Я вижу эту капсулу уже не первый раз. Вот уже неделю я живу в загородном клубе, арендованном компанией «Игротехник-НЕО», и провожу в этой самой капсуле до восьми часов ежедневно. Но в саму игру пока не заходил, так, привыкаю: учусь ходить, разговаривать, бегать, прыгать. В принципе, несложно, управление сделано достаточно интуитивно, однако управлять интерфейсом, параллельно выполняя какое-то другое действие — задача непростая. Все равно что читать книгу на бегу или отправлять сообщение в мессенджере за рулем. Да, я знаю, что есть и такие умельцы, но в обычной жизни такое поведение все же чаще приводит к травмам, чем к выдающимся достижениям. А в игре это нормальное дело.
Плюс я использовал эту неделю, чтобы наладить свой «санаторный» быт и убедиться, что Белкин тоже привыкает к нему нормально; пройти вместе с котом все необходимые обследования в расположенном на территории комплекса медицинском центре (нет, поменьше, чем у космонавтов, но побольше, чем для медкнижки. Таким обследованным я не был никогда в жизни!); ну и познакомиться с некоторыми соседями.
Кроме меня в «санатории» проживает еще человек десять игроков-тестеров. Пять из них попытались завязать со мной общение, и у трех это даже получилось. Они мне и рассказали про остальных.
Трое из этого десятка попали на испытание тем же путем, что и я: сначала тестировали игру или отдельные ее аспекты, потом их пригласили на испытание. Двое были игроками-профи международного уровня, один — тоже игрок, причем привычный именно к режиму «глубокого погружения». А одна девушка разрабатывала элементы дизайна игры, да так увлеклась, что начала давать предложения по сценарию, и эти предложения так понравились разработчикам, что ее пригласили участвовать в испытаниях.
А еще про двоих я ничего не знал. Если мне и рассказали что-то о них те трое, что пытались со мной общаться, то я благополучно выкинул это из головы.
Но пристрелочная неделя кончилась, и теперь нам предстояло погрузиться в игру по-настоящему.
— Не верится, что тренировки наконец-то кончились! — восклицает стоящая рядом со мной единственная девушка среди испытателей. Ее зовут Оксана, она младше меня лет на десять, и я за прошедшую неделю проникся к ней почти братскими чувствами.
Ну ладно, не братскими: не так уж близко мы с ней сошлись. Но она совершенно не в моем вкусе внешне (выглядит скорее мальчишески, чем женственно, и щенячий энтузиазм несколько утомляет), а некоторая наивность будит во мне инстинкт защитника. Может быть, именно поэтому я с ней общаюсь больше, чем со всеми остальными.
— Не терпится поиграть по-настоящему! — Оксана потирает руки, ее темные глаза горят. — А тебе, Андрей?
Честно говоря, у меня нет особого предвкушения. Если бы можно было построить станцию с нуля и перепройти все заново, избежав прежних ошибок, я бы ухватился за эту возможность с удовольствием. Но мне заявили, что продолжать прохождение я буду ровно с того момента, на котором закончил. То есть — окажусь в охваченном огнем коридоре, с долгом в два миллиона кредитов, с упавшей репутацией, которой не хватает для тех действий, к которым я уже привык, да вдобавок Межзвездное содружество будет в курсе моих делишек с мафией!
Офигеть перспектива.
— Тоже, — говорю я.
До этого Оксана тоже играла в игру в обычном виртуальном шлеме, и у нее, на мой скромный взгляд, выходило куда лучше. Правда, в самом начале игры она выбрала для обязательного поселения только рас-спонсоров, поэтому у нее, например, не было конфликта между Превосходными и преи, а после гуманитарной катастрофы на Дей-ко не начались эпидемии, но я не считаю это недостатком. При выборе уровня сложности нужно осознавать границы своих возможностей.
— Жалко, что мы в игре не можем общаться между собой и обмениваться опытом, — говорит Оксана. — Мне бы твои советы очень пригодились.
— Да ну, какие советы… — рассеянно говорю я.
Мне приходится успокаивать Белкина: он только что спокойно сидел у меня на руках, но вдруг решил, что ему это надоело, и пытается спрыгнуть. Однако отпускать его нельзя: мне кота еще в капсулу укладывать.
— Смотри, ему тоже не терпится! — смеется Оксана.
К нам подходит техник с планшетом в руках.
— Нефедова? — спрашивает он Оксану. Это формальность, мы все друг с другом познакомились за прошедшую неделю. Техника зовут Женя, и он нормальный мужик. — Пойдемте, ваша капсула готова.
Оксана машет мне рукой и уходит легкой походкой. Со спины она, стриженая и широкоплечая, еще больше напоминает мальчишку. Вижу, как она снимает халат, под которым обнаруживается черный спортивный купальник, и поднимается по лесенке к своей капсуле. Я — следующий.
Моего собственного техника зовут Семен, и он очень напоминает мне инопланетянина: высокий, тощий, со слишком круглыми глазами какого-то подозрительно светлого карего оттенка. Очень неразговорчивый тип, чем мне и нравится.
Возникнув передо мной, он протягивает мне планшет, чтобы я приложил палец в качестве подписи, затем пожимает руку и кивает головой в сторону наших с Белкиным капсул.
Процедура уже пройдена не раз, но все-таки укладывая Белкина в его собственную капсулу, чувствую себя каким-то предателем, который сейчас будет топить кота. Белкину, что характерно, в виртуальности нравится, но он никогда не связывает погружение в нее с погружением в капсулу: жалобно мяукает и вяло пытается вырваться, как перед умеренно неприятной процедурой, вроде стрижки когтей. Естественно, справляюсь.
(Между прочим, поначалу мне предложили не отправлять Белкина в игру вместе со мной, а запустить в специальную виртуальную среду по программе «Счастливый питомец». Там, мол, он будет скакать по зеленой траве, охотиться за мелкими грызунами и вообще наслаждаться кошачьей жизнью по полной программе. Однако уже через пару дней я заметил, что, возвращаясь вечером в нашу спальню из виртуальности, Белкин — крайне довольный — тут же засыпал как убитый. Никакого тебе поласкаться к человеку, поурчать на груди… бух спать, и все! Так что я это пресек и решил, что тяготы игры хлебать будем пополам. Должна же у меня тоже быть психологическая разрядка.)
Жидкость нулевой плавучести и температуры тела, призванная отсекать лишние тактильные ощущения, поднимается и закрывает кота по шею. Каждый раз поражаюсь, что Белкин не выражает протест сильнее, хоть и сам знаю умом, что погружение совершенно не ощущается таковым. Он мяукает мне на прощанье. Скоро увидимся.
Крышка капсулы закрывается, и сквозь полупрозрачную поверхность вижу смутный силуэт кота.
Ну, моя очередь.
Для меня погружение в капсулу тоже стало привычным. Обычно я справляюсь уже и без техника, однако сегодня нас решили лишний раз проконтролировать. Хотя трудности особой нет: нужно просто правильно надеть шлем, да еще закрепить несколько беспроводных электродов на груди и плечах.
Делаю это почти автоматически, Семен проверяет и одобрительно кивает головой. Потом кто-то из техников будет наблюдать с центрального пульта за нашим состоянием в капсуле: не дай бог у одного из игроков сердечный приступ начнется или просто голова заболит. О любых проблемах со здоровьям капсула сразу же сообщает.
