– Что ж, если я иду на вечеринку, мне нужно научиться.
– Ты никуда не пойдёшь, – отрезал Стив.
– Конечно пойду. Почему нет? – Диана склонила голову.
– Ну, во-первых, ты не умеешь танцевать.
– Я бы сказала, это они не умеют. – Диана указала на толпу.
– Так. Дай мне руку. А я обниму тебя за талию, и мы будем... как ты это назвала? Качаться?
Диана ощутила тепло. Как только Стив обнял её за талию, по затылку амазонки пробежали мурашки. В тот день, когда Диана склонилась над ним на пляже, она была заинтригована, но при том ничего не боялась. Она и теперь не струсила, но эмоции почему-то переплелись с неосознанными ощущениями. Палитра прежней, домашней жизни не содержала цветов, плясавших в глазах Стива Тревора.
Между нами что-то изменилось... Я это чувствую.
Пока они танцевали, вокруг сверкали огни и царила всеобщая радость. Сражение, пусть и бок о бок, было совершенно иным танцем.
– Ты слишком близко.
– Так в этом вся соль.
Затем музыка изменилась, и мужской голос затянул сладостную мелодию. Лиричные напевы и нежные мотивы звучали от Чарли. Чарли! Неуравновешенному убийце...
Эти люди... со всеми горестями и нитями добра...
Арес не сумел полностью заполучить над ними контроль, а некоторые и вовсе избежали влияния. Неужели мужчина, который обнимал её, один из них?
Сэмми и Вождь присоединились к горожанам, которые толпились вокруг Чарли, улыбаясь, смеясь и воздавая хвалу небесам за жизнь и хорошую компанию. Ноты вновь поднялись, как будто стараясь задеть струны души. Рука Стива по-прежнему обвивала Диану, и вместе они танцевали.
– Чарли не пел уже много лет, – заметил Стив.
Неожиданно с неба посыпалось нечто белое, похожее на лепестки, постепенно усеивая волосы Стива. Диана протянула ладонь, поймала несколько, понюхала. Нет, это не лепестки. Лепестки не превращаются в капли воды...
– Это снег. Снег пошёл! Потрогай!
Слово Диане было знакомо, но воочию она никогда его не видела. От радости амазонка звонко засмеялась.
– Это волшебство!
– Да, верно, – согласился Стив, задрав голову.
Они продолжали танцевать. Снег продолжал падать. Дети, песни, надежды...
– Так люди проводят время, когда нет войны? – прошептала Диана.
– Да. Так, и ещё по-всякому, – сказал на ухо Стив.
– Например?
Он взял паузу.
– Ну, я не знаю. Завтракают...
– Что ещё?
– Читают газеты. Ходят на работу. – Стив снова смолк. – Женятся, заводят детей, живут вместе до старости...
– На что это похоже? – Окружённая теплом Стива, Диана наблюдала за падающим снегом, который таял на плече его пальто.
– Понятия не имею.
Стив притянул её ближе, и Диана заглянула ему в глаза. Грудь амазонки сжалась, и тогда она поняла, что между ними существовал иной танец.
* * *
Под мягким снегопадом они отправились обратно в таверну, где поднялись по изношенной, скрипучей лестнице. Стив открыл дверь, и Диана прошла в комнату. В очаге ярко полыхал огонь. Стив потянулся к дверной ручке, чтобы уйти, но вдруг остановился.
Диана не сводила с него выжидающего взгляда. Она приглашала его.
Закрыв дверь, Стив повернулся к Диане. Огонь озарял её лицо, волосы, глаза. Как же она прекрасна... Протянув руку, амазонка погладила пальцами мокрые волосы Стива, и внезапно притянула к себе, одарив совершенным, нежным поцелуем. Принцесса амазонок. Воительница. Чемпион. Всё это потеряло смысл. Теперь жизнь обрела иное значение, которое заключалось в любви и доброте. Они не станут ждать окончания страшной войны. Они воспользуются моментом здесь и сейчас.
Они заключили негласный договор.
Глава 14
Наступил новый день. Иней посеребрил сосны, а небо залилось алым заревом. Воронки, оставленные в душах людей горем и тоской, заполнились новым счастьем.
Своенравный Чарли в шотландской кепке, обходительный Сэмми в феске и терпеливый, невозмутимый Вождь в одежде коренных американцев слонялись без дела возле рощи. Диана тоже приблизилась и в знак приветствия улыбнулась. Стив был одет в немецкую форму, и та была ему очень к лицу. От его великолепия в жилах амазонки бурлила кровь. Диана заметила пяток лошадей, по одной кобыле на каждого всадника. Выглядели скакуны прекрасно, пусть и не казались такими крепкими, как на Темискире.
– Жители отдали их нам, – сообщил Сэмми.
– Щедрый подарок, – отозвался Вождь.
– Они называют нас героями! – гордо заявил Сэмми.
Диана понимала, что воины Стива пришли на фронт не за славой, а за гонораром или, быть может, за приключениями, однако на поле боя все они проявили истинный героизм.
– Они правы, – согласилась Диана.
Сила её убеждения превратила желаемое в действительность. Все они удивились словам, и даже Чарли в ответ улыбнулся, пусть его улыбка и выглядела натужной.
– Слушайте, друзья, – неуверенно начал Стив, – я сказал, что работа на два дня, и я слово держу...
– Ты без нас пропадёшь! – усмехнулся Вождь.
– Конечно, – согласился Сэмми. – Диана о себе позаботится, а вот на твой счёт я не уверен.
Стив насупился от добрых насмешек.
– Деньги кончились.
– Нам хорошо заплатили. – Сэмми похлопал лошадь.
Вождь одобрительно кивнул, однако Чарли терзался сомнениями. Он выглядел неуверенным, подобно молодым парням в грязных окопах ничейной земли. И мучило его не отсутствие мужества, а отсутствие веры в себя. Эта война слишком разнилась с древнегреческими войнами, которые изучала Диана – с честными войнами, имеющими чёткий кодекс поведения. Так было вплоть до Пелопоннесской войны, когда под покровительством Ареса спартанцы перешли границы дозволенного. Пелопоннесская война походила на нынешнюю враждой ужасающим оружием, постоянной сменой союзников, жестокостью по отношению к гражданам и полным уничтожением земли. Эта война не принесла доблести воинам, но наделила мир беспрестанными кошмарами.
– Без меня вы обойдётесь, ведь правда? – спросил Чарли.
Диана одарила его доброй улыбкой, желая, чтобы дух солдата воспрянул.
– Нет, Чарли, кто же нам будет петь?
– О, боже! Только не это! – проворчал Сэмми.
* * *
Чарли настолько воодушевился, что с песней на устах покинул благодарную деревню вместе с товарищами. Он пел громко, усердно, точно гордая вакханка [в античном мире – жрица Вакха, бога вина и веселья]. Их группа двигалась вперёд под испепеляющим солнцем, чтобы положить конец войне и насилию.
