Однако сражаться урдалак теперь мог, пусть и заметно прихрамывал. Ганлин, лишь усмехнувшись, теперь уже сам первым бросился в атаку. Успех свой надо было закреплять, тут я с ним был полностью согласен. Вот только, что странно, обходить он альфу стал не с травмированной левой, а со здоровой правой стороны… А, понятно. Когда ты прыгаешь вправо, толчковой ногой становится именно левая, с чем у твари были явные проблемы. А потому, не рассчитав, монстр вложил в движение слишком мало силы и не достал до Ганлина каких-то десяти сантиметров. Чего тот явно ждал, специально сохраняя немаленькую дистанцию. Прыгнув навстречу уже на своих условиях, он совершил еще один обмен. На этот раз фатальный для урдалака — череп против вспоротого заново бока. Да, для человека такая рана была бы если не смертельной, то точно крайне опасной. Вот только внутри зомби все уже давно сгнило и по факту альфа никакого существенного урона не нанес. А сам поплатился своей нежизнью.
Бой был одновременно быстрым и невероятно зрелищным. Несмотря на существенную разницу в грубой силе и скорости, Ганлин победил почти всухую, благодаря отточенным движениям и идеальному видению схватки. Или ему просто повезло?
Честно сказать, мне одновременно и хотелось, чтобы произошедшее было полностью под контролем нашего зомби, и нет. Первое, потому что если его мозги и правда способны продумывать такие сложные ходы, то мое им восхищение обоснованно на все сто десять процентов и я не выгляжу в своих же глазах как полный идиот. Второе, потому что, опять же, если он на такое способен, то становится опасным уже для меня. В конце концов, пусть мы и общаемся вполне мирно, ни я, ни он, ни на секунду не забываем о прикрепленной к его затылку бомбе. И мало ли что он может сделать, в конце концов, от каждой опасности в подземелье я не могу быть застрахован.
Вот только дальше развивать эту тему я уже не смог. Потому что Ганлин, только что гордо стоявший над телом урдалака, вдруг схватился за голову и совершенно безмолвно упал на пол.
.
Огромная площадь, огромная настолько, что на ней можно было бы проводить настоящие полномасштабные сражения и даже не задеть окружающих ее величественных зданий. Вот только эти дома, каждый из которых был истинным шедевром архитектуры, как понимал даже простой зомби типа меня, терялись где-то внизу. Я стоял над ними. Руки, нормальные человеческие руки, покоятся на перилах балкона а глаза устремлены вниз, на толпу людей. Сколько их, я не берусь даже начинать считать. Тысячи? Десятки тысяч? Может быть даже сотни?
— Мой Император!
— Мой Император!
— Мой Император!
…
Многоголосый рев глоток, чьи хозяева в едином слитном движении опускались сейчас на колено и приставляли руки к груди, оглушал и дезориентировал. На каком языке они это кричат? Потому что, хоть я его и понимаю по какой-то причине, но никогда не слышал в подземелье некроманта. И вопрос куда более важный. Кому они это кричат?
Вот только ни обернуться, чтобы посмотреть по сторонам, ни хотя бы сместить взгляд в сторону я не мог. Я вообще ничего не мог. Вернее нет. Я мог все. Мое тело, отчетливо ощущавшееся чуть внизу, могло все что угодно. Спрыгни я сейчас с этого балкона, находящегося более чем в сотне метров над землей, и единственным, что сломается при падении, будет прочнейший камень брусчатки. Ударь мой кулак просто по воздуху передо мной, и звуковой удар разгонит мерно плывущие в небесах облачка. Даже будь толпа подо мной не простыми людьми, а монстрами типа моего знакомого молотобойца, выйди я один против них всех, в итоге я же один и останусь.
Мой организм был наполнен настолько подавляющей мощью, что мне, только что сражавшемуся с белым урдалаком и радовавшемуся этой маленькой победе, становилось просто стыдно. Все равно что сравнивать человека и усевшегося ему на руку комара.
Однако управление этой мощью было мне не доступно. Я словно был заперт внутри сознания этого человека, которого, после краткого раздумья это становилось ясно как день, и называли Императором. Теперь я понимаю, как себя чувствует Жюстина, безмолвный зритель, наблюдающий за миром моими глазами и слушающий моими ушами. И даже больше, я не был способен даже говорить.
К тому же словно бы из ниоткуда пришло понимание: хозяин тела даже не догадывается о моем присутствии. Он, легко и непринужденно улыбаясь, это я тоже чувствовал его же мышцами, кивнул своим подданным и поднял руку.
— Встаньте! — Его голос был под стать его мощи и его положению. Величественный, глубокий, сильный. Именно таким голосом отдавались приказы, которые было не жалко исполнять до последнего вздоха. И, конечно, толпа повиновалась.
Ощущение, вызванное тысячами пар глаз, смотрящих на тебя со страстью сектантов-фанатиков, к которым снизошел их бог, было… странным. Одновременно невероятно приятным и до усрачки жутким. Я словно воспарил на ангельских крыльях, столько восхищения и обожания вылилось на меня за раз. Вот только при этом складывалось отчетливое впечатление, что стоит утратить бдительность хоть на долю секунды и эти люди в буквальном смысле разорвут тебя на кусочки, лишь бы получить в безраздельное пользование хотя бы частичку своего идола.
Впрочем, Императора и по совместительству временного, я искренне надеялся, хозяина моего многострадально рассудка, ни то, ни другое, похоже нисколько не трогало. Со все той же легкой улыбкой он подарил своим подданным еще один кивок, после чего, развернувшись, зашагал с балкона, прочь от тысяч обожателей…
И что это, блять, было!? Нахера ты собирал эту толпу на ебучей гигантской площади, чтобы просто, блять, кивнуть им и уйти!? Что это за… даже матерных слов не хватает…
Одно радовало, как только Император вошел в арку, отделявшую балкон от внутренних помещений, как мое сознание начало быстро уплывать куда-то в пустоту.
Следующим, что я помню, была склонившееся надо мной радостное личико кареглазой. Похоже, я отключился. Снова. Как бы это не вошло в привычку. Однако, все-таки, что это была за поебень?
Глава 31
На расспросы спутников ответил что сам не знаю, что со мной произошло. По сути, чистую правду. Однако сейчас, в спокойной обстановке, одно объяснение странного видения все-таки появилось. И не сказать, что оно мне нравилось.
Это были мои воспоминания.
Если принять это за рабочую теорию, выходило достаточно складно. Я был императором какой-то страны, судя по масштабам площади, зданий вдалеке и моего дворца, страны большой и могущественной, на что намекал и сам статус империи. Был, а потом умер. Как — уже вопрос двадцатый. Вот только в итоге моя… что? Душа? Ну пусть душа. Душа не растворилась в небытие, а осела в скелете, которого убили приключенцы и который как раз восстанавливался в инкубаторе, по пути потеряв все воспоминания.
Сама теоретическая возможность такого финта ушами от моей души легко подтверждалась существованием в моем черепе Жюстины. Ведь, если магесса не была плодом моего поехавшего разума, в чем я сильно сомневался, она являлась такой же душой, запертой в собственном трупе. Да, процесс немного иной, но он доказывал: душа или сознание или сущность или как это бы не называлось, существует и при каких-то обстоятельствах может выдать что-нибудь интересное.
