— Озеро видать прямо от порога, сэр, — сказал Келли. — И из половины окон.
— Очень близко, — пробормотал консультант.
— Допросить всех соседей и, по возможности — вообще жителей квартала, — велел Бреннон. — Особенно насчет того, что они слышали ночью, и было ли у них чувство тревоги.
— Слушаюсь, сэр.
Комиссар наклонился к Лонгсдейлу:
— Вы говорили, что оно еще не может вылезти из озера. А меж тем сынок Мерфи услышал, как оно подошло к дому и постучалось, да так впечатлился, что пальнул из дробовика.
— Вы были правы, а я нет, — отозвался Лонгсдейл. — Мне следовало изучить одежду жертвы.
Бреннон удивленно помолчал. Он чувствовал себя как укротитель льва, который отважно ворвался в клетку и увидел в ней котенка.
— Ладно, — пробурчал он. — Я тоже погорячился. Однако впредь не указывайте мне, что делать, при моих подчиненных.
Консультант рассеянно кивнул и вышел на крыльцо.
— Видите? — он указал на темные пятна на дереве. — Здесь оно коснулось двери. Доска промерзла насквозь.
Комиссар протяжно присвистнул.
— На одежде усопшего я нашел следы. То, что мистер Кеннеди принял за ушиб от падения — это такой же отпечаток, как здесь. На одежде остался след от прикосновения, точно напротив сердца и легких. Я очень, очень крупно ошибся. Особенно насчет природы этой твари.
Пес тихо зарычал. Они спустились с крыльца; Лонгсдейл присел и провел пальцами по дорожке.
— Здесь оно прошло.
— Мы можем пройти по его следам?
Консультант взглянул на небо — сумерки уже сгущались, и на востоке проступила тонкая розоватая дымка.
— Можем не успеть до темноты.
— Я не предлагаю шарить по его берлоге в ночи, — сказал Бреннон. — Посмотрим, куда ведут следы. Как вы думаете, лед на озере цел?
Лонгсдейл задумчиво потер подбородок.
— Не знаю. Ранее мне казалось, что это существо копит силы, чтобы выбраться из заточения подо льдом, для этого и отбирает жизненную силу у людей. Однако эта теория неверна, и в нее не укладывается выбор жертв. Будь это так, тварь бы опустошила рыбацкие деревни или этот квартал.
— Вы такое видели? — после паузы спросил Натан. Пес, опустив морду к земле, шел по следу. — Опустошенные деревни?
— Да, — ответил консультант.
— И что?
— В каком смысле?
— Что вы делали?
Лонгсдейл угрюмо оглянулся на дом.
— Можно только убить.
«И как, черт подери, это сделать?» — подумал Бреннон. След вел к озеру. Люди опасливо смотрели на полицейских из–за оград домов и чуть слышно перешептывались. Улица спускалась к берегу Уира.
— Часто у вас такие холодные зимы? — спросил консультант. Комиссар пожал плечами:
— Всякие случались. В год, когда меня призвали в армию, люди, бывало, мерзли насмерть прямо на улицах или в поле.
— А установить периодичность холодных зим…
— Да кто же вам ее установит? Можно стариков порасспросить, но они–то вам порасскажут.
Консультант нахмурился, покусывая губу. Пес бодро бежал вперед.
— У вас есть какие–то идеи?
— Пока нет, — неохотно отозвался Лонгсдейл. — Сегодня нужно разморозить трех жертв и провести вскрытие. Но если тварь разгуливает по городу совершенно свободно — то чего она добивается? Ночь, все дома. Она призывает жертв, так почему именно те, а не другие?
— Да какая ей разница, — фыркнул Натан. — Нравится людишек морозить, и только.
— Нет. Те, кто с той стороны, ничего не делают без причины. Даже если она кажется вам странной или глупой.
— Откуда вы вообще все это знаете? — поинтересовался Бреннон. Лонгсдейл помолчал, глядя мимо него на песий хвост, а потом тихо, настойчиво сказал:
— Обещайте мне не ходить на озеро в одиночку.
Комиссар чуть не споткнулся от неожиданности. С чего это вдруг?! Лонгсдейл остановился и взял его за руку.
— Дайте мне слово.
— Еще чего! — рявкнул Бреннон и попытался вырваться, но ледяные пальцы внезапно намертво стиснули его ладонь.
— Тогда я даю вам слово, что буду защищать вас, — глуховато сказал консультант. Комиссар ощутил холодное пожатие, а потом этот полоумный спрыгнул с берега на лед следом за собакой.
— Куда?!
— Стойте там!
Бреннон замер, повинуясь властному окрику скорее инстинктивно, но быстро очнулся.
— Какого черта?!
Лонгсдейл уже успел отбежать на несколько ярдов от берега. На голос комиссара он обернулся, и Натан успел заметить, что глаза консультанта горят полукружиями голубых огоньков. Раздался сухой резкий треск, и лед проломился прямо под ногами Лонгсдейла.
— Твою мать!! — взвыл Бреннон. — Все сюда!
Не дожидаясь полицейских, комиссар спрыгнул на лед, заскользил и доехал до разлома на коленях. Пес, припав на передние лапы, склонился над плещущейся внизу чернотой и скалил зубы.
— Лонгсдейл! — крикнул Натан, скинул пальто и сунул руку в ледяную воду. Пес раздраженно взрыкнул, схватил комиссара зубами за шиворот и рывком выдернул из пролома. Прежде, чем Бреннон осознал такую наглость, в лед снизу что–то с силой ударилось. Сердце комиссара екнуло — толщина ледового панциря была такой, что Лонгсдейл не проломил бы его, несмотря на свою недюжинную силу. В памяти Натана мелькнуло воспоминание о том, как легко консультант пробил лед багром — и тут его окружили полицейские.
— Багор! — крикнул Бреннон. — Багор, палку, трость — что угодно, живо! Носилки сюда, одеяла и полотенца!
Удар подо льдом повторился, а потом раздался скрежет, словно по льду изнутри провели гигантским когтем. Шерсть на собаке встала дыбом и затрепетала, как пламя на ветру. Пес опустил морду в пролом и низко зарычал. Звук отразился от воды и пошел по льду так, что тот мелко завибрировал. Полицейские шарахнулись в стороны, а сердце Бреннона с такой силой ударилось о ребра, будто пыталось вырваться и убежать.
— Лонгсдейл! — комиссар вцепился в край разлома и снова нагнулся к воде. — Лонгсдейл! Я здесь!
Пес уставился на него горящими ярко–золотыми глазами, и тут из черной воды показались бледные руки в багровых рубцах. Бреннон схватил одну и потянул. Консультант вынырнул и уцепился за край пролома. Хватаясь за Бреннона и собаку, он кое–как выполз на поверхность и обессиленно растянулся на льду. Натан, зарычав на подчиненных не хуже пса, принялся стаскивать с Лонгсдейла пальто, чтобы завернуть в свое, сухое.
— Вы, несчастный, полоумный кретин!
Лонгсдейл обхватил обеими руками пса и зарылся в его густую шерсть насколько мог. Натан укутал его сверху своим пальто. Консультант был холодным и мокрым насквозь, но почему–то не дрожал и не клацал зубами.
