Мы с Тольей оставили Ганлина за этим “занимательным” делом, а сами принялись за установку небольшого лагеря, одним часом дело явно не ограничивалось. При этом мы получали возможность наблюдать еще один интересный процесс.
Тела зомбяков, оставшиеся лежать без движения, где-то через пару часов начали исчезать. Словно куски мыла после долгого использования, они таяли, постепенно полностью исчезая. Это была одна из особенностей подземелья и работала эта схема в равной мере с останками нежити, телами умерших авантюристов и всем остальным, что оставалось на полу. К примеру, отходы человеческой жизнедеятельности, которые без этой удобной магии уже давно бы заполнили весь лабиринт, пропадали буквально за несколько минут. Та же участь ждала выкинутую на пол еду, личные вещи, одежду, оружие. Правда была оговорка, сильно упрощавшая многим жизнь. Если человек, последним касавшийся какого-то предмета, не умер а просто оставил его, специально или случайно, вещь не пропадет. Благодаря этой хитрой системе, стабильно работающей даже спустя сотни лет после того, как люди разучились управлять самим подземельем, я мог безбоязненно расставлять ловушки, а Толья не лишилась своей сумки, которую бросила, убегая от зомби.
Вообще, пусть сама концепция полигонов мне и не нравилась в силу наплыва левых личностей, я все же не уставал поражаться гению великих магов древности, создавших эти грандиозные испытательные площадки.
Сейчас самым глубоким уровнем, куда умудрялись забраться люди, были двадцать девятый в подземелье некроманта и дьявольских недрах и тридцатый в звериных пещерах и темной шахте. По крайней мере по официальным данным. В конце каждого пятого уровня, после убийства босса, на полигонах предусматривалась безопасная зона, достаточно большая, чтобы люди умудрились построить в каждой такой целые города. И за последние сто лет ни один человек не смог добраться до шестой безопасной зоны хотя бы на одном полигоне. А ведь согласно древним записям уровней в каждом полигоне было куда больше тридцати.
Те невероятные маги, что могли добраться до последних этажей, исчислялись не более чем парой десятков даже в сильнейших странах и были столпами силы для своих держав. Каждый из них мог такое, что простым людям вроде меня могло бы показаться настоящим чудом. Убить дракона одним ударом? Пожалуйста! Создать заклинание, способное испепелить небольшой городок или другое, в этом же городке вылечив всех больных и калек? Да запросто! Они были богами среди людей, вот только по сравнению с создателями полигонов эти боги казались просто шуткой.
Ведь сила, необходимая на покорение самого последнего этажа не может идти ни в какое сравнение с той, что была потрачена на возведение настолько монументальных строений. А разница между последним этажом и тридцатым наверняка была не сильно меньше такой же, как между тридцатым и третьим. Вот и считай. Представить себе сражения таких чудовищ я был попросту не в силах.
Полигоны занимали просто гигантские территории, имея десятки входов почти в каждой стране и было неизвестно, на какое расстояние они тянутся, полных карт даже первого этажа просто не существовало. Подземелье некроманта занимало север континента, звериные пещеры — восток, дьявольские недра лежали на юге и темная шахта на западе. Бесконечные тоннели, переходы, залы, лабиринты уходили вглубь земли так глубоко, что страшно подумать…
Да уж. Если начать рассуждать о таких масштабах, то появление такого, как Ганлин, уже не кажется удивительным. В конце концов, если в мире когда-то были ТАКИЕ люди, то сложно представить вообще что-то невозможное.
Кстати о Ганлине. За этими мыслями и разговором с Тольей, которой я старался не показывать, что понял причины ее радости на наш с зомбяком счет, прошло уже довольно много времени. Мы успели перекусить, обсудить ее прошедший бой, рассказать друг другу пару историй из жизни, а девушка даже умудрилась пару часиков поспать.
Так что горка костей, из которой наша гнилушка брал для себя детали, сейчас практически полностью исчезла. Остался только череп, который Ганлин проломил, убивая толстяка и который потом, долго матерясь, очищал по кусочкам от ошметков скальпа и мозгов. С интересом я наблюдал за тем, как зомби берет в руки два осколка, соединяет их, после чего напитывает энергией смерти и половинки срастаются, словно ничего и не было. Очень занимательная способность, позволявшая ему не искать каждый раз для себя запчасти, когда ломалась та или иная кость. Правда для использования на таких вот сложных переломах нужна была большая концентрация, так что в бою польза от этого умения была чисто условной.
Но вот череп был собран и Ганлин приставил его к своей голове. Минут через десять все было кончено, зомби встал и потянулся, после чего, видимо для проверки, сделав пару выпадов в бое с тенью. Сразу стало заметно, что сила его возросла, все движения стали еще более плавными, сливаясь в нечто единое и неразделимое. Кем же был этот человек до своего вселения в скелет, если даже не помня себя обладает такими навыками? Может быть, на этой мысли у меня по спине пошли мурашки, он умер давным-давно и жил во времена, когда полигоны только создавались? Может он даже был кем-то из этих великих магов?
Страшное дело…
— Ну что, теперь можем двигаться? — Ганлин стоял рядом. И когда успел? Сейчас его сила уже близка к моей. Не зря я настоял на установке клейма, дружба дружбой, а подстраховку я хотел иметь.
— Конечно, — я кивнул. — Все прошло успешно?
— Более чем. Теперь надо немного привыкнуть и потом следующая остановка — урдалак.
Глава 29
Тридцать пятый уровень подземелья некроманта, город немертвых Оплот Карши, седьмой, привилегированный ярус, район повышенной опасности, резиденция семнадцатого демилича Оплота, Та’Нгул Лиората, третий подземный этаж, лаборатории.
— Хозяин, я сделал все что Вы велели! — вкатившийся в двери колобок на ножках, пусть и выглядел нелепо, в боевой мощи мог сравниться с рыцарями смерти семнадцатых уровней, что для Лиората, конечно, было просто смешно.
— Точно все? — От одного взгляда демилича горбатый прислужник затрясся словно в конвульсиях.
И было с чего. Пусть в отличие от большинства своих собратьев, Та’Нгул Лиорат предпочитал в одежде более строгий стиль, но это не преуменьшало, а лишь подчеркивало его жутковатые черты.
Демиличи не были нежитью в привычном смысле этого слова, то есть они не были подняты некромантом или системой полигона. В отличие от простых личей и даже их старших братьев — архиличей, подобные Лиорату выбрали такую судьбу сами. Подвергнув собственную душу страшнейшему проклятью, они, умерев, воскресали сами, получая в обмен на хладные тела и вечные боли, вечную же жизнь и больше ничем не ограниченный простор для своей магической деятельности.
А потому, если увидеть Лиората со спины и не сильно приглядываться, его можно было даже принять за человека, пусть и очень странного. Однако стоило демиличу обернуться и все подобные мысли исчезали сами собой. Полная острых клыков безгубая пасть, в которой перекатывался тонкий и черный от гнили язык, рваный провал носа, кроваво-красные огоньки в глубине темных глазниц, серый и бугристый череп без единого волоса. И то, за что другие демиличи дали ему прозвище Рваный — длинный шрам, тянущийся со лба через глаз и до самого подбородка, делавший и так жуткий образ высшей нежити еще более хищным.
