Стас слушал рассказ Водяного и, расставляя акценты, вылавливал подсказку. Если понять, что тот задумал, можно внести сумятицу в его организованный мирок! Заставить ошибиться!
И Водяной подсказку дал.
— Ты только что сказал, что Глеб — подарок для мамы… Какое совпадение, — Водяной усмехнулся, — мы мыслим в унисон: батя мне тоже подарок сделал, когда на берегу появился. Последнее прости.
— Последнее прости? Ты собираешься убить отца?
— С ума сошел? — оторопел убийца и в недоумении уставился на Стаса. — Ты чё… еще ничего не понял?!
— Нет. — Гущин говорил совершенно честно.
— Ну ты даешь, майор. Не понял?! Я ж тебе уже все сказал! Подумай! Чем дольше отец останется жив, тем лучше! Он будет жить долго, пять лет, десять… Хотя нет, — нахмурился убийца. — Десять — это перебор, наши дети уже вырастут…
— Чьи дети? — недоумевая, перебил сыщик.
— Как это — чьи? Мои и Яны! Я ж не могу держать их в подвале! Я не вы, я своим детям хочу дать самое лучшее!
Гущину казалось, что невидимые восклицательные знаки из речи Водяного превратились в колья и каждое слово вбивает их прямиком в сердце. Маньяк делился планами. Говорил, что отец еще понадобится ему живым. Причем не попавшим под подозрения в убийствах. Пока не попавшим. Именно поэтому Миша и подставил следствию Федула. Подбросил в дом Редькина улики и разработал многоходовой вариативный план — телефон, якобы купленный Федулом, был засвечен на случай обходного маневра. Если бы Дмитрий рассказал о происшествии на реке, то телефон себя бы проявил — не звонком, а отправленной фотографией. Прежний разговор Водяной прервал на самом интересном месте и теперь докладывал, как получилось, что рука отца оказалась испачканной в крови Ларисы.
Михаил увидел отца на освещенном луной берегу издалека, тот шел, задумчиво насвистывая. И вначале сын решил затаиться, дождаться, пока родитель поставит ловушку на раков и уйдет. Но Лариса успела вскрикнуть, и Дмитрий направился к «шалашу».
Михаил, легонько придушив Ларису, поднялся чуть выше по откосу оврага, и когда отец наклонился, собираясь проникнуть под ветки, — ударил. Потом некоторое время думал, что делать. Убить его и утопить уже два тела — отца с привязанным к ногам грузом?.. Пусть думают, что он убийца — не смог совладать с желанием и убил горничную, а не какую-то незнакомку, и тем вывел на себя полицию… Но испугавшись, что его вычислят, предпочел скрыться…
Короче, решение пришло как бы само собой, взошло из подготовленной почвы. Михаил уже давно мечтал привезти Янину в строящийся дом. Пару раз, якобы шутливо, предлагал принцессе бросить итальянца и поселиться вместе. Но Янина постоянно уклонялась. Ускользала мягко, но категорически.
И тогда Михаил решил поступить иначе. Он много раз выставлял себя перед родней защитником, однажды бросился заступаться за отца, закрыв его грудью от трех мордоворотов, и Дмитрий, разумеется, рассказал об этом Янине. (Михаил частенько совершал поступки в расчете на то, что это станет известно его принцессе. Нарочно водил девиц в их дом, надеясь вызвать ревность у Янины, но просчитался. Наморщив нос, она сказала: «Миш, если водишь подружек к нам, то попроси их, пожалуйста, не надевать мой халат и тапочки, хорошо? Я не люблю чужие запахи на своей одежде и приготовила комплект постельного белья для вас, новые полотенца и халатик…»
Это прозвучало как пощечина. Янина словно дала понять, что от девиц названого брата дурно пахнет! Принцесса ими брезгует, а значит, брезгует и Михаилом.
А он занимался любовью с одноразовыми девушками на ее постели. Просил надеть ее халат. В каждой из этих девиц он видел Янину! Представлял, что с ним она, и… одноразовый секс становился волшебством. Подушка пахла волосами Яны, если закрыть глаза, то руки обнимали податливое тело в скользящем легком шелке…
Но все эти воспоминания убийца оставил в скобках. Не захотел делиться унижением даже с приговоренным слушателем.)
— Прежде чем идти на встречу с «русалками», — рассказывал маньяк, — я всегда проверяю карманы, не хочу случайно что-то выронить…
Но той ночью он отчаянно жалел, что не имеет под рукой смартфона, чтобы сфотографировать отца, лежащего рядом с мертвой девушкой! Это стало бы не просто уликой, это превратилось бы в рычаг, так как вначале Михаил подумывал о шантаже: «Обчистить батю, заставить его платить… И можно уезжать с Яниной хоть на край света!»
Но телефона не было. А отец постепенно приходил в себя. И тогда в голову убийцы пришла шикарная идея! В улику можно превратить не только фотографию. Лучшая улика — это отпечатки пальцев, кровь убитой девушки, ее ДНК. Их-то подделать нереально!
Михаил измазал руку отца в крови Ларисы и приложил ладонь к подолу платья, кусок которого потом отрезал. Оттиск окровавленной ладони, как наделся убийца, навсегда привязал отца к убийству горничной.
Нет! Он привязал его ко всем убийствам!
Но как заставить отца не побежать сразу же в полицию? Михаил не знал, успел ли тот разглядеть в темноте под ветками лежащую Ларису. Если он, очнувшись, увидит на своих руках кровь, то как поступит? Испугается и позвонит в полицию? Или, не поняв, что происходит, предпочтет помалкивать?
Остановить от решительных действий стопроцентного мужика можно лишь одним способом: страхом унижения, вероятностью стать объектом для насмешек и злословия. Подозрений в убийстве, которого не совершал, батя может и не испугаться, с головой и нервами у него полный порядок.
Но Михаил очень хорошо знал своего отца. Дмитрий не ругался матом, втыкал всего лишь «типа». Для выражения презрения к какому-то мужчине использовал синонимы слова «гомосексуалист» в различных вариациях. И если он поймет, что сам сейчас попал под это оскорбление…
Михаил решительно стянул с отца штаны и вдарил по его копчику: «Чтоб думал, отчего задница болит, а не о звонке в полицию!»
Сбросив тело Лары в воду и оставив отца на берегу, пошел домой. Его отсутствия никто, разумеется, не заметил — мама и отчим крепко спали. Выходя на дело, Водяной подстраховался и добавил им в чай немного снотворных капель.
Утром Михаил узнал, что отец, как и ожидалось, никому ничего не рассказал. Он весь день провалялся в постели и, вероятно, терзался в непонятках. О том, как сложился разговор отца с приехавшими полицейскими, Михаил не знал, но, судя по всему, им он тоже ничего не сообщил. Не смог рассказать о том, как очнулся с голой задницей и рукой в крови.
— Знаешь, — задумчиво глядя мимо сыщика, говорил убийца, — у меня в тот день в мозгах как бы все само собой сложилось… Я понял, что, подставив батю, смогу увезти мою принцессу и спрятать ее здесь. Я, майор, как черт трудился! Все тут обустраивал, готовил… Еще бы пару дней — и здесь был бы полный фарш! А теперь вот топить приходится, чтоб штукатурка высохла. — Водяной установил тяжелый взгляд на Гущине и произнес: — Это ты заставил мачеху увезти мою принцессу?
Стас догадался, что в связи с отъездом Янины «на похороны в Тулу» Михаилу пришлось форсировать события и он очень этим недоволен. Он не успел «достойно» принять здесь любимую.
