Гущин выразил искреннее недоумение, вздернув плечи до ушей:
— При чем здесь я? О том, что «русалки» похожи на Янину, мы не догадались. О том, что ты нацелен на нее — тем более. Сегодня пришла телеграмма, и Евгении пришлось собираться вместе с дочками.
— Ну да, — кивнул убийца. — В общем, похоже на то.
Уводя психопата от скользкой темы, сыщик поинтересовался:
— Миш, а где моя собака? Ты и ее убил?
— Да на фига мне это? Твоя псина очень пригодилась, мент. Послушная, сама пошла со мной. Я ее потом усыпил хлороформом из дома Феди и привязал на шею поводок из его же веревки. Вдобавок вставил в узел волос Феди, затянул, чтобы не выпал. Я же знаю, как сейчас работают криминалисты: на веревке потожировые следы Федула, в узле есть его волос… То, что Янину похитил он, докажет твоя псина, мент. Я заставил ее немного поскулить, записал вытье на телефон, а после выпустил неподалеку от Заборья, типа такса сбежала от Федула и доказательства вам принесла… — Водяной хитро прищурился: — Вот ты, наверное, думаешь, а почему я вообще подставил вам Федула, да? Федя, как ты сам сказал, не тот человек, за которым пойдут хорошенькие девочки. От него как от козла воняет… Так?
— Честно сказать, не понимаю, — признался сыщик. — Ты хочешь, чтоб отца подозревали в убийствах…
— Не надо финтить со мной, майор, — оборвал убийца. — Не на того напал. Я тоже хорошо помню, что бати не было в России, когда я увел девчонку с пляжа. И на сегодня у него тоже есть алиби. То есть…
— Янину помог ему похитить Редькин, — закончил предложение майор.
— Слава богу, — осклабился Михаил, — наступило прояснение в мозгах. От того, что ему помогал Редькин, отцу уже не отвертеться. Феди, — Водяной развел руками, — нет. Он как бы существует, как то привидение, похищает принцесс и псов, включает телефон вблизи деревни, он где-то рядом… Но его нет. Если бы сегодня мне что-то не удалось или отец все же рассказал о том, что видел на берегу и ему б поверили, то я отослал бы ему сообщение от Редькина — фотографию отпечатка ладони на куске платья — и денег попросил бы. Понимаешь теперь, мент, почему мне пришлось подкинуть Феде новый телефон?
— Да. Догадываюсь, что в старом телефоне Феди не было фотоаппарата, — вздохнул Гущин. — А тебе требовалось переправить снимок отпечатка окровавленной руки. Если что, свалить убийства на отца уже сегодня и полностью отвлечь на него полицию.
— Да. Но очень-очень не хотелось! И вот потому-то я привез тебя сюда. Вначале хотел попросту прихлопнуть и утопить, но ты и твоя псина очень вовремя здесь объявились, мент.
Убийца издевался. Показывал, что скудоумный сыщик с самого начала был ему совершенно не опасен.
— Ну ладно, — кивнул майор, — я признаю, что ты меня обыграл. Мои коллеги действительно начнут разыскивать Редькина… Но что дальше, Миша? Как ты объяснишь Янине, что должен держать ее в плену? Она ведь потребует отпустить ее к маме. Или ты надеешься, что она так тебя любит, что добровольно согласится жить в подвале? Миша, опомнись! Пока не поздно, пока Янина не проснулась, увези ее обратно… а со мной можешь поступать как угодно. Не надейся, что она будет счастлива рожать тебе детей в подвале, увези ее отсюда!
Водяной язвительно скривил губы:
— Благородно. Убей меня, но девушку отпусти.
— Да, — сыщик выпятил подбородок. — Умолять тебя не собираюсь, так как знаю: бесполезно.
Михаил презрительно оглядел пленника. Щелчком пальцев сбил невидимую соринку с брюк.
— Ты думаешь, я такой тупой и не понимаю, что Янина не обрадуется, проснувшись взаперти? — Гущину внезапно показалось, что маньяк смотрит на него как на выключенный телевизор. Представляет на темном экране какие-то собственные картины, мечты, далекие от действительной реальности. — Я типа надеюсь на стокгольмский синдром? Нет, мент, — чуть «прозревший» убийца подался вперед, — все будет совсем не так. Вначале — да, я дам ей выплакаться. Скажу, что был вынужден так поступить, но ничего объяснять не буду. Сама поймет через годы, когда отец… повесится. Когда его найдут в петле с сережками «русалок» в кармане и запиской «Простите». Такую записку он оставил матери, когда ушел к Женьке. Там было одно слово печатными буквами — «Простите». Как думаешь, майор, я смогу такими же крупными буквами написать одно-единственное слово, а? Как думаешь, мама вспомнит ту, первую, записку? Подтвердит, что отец так извиняется в предательстве? А что будет, когда вместе с сережками в кармане бати найдут лоскуток платья Янины с кровавым отпечатком его ладони… Чему поверят? Фактам или оставшимся вопросам к мертвому серийному убийце?!
Гущин мрачно слушал рассуждающего монстра и понимал, что тот все здорово продумал. Его плану и в самом деле могло помешать лишь признание отца о происшествии на берегу. Но продолжать надеяться, что Львов продолжит скрытничать, когда пропадет его приемная дочь, наивно.
Или Михаил предусмотрел нечто и на этот случай. К примеру, он будет бесконечно оживлять «маньяка» Редькина. А после, через годы, действительно повесит папу.
— Я понимаю, мент, — воодушевленно делился планами психопат, — накрепко связать меня и Янину должен ребенок. И потому мой батя еще поживет. Когда Янина родит мне сына, я приведу ее домой, скажу всем, что не мог иначе поступить… Я спас Янину от «серийного убийцы», которого не смог выдать полиции. Не сумел сделать выбор между родным отцом и любимой девушкой и предпочел спрятать ее здесь. Правду рассказал после того, как тот, кто ей угрожал, повесился…
«Шито белыми нитками, — подумал Гущин. — Но Миша в это верит. От плана не отступит».
— А как ты вообще объяснишь похищение Янине? Ты ее подманил, усыпил, привез сюда…
— Я?! — нажимая себе на грудь, воскликнул Водяной. — Она ж меня не видела, я ей сзади нос марлей с хлороформом закрыл и усыпил тихонько! Когда-нибудь я ей скажу, что отбил ее у Редькина. Увидел, как он несет ее к лесу, и отбил! А потом привез сюда.
— А откуда ты узнал, что Редькин действует заодно с твоим отцом и вроде как приказал похитить подельнику дочь, пока сам создает себе алиби?
— Профессионально мыслишь, мент, — похвалил майора монстр. — Но это все нюансы. Скорее всего, скажу, что, когда дрался с Федей за свою принцессу, тот мне постоянно твердил, что действует по приказу бати.
— И ты Федю после этого отпустил?! Как и отца не сдал полиции?
— А он сбежал, — хмыкнул убийца. — Живой Федя может мне еще пригодиться — вдруг придется все же фотку лоскутка высылать? Типа подельники держали все памятные штучки в одном месте, и Федя знал, где отец спрятал ткань с оттиском руки. Федул собрался в бега, ему потребовались деньги, и он начал угрожать отцу разоблачением…
— Подожди! — перебил майор. — Мне странно, что ты надеешься, будто полиция поверит «Федулу», а не твоему отцу, если он признается в том, что случилось с ним в ночь убийства Лары. Зачем убийце оставлять такой фетиш, как кровавый отпечаток на ткани?!
