— Она права, — кареглазая вмешалась в наш разговор, но тут же осеклась. Почему-то на секунду я заметил в ее глазах страх. Поняв, что прерывать ее никто не собирается, она продолжила. — Ты крикнул на них, твое тело засияло густым пурпурным цветом, и они просто остановились.
— Мое тело сияло? — я осмотрел себя еще раз, но никаких признаков свечения не обнаружил. — А где они сейчас? В смысле зомби.
— Стоят там же. Я побоялась, что если трону одного, то чары спадут и он на меня бросится. — Только сейчас я обратил внимание на перебинтованную правую ладонь кареглазой и левую руку, висящую в лубке. Головная боль не давала сосредоточиться на происходящем, и я очень пожалел, что не могу воспользоваться каким-нибудь эликсиром или таблеткой.
— Хорошо. А как твои руки?
— Спасибо, все в порядке… — Странно, ее словно удивил этот вопрос. Что-то было не так.
— Ганлин, покажи тот трюк, о котором говорит милочка еще раз! — Жюстина, воспользовавшись моим замешательством, перехватила контроль над челюстью.
— Но я не знаю, как у меня это получилось! — Эти женщины считали, что у меня есть ответы на все вопросы, вот только это было совсем не так.
— Я думаю, что это как кататься на велосипеде — если один раз получилось, то потом будет проще. — Логика Жюстины была потрясающа. Но все-таки некое здравое зерно в этом было, да и в конце концов, если я и правда мог подчинять своей воле другую нежить, то отказываться от такого дара было бы глупо.
Подойдя к четверке зомби, так и стоявших с поднятыми для удара руками и зверскими выражениями на лицах, я, чувствуя себя полным идиотом, громким голосом произнес:
— Налево. — Естественно, ничего не произошло.
— Ты делаешь это без чувства, так тебя даже скелет мыши не будет слушаться, — она умела приободрить. — Давай еще раз, только с выражением! Верь в то, что говоришь.
Я и правда собрался, нужно было попытаться, даже если ничего не получится.
— Нале-во! — Это точно получилось куда внушительнее, пожалуй я бы сошел за командира дивизии в каком-нибудь отсталом гарнизоне, но снова ничего не произошло. Кареглазая сказала, что я был похож на императора, до такого уровня я точно не дотянул.
— Черт, ты прямо как маленький! Кого ты стесняешься? Давай со всей силы, чтобы стены дрожали! — Жюстина сейчас была похожа на ведущую тренинга по повышению самооценки. Но ее слова все-таки произвели нужный эффект.
Набрав в фантомные легкие как можно больше воздуха, я изо всех сил гаркнул:
— Развернулись налево, гнилье!
Ноль эмоций.
Что-то я делал не так. Однако Жюстина не собиралась сдаваться.
— Мало! Давай еще раз!
— Нет, хватит, я просто не смогу крикнуть громче, — голова от собственного ора болела только сильнее, так что я попытался отвертеться. — Давай попозже, когда окончательно в норму приду.
— Ну давай, еще один разочек! — Кареглазая с видом человека, видевшего некоторое дерьмо, смотрела на спор скелета с самим собой.
— Ладно, но потом ты от меня отстанешь, пока я сам не захочу попробовать снова, идет?
— Идет!
Я снова встал на исходную позицию. Постаравшись не обращать внимания на гудящие под сводом черепа боевые горны, собрал все силы, что только мог. Открыл рот. И тут почувствовал, что что-то изменилось. Что именно, понял практически сразу. До боли знакомое ощущение отсутствия контроля над собственной челюстью. Однако на этот раз оно как бы раздваивалось, ртом управлял словно я и не я сразу. И было что-то еще. Что-то, чему я пока не мог подобрать адекватного описания.
В тот же миг объемы энергии конструкта пошли вниз, а по краю поля зрения вспыхнуло пурпурное сияние. Теперь я понял, что тогда мне не почудилось, свет исходил от моих собственных костей.
— Налево! — Такого голоса я бы не смог выдать, сколько бы не старался. И дело было не столько в громкости, сколько в тоне. Кареглазая подобрала верное слово, он бы поистине императорским. Таким, какой присущ только человеку, с самого рождения привыкшего командовать и не представляющего возможности отказа.
И зомбяки послушались. Словно курсанты на разминке, они в два приема развернулись на девяносто градусов и теперь смотрели в спины друг другу. Руки, правда, так и не опустили.
Как только команда была выполнена, сияние потухло, а энергия перестала утекать.
— Ура! У тебя получилось! — Жюстина, похоже, была готова выпрыгнуть из моей головы от радости.
— Нет, не у меня, — теперь я отчетливо понимал, что такого особенного почувствовал в тот момент, когда странная способность активировалась. — Не у меня, Жюстина. У нас.
.
Я не верила своим ушам. Ганлин снова был самим собой, того превознесения самого себя не было и в помине. Он даже поинтересовался моим состоянием, чего не делал уже несколько месяцев. Не знаю, что с ним происходит, но искренне надеюсь, что его текущее состояние станет окончательным.
Его внешность стала иной. Видимо это как-то связано с тем урдалаком, что Ганлин убил недавно. Весь скелет был словно восковая фигурка, побывавшая в руках маленького ребенка: искривленный, неровный, покрытый какими-то выростами, однако он не стал выглядеть отталкивающе. Особенно его глаза, в которых теперь играл пурпурный огонь, ставшие чуть раскосыми и будто прищуренными, выглядели очень красиво.
Потом эта его магия. Я никогда не видела ничего подобного. На обычное заклинание это точно не было похоже. Сияние точно было не таким сильным, как в первый раз, но все равно смотрелось это очень внушительно. И я смогла рассмотреть символ у него на лбу. Перевернутая пентаграмма по центру и от нее в стороны словно расходились волны. Линии волн были разной толщины и длины, казалось, они тянулись к звезде, но никак не могли ее достичь, раз за разом промахиваясь и снова начиная свой бесконечный бег по кругу, только чтобы опять остаться ни с чем. Завораживающее зрелище.
Правда, долго наблюдать за игрой пурпурных волн мне не удалось. Как только зомби исполнили приказ, аура пропала.
— Ура, у тебя получилось! — Жюстина. Различить их я уже смогла бы по одному лишь слову.
— Нет, не у меня, — в его голосе я услышала… нежность? Нет, не может быть. — Не у меня, Жюстина, у нас.
Попробовав еще пару раз, мы убедились в правильности моей теории.
Магию, которую кареглазая назвала “Повиновением”, применял не столько я, сколько моя квартирантка. Без ее воли ничего не получалось, а вот я мог даже не стараться и все равно все вышло бы так, как нужно. И еще для этой магии не требовалось обязательно произносить команды. Даже ее суть на самом деле была не в этом.
Главной силой “Повиновения” была окружающая меня аура. Мы провели эксперимент на свободно шатающемся по уровню зомби. Оказавшись в нескольких метрах от сияющего фиолетовым скелета, монстр застыл, опустил руки, и я отчетливо почувствовал, что теперь ему можно приказать сделать все что угодно, включая самоубийство. Нежить бы просто свернула собственную шею. И для этого не требовалось сильно напрягаться, лишь захотеть того, что требовалось от подчиненного зомби, и он делал все сам. Слова лишь облекали приказ в более удобную форму.
