На автомате протянув к нему руку, я понял две вещи. Первая: я стал намного слабее. Пожалуй, я не был таким слабым с той ямы у винтовых кротов. И вторая: на моих костях что-то было. Вернее, не просто что-то, а самое настоящее мясо, только прогнившее и медленно разваливающееся.
— Ганлин! — Кареглазая вскрикнула словно умерла минимум ее любимая собака. Черт, как же сильно она ко мне привязалась за эти месяцы?
— Я тут. — Меня всего передернуло от собственного голоса. Булькающий, слишком низкий, с каким-то присвистом на фоне, он отлично подходил зомби, но ведь я не зомби! Хотя…
Девчонка дернулась и повернула ко мне лицо. Со смесью недоумения и вины я заметил блеснувшие в уголке ее глаз слезы. Да уж…
— Ты зомби? — Кажется, в этих словах облегчения было куда больше, чем удивления. В общем-то, с учетом всего, что ей пришлось испытать и увидеть за то время, что она со мной ходит, это было не удивительно. Я бы на ее месте тоже разучился удивляться.
— Судя по всему, теперь да. С одной стороны это плохо, но с другой… — В тот момент я не мог не думать о своих мыслях, ведь если все было именно так, как я думал, то эта ситуация становилась настоящим подарком свыше!
Однако договорить я не успел.
Семерка зомби, до этого давшие бы фору элитным войскам в способности стоять неподвижно, вдруг начали шевелиться и ворчать, словно бы пробуждались ото сна. В голову словно ударил таран: правильно, ведь какими бы не были запасы энергии, я не мог контролировать урдалака, сила которого была сравнима с моей. А теперь я стал обычным зомби, и остальные гнилушки стали проявлять своеволие.
— Жюстина, надо поскорее отдать им приказ на самоуничтожение! — это было последним шансом, кареглазая не выстоит против такого количества нежити, а я теперь не мог ей помочь.
Вот только моя квартирантка не отзывалась.
— Жюстина! — Ноль эмоций. Я понял, что архимаг зеленой башни была временно, а возможно и навсегда, недоступна. А значит и Подчинение применить было невозможно.
— Беги! — Крикнул я девчонке и, подавая ей пример, рванул по коридору, по пути выхватив из пепла, в который превратилось мое старое тело, ее амулет возвращения. Местная нежить была достаточно умной, чтобы иметь возможность и во мне усмотреть нежелательный элемент, к тому же я не знал, успели ли зомби отреагировать на главный показатель моей непохожести — на речь. Мы вдвое могли бы попытаться уничтожить всех зомбяков пока те не пришли в себя, но старые опыты с Подчинением подсказывали: стоит напасть на одного, как остальные мгновенно очнутся. Дело было не в солидарности порождений некромантии, просто прямо сейчас нежить еще в “спящем режиме” и не настроена на бой. А стоит проявить агрессию, как вся пассивность мгновенно растворится.
Не уверен, как это должно работать у настоящих магов смерти и их миньонов, но тупые обитатели полигона, призываемые заложенными в систему чарами, словно куклы, действовали по некому условному алгоритму. Наверное, это в какой-то степени было даже плюсом, в том плане, что такая автоматика сразу экономила кучу энергии… но я отвлекся.
Нас преследовали зомби!
Вот только далеко убежать нам не удалось. Лететь на полной скорости было невозможно: слишком велик был шанс наткнуться на новых зомби, может быть даже не обычных, а более сильных или, чем черт не шутит, на урдалака. В последнем случае окончание жизней моей и кареглазой было бы неизбежно. Потому, даже несмотря на то, что у нас была некоторая фора, дюжина без одного зомби настигла нас уже минут через пять.
Последнее, что я успел сделать — это бросить девчонке ее амулет возврата, а потом…
.
Самой не хочется в это верить, но… Я привязалась к Ганлину. В начале нашего путешествия все, чего мне хотелось — сбежать, любым способом, лишь бы не видеть эти огоньки, горящие в пустых глазницах. Потом Рога… умер, и во мне что-то сломалось. Я посчитала, что смерть лучше предательства и отдала свою жизнь в руки этой странной нежити. Со временем помешательство прошло, но я с удивлением поняла, что не испытываю разочарования в своем выборе. Это путешествие было невероятно трудным, опасным, болезненным, но при всем при этом, я отчетливо ощущала, что моя душа, как стальная заготовка под ударами тяжелого молота, очищается от всего шлака.
После того, как я похоронила отца и ушла из родного города, все, что мне хотелось — это начать жизнь сначала. Открыть не просто новую страницу, но новую книгу, однако где-то там, глубоко внутри, я понимала, что просто так желанное мной перерождение не произойдет. Только от того, что я так хочу, ничего не изменится, слишком глубоко въелась в разум и тело скорбь прошлых лет. Я могла смеяться и шутить, могла даже влюбиться, но проблему это не решало.
А тут… переживая каждый божий день страх, смертельные угрозы, существуя от привала до привала, не заглядывая вперед дальше, чем показывали изгибы тоннелей, я почувствовала, как рвутся цепи на моей душе. И тот период, когда Ганлином, по его словам: “овладела гордыня”, лишь ускорил этот процесс.
Потом он сказал те самые слова. Проклятую фразу, преследовавшую меня всю жизнь. Почему-то ее говорили всегда те люди, кто не был передо мной ни в чем виноват. А потом они пропадали из моей жизни навсегда.
“Мне жаль”.
— Засуньте эту жалость знаете куда!? — К сожалению, я так и не решилась произнести это вслух. Никому. Никогда.
Вот только Ганлин не пропал. Я знала, что его приступ звездной болезни от него не зависел и скорее всего был как-то связан с той странной магией, которую он с моей подачи стал называть Подчинением. А потому, вернувшись в норму, он стал таким же, как и тогда, когда мы впервые встретились: холодный, расчетливый, молчаливый. Занятый либо сражениями, либо какими-то своими мыслями и не раскрывавший рот без веской причины. С того раза он так ни разу и не назвал меня по имени. Но и зверушкой больше не называл. Я не решалась спросить, какое именно место занимаю в его мыслях, однако для меня он стал другом, первым настоящим другом за много лет.
Да уж. Чего только не случается на свете… скажи мне кто-нибудь год назад, что я буду искренне считать другом скелета-нежить, пожалуй, постаралась бы держаться подальше от этого ненормального. Иронично. Попытавшись забыться в объятьях героя, я нашла поддержку и утешение в лице монстра.
Потому, когда Ганлин прямо у меня на глазах начал превращаться в труху, я не на шутку перепугалась. Но потом все завертелось с такой скоростью, что на страх времени почти не осталось. Каким-то образом он оказался в теле зомби, потом другие зомби вышли из-под его контроля, и мы побежали, а потом…
.
Да уж, этот странный скелет успел наследить. То и дело встречал на уровне тех, кому не посчастливилось пересечься с необычной нежитью и отправиться на перерождение. Сведения были достаточно сходными: скелет, не совсем человеческий, с искривленными костями и хищными чертами черепа (не слишком представляю, как это выглядит, но эту деталь упоминали почти все), нападал из засады и вырезал отряды целиком. Иногда он оставлял одного в живых и угрожая разрушить его амулет возвращения вытягивал какие-нибудь сведения, об уровнях, боссе или магии.
