За БМП в ряд вытянулись микроавтобус с многочисленными надписями на бортах «Телерадиовещание», черная «Волга», армейский «УАЗ» и два импортных внедорожника, марку которых Сергей издалека затруднялся определить, по своим размерам лишь немногим уступавшие военной технике. «А ведь это еще явно не все. Должен кто-то в объезд подобраться, отрезать возможные пути отступления. Да и вертолета что-то не видно…»
Кавалькада остановилась, вплотную прижавшись к воротам. Из «Волги» вышел представительный полковник, а из микроавтобуса два здоровенных молодца в камуфляже. Один из них нес на плече телекамеру, а второй держал в одной руке студийный микрофон, а в другой небольшой чемоданчик.
«Какую замечательную «крышу» придумали: военные корреспонденты, телесъемка… Можно, не вызывая подозрений, в любую дырку забраться».
Сергей был недоволен, что не приняли его план боевых действий, главным в котором был упреждающий массированный удар. А против оказались Талеев и, что удивило больше всего, Коробов. «Пойми ты, – растолковывал Гера, – во-первых, еще раз они скопом не подставятся, ученые. Во-вторых, очень велика вероятность, что для большей убедительности и правдоподобия они прихватят с собой кого-нибудь из официальных военных чинов. Мы не имеем права сознательно рисковать жизнью даже одного постороннего человека!»
Сергей злился, но чувствовал правоту Талеева. Вот и полковник этот, возможно, настоящий представитель какого-нибудь штаба по воспитательной работе. Больно уж ладно на нем форма сидит. А «телевизионщики» мало похожи на субтильных представителей СМИ. Хорошо движутся, уступом, подстраховывая друг друга. Больше из автомобилей никто не вышел. Только слегка приоткрылся верхний люк БМП – и в его темной глубине мелькнули окуляры бинокля.
Полковник подошел к воротам и по-хозяйски громко постучал в них кулаком. Выждав пару секунд, постучал еще раз и крикнул что-то короткое и резкое в сторону будки часового. Оттуда наконец неторопливо выбрался боец довольно непрезентабельного вида, без ремня и пилотки, в расстегнутой до пупа куртке с закатанными рукавами и с автоматом «АК», болтающимся на шее. Он подошел к воротам с внутренней стороны, негромко поговорил о чем-то с полковником через щель в закрытых створках ворот, внимательно изучил переданные ему бумаги, а затем, обернувшись к зданию штаба, громко прокричал голосом Анатолия:
– Товарищ капитан! Тут с телевидения приехали. Говорят, что к нам. Фильм какой-то снимать.
Высунув из окна разъяренную красную физиономию, Коробов проорал в ответ:
– Ты что, прапорщик, мухоморов обожрался? Какое кино?! Гони свои глюки к… матери!
– Так… – попытался продолжать Толик, но его перебил зычный голос полковника:
– Капитан! С вами разговаривает заместитель командира дивизии полковник Харьков. Прикажите пропустить на территорию части следующую со мной группу!
Павел Ильич кивнул стоящему рядом с ним в кабинете Талееву, подтверждая, что такой полковник Харьков действительно существует в штабе дивизии.
– Ну так запускай их, Ильич, как планировали. А потом, если получится, конечно, спрячь куда-нибудь этого бывшего политработника.
– Прапорщик! А ты документы проверил?
– Так точно!
– Пропускай тогда.
– Есть!
Толик распахнул створки ворот, а сам отступил на три шага, прикрываясь на всякий случай одной из них. С места своей засады Сергей хорошо видел въезжающие автомобили и в любую секунду был готов прикрыть Анатолия. Пока все было тихо и пристойно.
Полковник и оба телевизионщика не стали садиться в свои машины, а двинулись напрямик к штабу. Харьков что-то говорил, попеременно указывая то на постамент с макетом устремленной в небо ракеты, стоящий посередине центральной клумбы, то на приземистое здание штаба, то обводил рукой всю панораму открывшейся взгляду территории с непременными складами, казармами, плацем и многочисленными хозяйственными постройками. «Оператор» делал вид, что снимает, а второй мужик что-то наговаривал на ходу в свой микрофон и время от времени подносил его к самому лицу полковника. Кроме того, на шее у обоих Сергей заметил маленькие микрофоны внутренней связи. «Хорошо подготовились».
Тем временем машины обогнули справа центральную клумбу и остановились перед крыльцом штаба. У въездных ворот задержался только один внедорожник, из которого выскочили два молодца, закрыли створки на увесистую щеколду и неторопливо направились к будке часового, где только что скрылся Анатолий. Однако будка оказалась пустой!
В растерянности оба пробежали несколько метров вдоль забора, едва не наткнувшись на укрытие Сергея, даже раздвинули ногами буйные заросли крапивы и, закинув вверх головы, посмотрели на обрывки колючей проволоки, свисающие со стены. Часового нигде не было! Негромко посовещавшись друг с другом, бойцы пошли обратно к автомобилю.
В кабинете командира части приезжий полковник еле сдерживал свою злость и негодование в разговоре с Коробовым. Если бы не присутствие «телевизионщиков», уж он бы поставил этого зарвавшегося младшего офицера на место!
– Капитан! Мы все должны оказывать посильную помощь нашим СМИ, особенно в таких вопросах, которые помогут формированию у всего населения страны положительного образа российского воина.
– Ну уж и выбрали они часть для «формирования положительного образа»!
– Это не ваше дело, капитан! Если так решили в штабе дивизии, вы должны максимально постараться исполнить приказание.
– У вас есть письменный приказ, товарищ полковник?
– Прекратите хамить! Выполняйте…
– Это вы прекратите кричать! На период расформирования части я назначен приказом Главкома ее командиром. Со всеми вытекающими отсюда правами. И уж тем более никакие представители бывших политорганов не могут мне приказывать. Несмотря на любые звания! Надеюсь, вы хорошо знаете устав?
Полковника просто пучило от величайшего гнева, но в глубине души он сознавал некоторую шаткость своей позиции и предпочел более миролюбивое продолжение:
– Эти товарищи, – он указал на телевизионщиков, – только отснимут несколько сцен на объектах вашей части. Мы в штабе знали, что людей у вас немного, поэтому для съемок с телевидения привезли своих артистов. Так указано и в письменном ходатайстве.
В кабинет без стука вошел высокий широкоплечий мужчина. Окинув быстрым взглядом беседующих, он поинтересовался у полковника:
– Что, какие-то проблемы? Давайте побыстрее приступать, солнце уходит, будут трудности со съемками.
– Да-да, – заторопился полковник и просительно произнес, уже обращаясь к Коробову: – Вы, капитан, выделите товарищам кого-нибудь для сопровождения и предупредите, пожалуйста, чтобы им нигде не чинили препятствий.
– Воинская часть в любых условиях остается секретным объектом… – послышался легкий стук в стенку из соседнего помещения, и Коробов решительно заключил: – Чтобы всякий кому не лень шлялся здесь, как по Бродвею!
