Сергей был не из тех, кто быстро и уверенно принимает решения. Но когда ситуация выстрадана, взвешена, разобрана по косточкам, все остальное отходило на второй план. К цели он шел методично и последовательно, раздумий и противоречий больше не существовало. «Чего тут думать, трясти надо!» – так говорил когда-то один его друг.
Будем трясти!
Глава 6
Совершать побег из госпиталя Сергею не пришлось. Такой вариант он тоже предусмотрел, но приберег на крайний случай. Удалось вполне цивилизованно договориться с начальником отделения. Сотрясение мозга было легким, обожженная рука не требовала ежедневных перевязок, синяки и шишки практически рассосались. Начальник лишь предупредил, чтобы пациент особенно в загулы не ударялся, так как еще пару дней будет официально числиться на больничной койке, потом суббота, воскресенье… а вот уже в понедельник – на свободу с чистой совестью.
В знак своего полного понимания Сергей сбегал в близлежащий магазин и подтвердил чистоту помыслов двумя бутылками коньяка, уютно расположившимися в сейфе начальника отделения. От совместной дегустации Сергей отказался, а лишь забежал ненадолго в палату к Милецкому, чтобы попрощаться.
Миле еще предстояло довольно долго промучиться в госпитале: операция на глазу требовала какого-то специального оборудования, которое было лишь в Мурманске. Отдавать своего больного туда военные медики не хотели и сейчас договаривались о доставке аппарата к ним в Североморск. Никто не торопился. Милины ребра потихоньку срастались, нога заживала, а общеукрепляющий отдых был просто необходим.
Сергей ничего не стал объяснять другу, пообещал заглядывать и заторопился на рейсовый автобус в Ханту.
В городке подводников Редин поселился в единственной гостинице. По теперешним ценам это было слишком дорогое удовольствие для небогатых командировочных специалистов, поэтому большинство одиночных номеров пустовало. Как раз такой номер с городским телефоном и занял Сергей. Не потребовалась даже «представительская» бутылка виски, заранее приобретенная Рединым.
Свои действия он продумал еще по дороге сюда и, не теряя времени, тут же взялся за телефонную трубку.
– Здравия желаю! Это вас беспокоит капитан третьего ранга Казаков. Я служу в Петербурге под командованием Федора Генриховича. – Адмирал наверняка простит ему эту невинную ложь. – Да-да, замечательный командир! О вас отзывается с большим уважением. Конечно, помнит! Так и сказал: «Капитан первого ранга Умчинов – настоящий офицер и прекрасный начальник тыла». Поэтому и обращается через меня с личной просьбой. Дело в том, что у Федора Генриховича остались здесь кое-какие громоздкие вещи, мебель… Он ведь в такой спешке уезжал. А я как раз в командировку сюда. Вот он и попросил… Да-да, именно транспорт. Машину какую-нибудь крытую. Это просто удача! Почти по пути. Хорошо, я готов записывать. – Собеседник продиктовал Сергею телефонный номер подполковника с береговой базы, который выделит необходимую машину. Надо только обговорить с ним лично подробности. – Да, конечно. Непременно сошлюсь на вас в случае какой-либо загвоздки. Обрадую Федора Генриховича, пусть встречают. Он вам обязательно позвонит. Спасибо за содействие. До свидания.
Итак, начиналось все просто великолепно. Сергей даже позволил себе открыть представительскую бутылку – не пропадать же добру – и, смакуя напиток, расслабился в скрипучем продавленном кресле. – Дорогой генерал, я всегда подразумевал, что наше доброе сотрудничество предполагает обоюдную выгоду, – последовала пауза, которая давала возможность собеседнику искренне подтвердить слова говорившего. Однако генерал ею не воспользовался, а продолжал молчать. – А если одна сторона несет убытки, то другая должна их компенсировать.
– Уважаемый Нодар Георгиевич, – ни при каких обстоятельствах генерал не допустит, чтобы кто-то из «того мира» диктовал ему свои условия! – Ваши убытки – это, конечно, печальный факт, но они остаются ВАШИМИ убытками. Не понимаю, о какой компенсации может идти речь!
– Все ты, генерал, понимаешь! Решил моими руками свои делишки обделывать, решать свои проблемы?! – Собеседник отбросил всякую восточную вежливость. – Чистеньким захотел быть и стоять на страже закона?! Для меня есть только МОЙ закон!! Я тебя в порошок сотру вместе с погонами! Ты с кем собрался краплеными картами играть?! – Бешеная злоба не была показной.
Генерал непроизвольно начал отыгрывать назад:
– Нодар Георгиевич, я просто не нахожу причин для таких обвинений в мой адрес. Объяснитесь, пожалуйста.
Голос на другом конце провода стал спокойнее:
– Что за темную лошадку ты мне дал в списке?
– Я вам целых три фамилии назвал. Кого конкретно вы имеете в виду?
– Шайтан! – После резкого вскрика последовала пауза. Собеседник взял себя в руки. – Я говорю о темном человеке, журналисте Талееве.
«Опять я оказался прав, – генерал не то чтобы был доволен, а просто констатировал факт, – но неужели Нодарчик споткнулся об этого кремлевского порученца?!»
– Талеев Герман Дмитриевич, журналист ряда ведущих изданий, аккредитован в Кремле, освещает работу правительства и Президента…
В трубке раздался чуть не звериный рык:
– Кто он такой на самом деле?!
– Я вам полностью и точно передал имеющуюся у меня информацию. Могу еще добавить, что ни к каким силовым структурам он отношения не имеет. – Голос генерала был официален и убедителен. Это явно заставило собеседника задуматься.
– Шайтан! Я поручил начальнику моей службы безопасности поговорить с ним и кое-что выяснить. Он послал четырех лучших своих специалистов. Их автомобиль был на спутниковом контроле и непрерывно отслеживался. И вот все четверо бесследно исчезают в одном из спальных районов. Бесследно, понимаешь?! Там потом целая группа работала: ни малейшей зацепки, ни одного свидетеля. Кустика сломанного не нашли! Машина просто исчезла вмиг со спутниковых экранов – что ты скажешь?
Это действительно было для генерала новостью. «Ох, и не прост же ты, господин журналист! Слава богу, однако, что я не попытался взяться за тебя своими силами». Это было интуитивно верным решением.
– Я могу только сказать, что ни в одной оперативной сводке нет упоминания об этих людях. Нет также брошенной или угнанной машины неизвестной принадлежности.
– Чудо Аллаха! Бесследно, в Москве, не поздним вечером исчезают четверо вооруженных до зубов профессионалов вместе с машиной, вах!
Генерал предпочел промолчать.
– Ладно. Мы разберемся во всем. И кто-то дорого заплатит, – в голосе явно звучала нешуточная угроза. – Странный очень списочек ты мне подкинул, очень странный. Еще одного военные в госпитале на Севере упрятали, что и не подступишься. Правда, вот с последним все-таки удалось встретиться, поговорить. На рыбалке. Но он, генерал, ничего не знает. Лишь подтвердил то, что ты сам предполагал. Всякие Свияги-бодяги, Ханты-манты… Ничего конкретного.
