слышу характерный щелчок. Пришло сообщение. А когда смотрю на экран, ощущаю резкий прилив злости. Она еще смеет мне писать!
«Привет, Миш. Нам надо поговорить. Прошу тебя, это очень важно. Я знаю, ты в Горизонте. Как и я…»
— Что-то не так? — поворачивается ко мне.
— Все нормально. Это с работы. Нашли, когда писать.
На что следует какая-то натянутая улыбка.
— Действительно, нашли когда…
Через полчаса моя Синичка начинает откровенно клевать носом, тогда настойчиво веду ее в спальню и укладываю в постель. А мне предстоит уладить нарисовавшуюся проблему.
Какого черта Петрова вообще приперлась сюда? Я ей популярно объяснил, кто она такая еще в отеле и ясно дал понять, что в упор видеть не хочу. Никогда. И когда Сеня засыпает, скорее возвращаюсь в гостиную.
«Я не собираюсь с тобой разговаривать. Зря прилетела»
Но ответное смс прилетает тут же:
«Миша, пожалуйста. Это действительно важно, иначе не стала бы беспокоить. Давай встретимся завтра в ресторане. Утром»
Глава 21
По-хорошему послать бы ее куда подальше, но нам надо поставить точку в отношениях. Настоящую жирную точку. Все-таки в отеле имели место быть эмоции, а сейчас, когда мы оба способны к диалогу, уж я так точно, можно и поговорить. Благодаря Сене я готов посмотреть в глаза этой стерве еще раз. Последний раз.
Тогда набираю смс:
«Хорошо. Завтра в 6:30 на зимней веранде. Опоздаешь, ждать не буду»
«Спасибо»
А сейчас мне больше всего на свете хочется лечь в кровать и обнять свою Синичку. Она меня спасла, возникла из ниоткуда и схватила за руку перед самым падением. В голове до сих пор не укладывается, как можно влюбиться, не зная человека, но как бы то ни было, это случилось. Я влюбился в женщину с первого взгляда. Однажды мой алжирский друг высказал весьма интересное мнение, он как раз на тот момент женился. Малик сказал: «когда не знаешь жену, это очень хорошо. Ведь когда у вас жены и мужья друг другу надоедают, у нас они только-только начинают друг друга понимать и любить». В данной ситуации я с ним соглашусь. Мне безумно интересно, какая Есения, что ей нравится, что нет, как она спорит, как ругается, как выбирает продукты в магазине.
В спальню захожу в дико возбужденном состоянии, ведь пока перечислял, что мне интересно узнать о жене, остановился на том, а нравятся ли ей ночные приставания. Под одеяло буквально заползаю, чтобы не разбудить спящую красавицу. Хочу, чтобы она проснулась от ласки. Сначала осторожно касаюсь обнаженного бедра, веду пальцами ниже, сдвигаю трусики. Вдруг она поджимает ноги, а в следующую секунду негромко хрюкает. Боже, как я её хочу. И окончательно утратив контроль, стягиваю с нее одеяло, после чего снимаю трусики. Есения просыпается от настойчивой ласки и сразу же запускает пальцы мне в волосы, прижимает к себе. Она невероятная… все-таки невероятная.
— Мишель, — выгибается, разводит ноги еще шире.
— Мм? — с трудом отрываюсь от ее нежного тела.
— Иди ко мне…
Через пару минут моя Синичка уже стоит на четвереньках и громко стонет, пока я наполняю ее собой, вбиваюсь до упора, крепко схватив за бедра. А раз она на таблетках, я могу не сдерживаться. Да мне и не хочется сдерживаться, я просто обязан почувствовать в нее, остаться в ней до последнего импульса. В какой-то момент Есения падает лицом в подушку, а следом я чувствую, как ее мышцы сжимаются вокруг меня. Вот теперь я могу отпустить себя. Трех быстрых толчков оказывается достаточно, чтобы раствориться в ней, чтобы осознать, насколько мне на самом деле повезло. Как я и хотел, остаюсь в своей жене до конца.
Сеня еле дожидается, когда выйду из нее, после чего падает на матрас. И что удивительно, тут же засыпает. Моя девочка совсем выдохлась. Впрочем, я тоже.
Но только проваливаюсь в сон, как до ушей доносится трель будильника. Еле-еле разлепив глаза, понимаю, что уже утро. Раннее, тёмное и совершенно неподходящее для встречи с бывшей. Однако я своё слово держу, так что, поднимаюсь, иду к шкафу, откуда достаю не только одежду, но и кольцо. В конце концов, я женат.
Вниз отправляюсь с неприятным дергающим нервы предчувствием. Что такого важного мне собралась сообщить Петрова? Что ее отец в гневе из-за брошенной практически у алтаря дочки? Наверняка Лиза утаила от него настоящую причину разрыва. Она же любимица родителей, единственная и неповторимая. Я тоже считал ее такой, горным козлом скакал вокруг, исполняя любую прихоть, на что всегда получал сдержанную реакцию. С другой стороны, откуда там было взяться ярким эмоциям, когда все они расходовались на Влада.
