А я забыл о том, как быть зверем. Я ведь и сражаюсь сейчас совсем не так как раньше. Просчитываю свои действия: увороты, обманные маневры, финты. Все выверено до миллиметра, и тем не менее я проигрываю. Раньше я ведь сражался не так. Я был готов обменять руку на голову противника, был готов на что угодно, если в итоге меня ждала победа. И вот, я грани второй своей смерти. Скорее всего, окончательной.
НУ. УЖ. НЕТ!
.
Группировка Желтые Скорпионы, базирующиеся с одноименном логовище, была довольно известна в определенных кругах своими резкими и жестокими методами. И когда Костяные Персты, их старые соперники, убили одного из лидеров Скорпионов, за несколько минут до того, как Скапар, представившийся в Львином Логове Паксом, должен был обменять полную драгоценных камней шкатулку на череп младенца, артефакт для изымания узора из кристаллов-накопителей, они едва удержались, чтобы не объявить Перстам настоящую войну на истребление.
Однако на покупку камней для обмена ушло немало денег группировки и, если бы они сейчас ввязались в противостояние, с учетом того, что в подземелье люди не умирали по-настоящему, в итоге их ждало бы поражение из-за нехватки ресурсов. А потому, прежде чем предпринимать какие-либо серьезные шаги, Скорпионы решили вернуть себе то, за что было заплачено: череп с узором. Атаковать спираль в лоб было глупо, слишком много мороки, да и артефакт в процессе может быть уничтожен. Так что решили дождаться того момента, когда Персты начнут захват узора, и уже тогда напасть.
Нужного дня пришлось ждать больше месяца, но это было несущественно. Как только со стороны спирали пришла волна концентрированной энергии смерти, сигнализирующая о начале процесса переноса узора, Скорпионы выдвинулись к лагерю. Вот только спокойно добраться до цели им не дали.
Совершенно непонятно откуда прямо на них вылетел воин, окруженный облаком нежити и, не снижая скорости, врезался прямо с Скректа, лидера отряда. А потом связал боем всех семерых, каким-то почти мистическим образом умудряясь успевать за тремя Солдатами и четырьмя Учениками. Однако их группа не просто так носила гордый титул Жала Скорпиона и через несколько минут молчаливый противник начал сдавать позиции. Вначале Скурп, самый молодой из отряда, воспользовавшись секундной заминкой, нанес ему мощный удар в корпус, потом его брат очень удачно попал прямо по плечевой пластине, практически вмяв ее в тело противника, а потом Скрект достал своей палицей до руки будущего мертвеца, судя по хрусту, сломав тому палец.
И победа уже была практически в их руках, когда стиль боя их врага кардинально изменился. Сквар, отвечавший в отряде за скоростные атаки, как не раз до этого, зашел ему за спину и атаковал кинжалом в область правого легкого. Это бы вряд ли что-то дало, воин был настоящим мастером, так что этот удар должен был просто немного сбить его ритм, не дать ему разгуляться.
Однако вместо того, чтобы в самый последний момент увернуться или принять кинжал на щит, этот псих развернулся к Сквару и, показав мужчине какую-то полубезумную улыбку, самостоятельно насадился прямо на лезвие. А через мгновение череп Скорпиона, на котором застыло выражение шока и неверия, превратилась в месиво из костей, крови и мозгов, налипшее на булаву их врага.
Скорпионы сохранили спокойствие, на полигонах по-настоящему умирали только глупцы, их брат сейчас уже восстанавливался в зоне возрождения, но это было только начало. Кинжал так и остался торчать из груди воина, но ему, казалось, было на это плевать. Улыбка пропала с его лица, сменившись искаженной гневом гримасой, а в глазах, до того сиявших чистым пурпурным светом, вдруг вспыхнуло несколько кроваво-алых искорок.
А потом начался бой, подобного которому Скорпионы еще никогда не видели. Против них вместо осторожного и расчетливого воина вдруг оказался самый настоящий берсерк, безумец, пускающийся в самоубийственные атаки лишь бы подороже обменять свои раны.
Меч Скурпа пробил ему предплечье, войдя ровно между костями, и он, крутанув руку, выдернул оружие из рук парня, чтобы через несколько секунд воткнуть торчащее с другой стороны лезвие подмышку не представлявшего даже возможность подобной атаки Склирва. И вместо того, чтобы выдергивать клинок из противника, этот псих со всего размаху ударил булавой по рукояти, сорвав ее с лезвия, после чего протащил сломанный конец, из которого еще торчали заклепки, через собственную руку. На бывшем мече остались ошметки плоти.
Второму легкому бойцу Скорпионов он, проигнорировав нацеленную прямо в живот атаку, вцепился зубами в шею. И когда булава Скректа, лишь слегка заторможенная неудачным блоком, отбросила безумца от его жертвы, было уже слишком поздно. Из разорванной сонной артерии фонтаном брызнула кровь, а их враг под полными страха глазами Скорпионов пережевал и проглотил оставшийся во рту кусок плоти. Да, им было страшно. И ни один из них не постеснялся бы в этом признаться. Потому что одно дело сражаться против сильного и умелого воина, и совсем другое – против кровожадного монстра.
До того они на протяжении нескольких минут обменивались ударами и так и не смогли нанести друг другу ни одного серьезного ранения. А тут за время впятеро меньшее в теле их противника образовалось несколько новых отверстий, но при этом их самих осталось лишь четверо. Склирв был еще жив, но быстро увеличивающаяся под ним лужа крови из перебитых клинком сосудов недвусмысленно намекала на его дальнейшую судьбу.
А самым пугающим было то, что, казалось, травмы ему нисколько не мешали. У него в руке должна была быть здоровенная дыра и пусть этого было не видно из-за брони, но по крайней мере такая серьезная травма должна была неслабо так кровоточить. Кинжал Сквара вошел ему в грудь, в этом не было никаких сомнений, однако ни кровавой пены на губах, ни свистящего дыхания, ни вообще каких-либо признаков того, что у него пробито легкое, не было. Скрет, самый сильный воин Жала, нанес удар ему прямо в живот. Разрыв кишечника, лопнувшая селезенка, травмы внутренних органов? Ни следа. Против них словно сражался бессмертный.
-Отступаем! – Рявкнул Скрет, прекрасно понимая, что с таким чудовищем на хвосте сражаться с одним из элитных отрядов Перстов было форменным самоубийством.
Вот только их нежданный кошмар явно был иного мнения.
.
Убить…
Убить, убить, убить, убить, убить, убить, убить… УБИТЬ! Убить всех, кто встанет на пути, убить всех, кто осмелится вступить со мной в бой, убить всех, кто причинит мне вред! Убить ублюдков, любыми способами, любыми путями, любыми жертвами.
Я не чувствую боли, я не могу кровоточить, мне для жизни не нужны внутренние органы и плоть. А значит всем этим можно пожертвовать ради того, чтобы УБИТЬ их. Дыра в левой руке лишь немного снизила скорость, с которой я орудовал щитом, дыра в легком не играла никакой роли, дыры от гвоздей на оружии в животе нисколько не влияли на мои возможности. А я в ответ забрал троих! Я не чувствую вкуса, вся еда на языке ничем не отличается от пепла, но горячая кровь пролилась в горло сладчайшей амброзией. Мне хотелось ЕЩЕ! И то, что оставшаяся четверка решила, что наш бой закончился, меня никак не устраивало.
