Все было закончено в считаные секунды. В соседних домах не хлопнуло ни одно окно, по дорожкам большого внутреннего двора не пробежал ни один прохожий, даже не залаяла ни одна случайная собака.
Талеев склонился над лежащим под колесами его «девятки» мужчиной и попытался нащупать пульс. Из-за декоративного куста на газоне метрах в шести от проезжей части показались две темные фигуры, быстрым шагом подошли к журналисту и, не произнеся ни слова, подняли за ноги и плечи нападавшего сзади с ножом. Затем так же быстро отнесли его к черной машине и тут же вернулись, чтобы взять следующего. Когда и тело с газона было спрятано в машине, они наконец подошли к Талееву, почти неразличимые в сумерках позднего вечера, остановились в шаге от него, и один негромко обратился к другому:
– Ну, вот видишь, я же говорил тебе, что у шефа опять с собой оружия нет.
– И что это он так не любит его носить?
– А он у нас все больше интеллектом и на «кулачках». Видал, как ногами размахивал? Чисто ветряная мельница. У меня вон даже за кустом волосы растрепались.
Талеев, не поднимаясь с корточек, вмешался:
– Мясники и садисты! Помогите-ка лучше и этого в машину загрузить. Я его, слава богу, только отключил, хотя и надолго. Как остальные?
Один из мужчин отвернулся и негромко засвистел мелодию похоронного марша.
– Так, понятно.
Второй обиженно произнес:
– Шеф, а что бы ты с нами сделал, если бы эти боровы сейчас хрипели на весь двор или орали благим матом, а то и подпрыгивали на простреленных лапах?
Талеев ничего не ответил, подхватил лежащего под плечи и с помощью обоих мужчин погрузил в багажник своей машины. Теперь все трое встали кружком и не торопясь закурили.
– Спасибо, ребята. Не ожидал я от них такой прыти.
Один из мужчин хмыкнул:
– Как же, не ожидал! То-то в первый же день нашей опеки такой водевиль. Сам ведь нас инструктировал. Сколько за тобой всяких и до этого ходили, ты же нас не привлекал.
– Так то же ФСБ было, ГРУ, даже простые менты.
– А эти что, не оттуда же?
– В том-то и дело, что нет. Буквально вчера мы один интересный звоночек перехватили, вот я и подстраховался. Хотя они, скорее всего, действительно из силовых структур. Действующие или бывшие. По замашкам видно. Да вот сейчас работают совсем на других хозяев. И живут по другим законам.
– А брать тебя начинали вполне прилично. Пока «пукалки» не вытащили. Да вот еще ножичек очень занимательный. А вообще-то, шеф, далеко не всякий отважится на такое, при твоей-то официальной «крыше».
– Припекло, видать, сильно.
Талеев задумался. Потом щелчком отшвырнул докуренную до самого фильтра сигарету и повернулся к своим напарникам:
– Подчистите все, как положено. И машину тоже. Проверьте ее сначала на «маячки». Заберите оружие и личные документы. В общем, все, что найдете. Хотя я и так знаю, откуда они. Через пару часов встречаемся на «второй». Поговорим с этим «подарочком», – он кивнул в сторону багажника.
Двое направились к черной автомашине, а Гера завел свою «девятку», круто развернулся и выехал со двора на опустевшую к ночи магистраль.
– Казаков! – молоденькая дежурная медсестра осторожно заглянула в палату старших офицеров. Она знала, что, несмотря на позднее время – было уже четверть первого ночи, – там никто не спит: смотрят маленький переносной телевизор или режутся в запрещенные в госпитале карты. – Сергей Михайлович, вас к телефону просят на дежурном посту. Какой-то очень начальственный голос.
– Мужской, Ниночка?
– Да.
– Ой, Серега, что ж ты раньше-то скрывал свою ориентацию?
– Братцы, так это ж значит, все мы тут были заложниками его порочных извращенных наклонностей?!
– Ага, я уже что-то сегодня утром заподозрил, когда он разглядывал, как я зубы чищу!
– А у меня трусы пропали недавно. Фетишист!
Реплики посыпались со всех сторон.
– Эй-эй, мужики, вы поосторожней в выражениях. Смотрите, наша Ниночка даже покраснела вся, – Сергей попытался остановить разошедшихся острословов, но только «переместил огонь» на бедную девушку.
– Ниночка, не бойся, этот маньяк для тебя, оказывается, совершенно не опасен.
– Вот-вот, только когда будешь мне утром укол делать, не подпускай его близко к моему обнаженному телу, не ровен час…
– А я категорически отказываюсь принимать предписанную клизму до тех пор, пока это чудовище вообще не выпишут из госпиталя!
Махнув рукой, Сергей взял девушку под локоть и вместе с ней вышел в коридор.
Знакомый голос в трубке звучал удивительно отчетливо:
– Как здоровье, Серж?
– Я чуть было не решил, что ты уже забыл о моем существовании.
– Извини, забегался тут совсем. Да и тебе хотел дать отдохнуть от всех глобальных забот, отоспаться, подлечиться.
– Вот этого здесь с избытком, – Сергей посмотрел на стоящую рядом Нину, – пользуют с утра до вечера и в хвост и в гриву. Сбегу я от них! Ты откуда звонишь?
– Ну-ну-ну…
– А из окошка собор Василия Блаженного видать?
– Как на ладони.
– Ах, вот даже как! Куранты по ночам спать не мешают?
– Ладно тебе, Серж. Поговорим серьезно. Эта линия сейчас не прослушивается, а ты попроси свою девушку-медсестричку пока обход палат сделать. Минут на 10, не больше.
Сергей прикрыл ладонью мембрану и повернулся к Нине:
– Знаешь, кто с тобой только что по телефону разговаривал?
Девушка отрицательно покачала головкой:
– Он не представился.
Редин серьезно изрек:
– Начальство надо знать… по голосу! Это заместитель министра здравоохранения. Привет тебе через меня передает и строго интересуется, почему ты еще до сих пор не сделала обход по палатам?
– Ладно вам, Сергей Михайлович. Я девушка умная и понятливая, уже удаляюсь. Только недолго, ладно?
– Министр все возьмет на себя, а тебе лично выпишет почетную грамоту и повесит на доску.
После этого Сергей вновь заговорил в трубку:
– Все в порядке, мы одни. А ты, оказывается, не только «жучков» по каютам глушить можешь, а и целые телефонные линии прочищать.
– Друзья помогают. Вообще, Сергей, наши дела совсем не так веселы.
– Проблемы с… подбором персонала?
– Знаешь, нет! Здесь все как раз, на удивление, удачно складывается. Я уже с десятком людей переговорил, и никто не отказался. Некоторые хоть сейчас готовы поехать даже в неофициальном порядке как частные лица.
