Но почему сейчас? В смысле, почему моя память начала возвращаться? Я ведь живу уже больше года, с Жюстиной познакомился тоже уже давно и даже с активации Подчинения, что тоже казалось неплохим моментом для пробуждения воспоминаний, прошло уже пару месяцев. На этот вопрос у меня не было ответа и даже внятной теории, кроме ничего не объясняющего “пришло время”.
Ну и ладно. Уж не знаю, почему в прошлой жизни я был таким высокомерным мудаком, но я теперешний не собирался повторять оригинал. Да, я был невероятно силен лично и в моем подчинении наверняка были сотни тысяч, если не миллионы воинов. И наверное я даже имел право вести себя как последнее гавно из-за всего этого. Но сейчас даже банального урдалака я не могу разделать не получив повреждений. Да, повреждений незначительных и почти никак на меня не влияющих, но все-таки. А потому задирать отвалившийся нос и строить из себя не пойми что, как это делал недавно, я не собирался.
У меня были дела поважнее. К примеру, разобраться с телом убитого мной альфы, как его назвал Веск. В принципе мне очень повезло, при не слишком отличающихся затратах энергии конструкта, итог слияния будет сильнее на одного, а то и двух человек. Но до того стоило начать новую сессию экспериментов. Веска посвящать в детали процесса я не собирался, так что я предложил разделиться, аргументируя тем, что мне нужен максимально тихий тупичок для опытов, где парочка будет только скучать, наблюдая за непонятными им процессами. Договорились только, что они не будут уходить слишком далеко, чтобы я смог почуять девчонку, а в остальном я остался наедине с собой, Жюстина не в счет.
Да уж, сколько уже времени я не был вот так, один на один с собственными мыслями, когда никуда не надо торопиться, ни о чем не надо заботиться, ни о ком не надо думать. Пожалуй, с того самого момента, как я вылез с уровня кротов и напоролся на кареглазую с компанией. Если в будущем мы с Веском сможем друг другу доверять и он снимет с моего черепа проклятое клеймо, нужно будет обязательно давать себе иногда выходные от человеческого общества.
Но я отвлекся…
Полное слияние такого сильного монстра, как альфа-урдалак при снизившейся силе моего собственного тела, обещало занять около суток, если никуда не спешить. Плюс к этому я постоянно останавливался, чтобы оценить произошедшие в организме изменения. А так как ни есть, ни спать, ни справлять нужду мне не требовалось, я и сам не заметил, как прошло почти три дня.
И итог этих трех дней вышел очень занимательным.
В отличие от скелетов, вся сила которых была собрала в костях, у зомби это работало иначе. Моя гниющая плоть, которая, как я думал, ни на что не влияет и существует лишь для придания нежити более противного вида, все-таки была важна. В ней присутствовала, пусть незначительная, но все-таки ощутимая, энергия. Она не давала гнили окончательно превратиться в жижу и упасть с костей. А еще она делала зомби сильнее.
В какой-то момент я счистил с левой руки все мясо и она стала ощутимо слабее правой. Что интересно, мясо могло восстанавливаться энергией конструкта, пусть медленно, но оно словно выдавливалось прямо из костей, где-то через час вернувшись к изначальному состоянию. К моему счастью, энергия конструкта при этом не исчезала окончательно, а лишь временно проседала, как при использовании Подчинения. К моему сожалению, нарастить больше плоти чем было изначально не получилось. Что же, печально.
А еще на плоти можно было проводить слияние ровно также, как на костях. Вырезав своим стилетом фалангу из пальца урдалака, я прижал мяско к своему и через пару минут ощутил знакомую боль. Внешне это, правда, выглядело немного иначе, по сравнению с костями, плоть альфы начала словно бы растекаться по пальцу, сливаясь с имеющейся на ней гнилью. В итоге кончик мизинца словно поразила гангрена, правда без черного цвета, только с сильным усыханием и повреждениями плоти. Силы от такого слияния прибавилось примерно как от самого слабого зомби, что с учетом мощи альфы было едва ли пятой частью. Кстати, оставшаяся фаланга, даже несмотря на то, что прижать ее к кости больше было невозможно из-за плоти, отлично прошла слияние. Процесс лишь затянулся на лишнюю минуту. А после примерно двух часов опытов я даже научился применять слияние выборочно на плоти или костях, без необходимости каждый раз отделять одно от другого вручную. В голове даже образовался вполне реалистичный план на будущее. А между тем мое слияние с урдалаком подходило к концу.
Полежав часик, отходя от терзавшей меня целые сутки боли, я с интересом осмотрел себя с ног до головы, использовав для последнего гладкую поверхность стилета. С лезвия на меня смотрело существо, явно совсем недавно бывшее человеком, но словно подвергшееся действию какого-то жуткого проклятья. Мое тело было очень худым и словно бы высохшим, а кожу покрывали очень неприятного вида струпья. На лице это было заметно еще сильнее. Век не было, как и кончика носа, и половины левого уха. Видимо оказывало влияние тело зомби со своими повреждениями, наложившимися на урдалака. Волосы появились, правда не белые как у альфы, а какие-то белесо-серые. Глаза впали, словно я не спал пару недель, а белки были болезненно-розовыми, словно от многочисленных внутренних кровоизлияний. Пурпурный цвет, раньше горевший в пустых глазницах, кстати, остался, теперь такого цвета у меня была радужка. Кстати, изменения, или правильнее будет сказать искажения, вызванные скелетом урдалака теперь были куда менее заметны, проявляясь лишь в четырех парах клыков во рту вместо двух. Да и в принципе, если сравнить с тем, что было, очень и очень неплохо.
А еще у меня появился член. Правда, с учетом того, что кровь по моим венам до сих пор не текла, покрытая черными струпьями сосиска, по причине отсутствие причиндалов у урдалаков бывшая еще и не самых внушительных размеров, скорее мешала, чем предвещала что-то интересное. Ведь теперь ведь еще и штаны найти придется, иначе кареглазая просто откажется со мной общаться. Относительно комфортное существование, похоже, заставило ее забыть о первых месяцах нашего совместного путешествия и всех моих запретах на ее удобства со всеми вытекающими. В смысле, стесняться меня ей было уже бессмысленно.
Однако даже так я едва удержался от того, чтобы пуститься в пляс и даже ехидные комментарии Жюстины не могли уменьшить мою радость. Я наконец мог, просто поплотнее закутавшись в какие-нибудь тряпки спокойно разговаривать с людьми без риска быть атакованным в первую же секунду. Половина моих противников в подземелье, чье убийство не приносило мне к тому же никакой энергии, сама собой пропадала.
На пояс повязал тряпку, которой я обычно вытирал стилет от плоти зомби во избежание ржавчины, пока сойдет. И наконец, осмотревшись на всякий случай, я, нелепо подпрыгивая от резко возросшей силы, отправился на поиски моих спутников, слишком надолго оставлять их вдвоем было нельзя.
.
— Мне надо с тобой поговорить. — Веск, стоило нам отойти от того места, где спрятался Ганлин на пару сотен шагов, обернулся ко мне с предельно серьезным взглядом и затащил в первый попавшийся на пути тупичок.
— Насчет Ганлина, я так понимаю?
— Именно. Когда он в прошлый раз сбежал, я и представить не мог, ЧТО он такое. И это первый раз с нашего… душевного разговора, я могу поговорить с тобой наедине.
