Мои запасы энергии конструкта неуклонно росли. Убийство тех десяти мамонтов принесло мне очень немалое ее количество, а каждый зомби только увеличивал объемы. Мне было нужно новое слияние, но использовать кости зомбяков я брезговал. Они не были достойны стать частью меня. Однако на этом уровне были не только зомби, но и такие противники, против которых даже я не был бы уверен в победе.
Урдалаки. Эти твари когда-то были людьми, но затем, в силу неких обстоятельств, обычно проведя слишком много времени на проклятой земле, изменялись и превращались в монстров. Затем их убивали. Может забивала вилами толпа крестьян, может приканчивал проходящий мимо герой, но результат был един. Однако если такая тварь поднималась с помощью некромантии, ее сила увеличивалась еще больше. К счастью, в реальном мире за пределами подземелья, такие чуды-юды встречались очень редко. Тут же, пусть встретить зомби-версию этой твари было довольно сложно, но все-таки не невозможно. И я хотел себе его скелет.
Несмотря на все эти превращения, рождались урдалаки вполне обычными людьми, так что технически их кости должны были мне подойти. Я был бы очень сильно разочарован, будь это не так, потому что каждый раз возвращаться на первый уровень за новой порцией скелетов мне не улыбалось.
Однако для начала мне нужно было изучить других монстров и дать своей зверушке немного пообвыкнуться. Пусть она была бесполезным балластом, но она была МОИМ балластом и никто кроме меня не имел права ее трогать и тем более убивать.
Зомби на уровне тоже были не одинаковые. Те, с которыми мы сражались сейчас являлись лишь слабейшим подвидом. Встречались также гниющие трупы в старых доспехах, с разным оружием и даже нечто вроде зомби-переростка, здоровая тварь под два с чем-то метра ростом, покрытая противной слизью и орудующая похожей на мою дубиной. Интересное дело, с каждым уровнем разнообразие монстров росло, найти двух совершенно одинаковых зомби я не смог бы при всем желании. Однако, конечно, именно урдалаки были сильнейшими.
Всю эту информацию я получил, допросив одного неудачливого человечишку, оказавшегося очень сговорчивым после того, как я приставил к его голове свое оружие. Впрочем, в итоге он все равно умер, такой как он не стоил того, чтобы оставлять его в живых.
Между тем впереди раздалось знакомое бульканье. Перехватив дубину поудобнее, я рванул вперед. Позади слышались мелкие шажки и тяжелое дыхание моей зверушки. Какая, все-таки, бесполезная тварь…
.
Что же с ним происходит. Я не могу понять. В начале нашего путешествия, после случая с Рогой, да, он относился ко мне не слишком внимательно, но все-таки. Терпеливо ждал, пока я посплю, поем, сделаю другие дела, разговаривал на отвлеченные темы, шутил, иногда даже удачно.
Но потом все вдруг стало меняться. Я чувствовала, как его отношение ко мне становится все более и более холодным и пренебрежительным. И дело было не в том, что я ему надоела или что-то подобное.
Ганлин был максимально прямолинеен, иногда это доходило до полнейшего абсурда. Например однажды он заявил, что то, как я посапываю во сне напоминает ему предсмертные хрипы одной девушки и поэтому мое посапывание ему очень нравится и ему хочется услышать его с как можно более близкого расстояния. Потом я не могла спать несколько дней, опасаясь, что, проснувшись, увижу прямо перед носом череп с горящими глазницами.
Так что, если бы мое общество ему наскучило, он бы сказал об это прямо. Дело было в чем-то другом. Он словно мысленно начинал превозносить себя над всеми окружающими. Вначале прекратил называть меня кареглазой, теперь в свой адрес я слышала только “зверушка”. Затем перестал считаться с моими потребностями, будил меня, не давая выспаться вырывал из рук сух-пайки, начал ускорять свой шаг, что для меня, с учетом разницы в силе, было невероятно трудным испытанием. То же самое было и в адрес встречаемых нами людей и нежити, которых Ганлин теперь убивал, постоянно приговаривая что-то о “недостаточно достойных”.
После перехода на третий уровень все стало совсем плохо. Разговоры превратились в односложные приказы, краткие моменты передышки заставляли тело ныть лишь сильнее, а схватки с различными видами зомби полностью лишились статуса тренировки.
Я не жаловалась, я сама выбрала этот путь, мне была невыносима мысль, что по возвращении в нормальный мир мне встретится кто-то типа Роги, способный предать. Ганлин был жесток, скуп на знаки внимания и нисколько не походил на кого-то, кто мог бы стать другом, но, как он и сказал, для него предательство было невозможно.
Так что идея заныть или каким-либо иным образом изъявить свое недовольство оставалась погребена на самом дне сознания. Но я переживала. Слишком уж резкой и кардинальной была эта перемена. Словно он заразился звездной болезнью в последней стадии, считая всех вокруг муравьями и тараканами.
И да, больше не слышно Жюстины. Не то чтобы я скучала по этой стерве, но этот факт казался мне еще одним тревожным звоночком. Я искренне надеюсь, что Ганлин не сойдет с ума и не прикончит меня потому, что я слишком слаба и недостойна его общества.
Глава 17
Итак, вот мы и встретились, мой драгоценный пир! Напротив меня стояла сильнейшая, не считая босса, тварь на третьем уровне подземелья некроманта. Зомби-урдалак. В отличие от большинства своих коллег, этот монстр не был похож на полусгнивший труп. Практически целый, он скорее походил на очень истощенного человека. Словно тот не пил и не ел минимум месяц. Кожа обтягивала череп, на груди можно было пересчитать все ребра, сквозь живот — увидеть позвоночник. Однако я не сомневался, не считая молотобойца, этот противник был сильнейшим в моей короткой несмерти.
Он медлил, видимо его мозг не был поврежден окончательно и урдалак понимал, что я не простой враг. Но и ждать слишком долго мы оба не имели ни желания, ни права. В моей груди закипал азарт, я должен был показать этой твари, что даже она — ничто передо мной. А потому, еще до того, как выйти в нему, я отложил свою дубину. Этот бой станет соревнованием чистой силы.
Давая выход своим чувствам, я взревел словно дикий зверь. Никакого бульканья, никакого хлюпанья. Его рык слился с моим в великолепный первобытный гимн бою. Сорвавшись с места практически одновременно, мы уже через секунду встретились посреди пещеры.
Я был тяжелее, слияние увеличивало массу костей, так что первое столкновение осталось за мной. Размахнувшись, словно в моих руках снова была дубина, я метнул урдалака в стену. До ног донесся отголосок удара, тело монстра впечаталось в камень, но никаких серьезных повреждений он не получил.
Напротив, издав очередной громогласный вопль, он оттолкнулся от стены и пулей ринулся ко мне. Такого напора не выдержало уже мое тело, ноги подогнулись, и я почувствовал, как неумолимо приближается пол. Хребет опасно хрустнул, но ничего не сломалось, просто сместилось пару позвонков. Не страшно. Подогнув ноги, я пихнул тварь, усевшуюся на меня и уже собиравшуюся впиться когтями мне в глаза, вертикально вверх.
