— Они определяют вид, силу нечисти или нежити, расстояние до нее, направление ее движения, — сказал Лонгсдейл. — Можно… можно мне их потом выкупить у полиции?
— Смысла в его поступках все равно не наблюдается, — заметил комиссар. — Зачем сперва жертвоприносить Грейса, чтобы выудить с той стороны ифрита, но сразу же после этого запирать его в церкви? Кто–нибудь понимает суть этих действий?
Лонгсдейл и его дворецкий переглянулись.
— Ну, теоретически, я бы предположил…
— Исходя из того, что люди в основном — идиоты, — перебила консультанта Джен, — то наш взломщик–пироман мог таким образом выманивать Душителя из его берлоги.
Бреннон тяжело вздохнул. Именно поэтому он не любил «народных мстителей».
— А почему он защищал Шериданов, а не Фаррелов?
Ведьма покосилась на комиссара и тут же отвела глаза. Натан настороженно подобрался.
— Он отпугнул ифрита от дома вашей сестры, но ему не хватило сил повторить это, когда нечисть бросилась на Фаррелов, — невозмутимо ответил Лонгсдейл. — В долгом противостоянии с нечистью у человека вообще мало шансов.
— Нужно было сломать ему ногу, — процедил Бреннон после короткой паузы. — Тогда бы я успел задать ему массу интересных вопросов.
— А я ведь предлагал! — фыркнула ведьма. Комиссара пробрала слабая дрожь. К этому невозможно привыкнуть! Тем более, что низкий хриплый тембр голоса почти не менялся.
— Ладно. Что там у тебя еще? Ты определенно хочешь что–то сказать насчет пиромана и Шериданов.
— Ну откуда мы знаем, что он защищал именно их? — предположила Джен. — Вдруг его цель была в другом, а защита — это так, побочный эффект.
— Например? — нахмурился комиссар.
— Ну, например, он хотел связать вас обязательствами, долгом благодарности.
— Гм, — Натан уже об этом думал: положа руку на сердце, Марта, Джозеф и вся их семья были обязаны жизнями этому типу. И все же, все же…
— Вы не сможете узнать его имя? — с надеждой спросил он. — Совсем никак?
— Совсем никак, — мягко ответил Лонгсдейл. — Если только встречу его лично и применю телепатию. Максимум, что я могу сделать — это проверить, его ли кровь на шапочке Линча.
— Давайте еще пса спросим, — вмешалась ведьма. Как раз в эту минуту в кабинет комиссара вернулись Риган (бледный и немного дрожащий) и пес. Детектив вернул на место носовые платки взломщика и промокнул своим пот на лбу.
— Ну что? — спросил Натан. Лапа отрицательно помотал башкой.
— Н-насколько я пон–нял, сэр, — пролепетал Риган, — со… собака не нашла следов этого человека на уликах, остав–вленных Душителями. Ни на одежд–де детей, ни на чем друг–гом.
— Значит, не он, — разочарованно заключил комиссар. — Лапа, ты уверен?
Пес кивнул. Детектив стек в кресло и забормотал что–то про Pater Noster.
— Ладно, — Бреннон протянул Лонгсдейлу папку. — Вот все, что Двайер нарыл по магазину. Открылся в пятьдесят первом году, владелец Генри Нейл–младший, унаследовал магазин от отца в шестьдесят втором. Семейный бизнес вполне себе процветает. Сейчас в нем работают два продавца, приказчик, приходящая уборщица, грузчик, бухгалтер и юрист, который отвечает за договора с иностранными поставщиками. А, и еще мальчишка–курьер. Вот список пофамильно.
— Они ничего не шьют? — уточнил консультант.
— Слава Богу, нет. А то бы нам пришлось перерыть еще и швейную мастерскую, а заодно проверить всех сотрудников. Нет, Нейлы только покупают у производителей готовый товар плюс фурнитуру типа крючков, шнурков, бантиков и прочей дряни. Если изделиям нужен ремонт или перешивка, то нанимают швей.
— Зачем они это носят? — спросила ведьма, глядя на рекламный проспект.
— Кто?
— Женщины. Это же неудобно и… и зачем им еще нижние юбки, если уже есть верхняя?
Пес фыркнул. Риган зашелся в сдавленном кашле.
— Так надо, — туманно пояснил Бреннон. — Ну что, господа, будем брать. Риган, доставь сюда Двайера и запроси у шефа подкрепление. Человек семь–восемь мне хватит. Лонгсдейл, вы сможете узнать Душителя?
Пес ткнулся мордой в ногу комиссара и гордо оскалил клыки. Не хватало только битья лапой в грудь.
— Хорошо, ты узнаешь, — решил Натан; Риган поднялся и, пошатываясь, побрел прочь. — Этот Душитель сможет заколдовать моих людей, как тех бандитов в кабаке?
Консультант переглянулся с дворецким.
— Трудно сказать. Зависит от того, насколько он силен и какими заклятиями владеет. Я позабочусь о защите ваших полицейских.
— Отлично, — кивнул Бреннон. — Ладно, к делу. У нас будет только одна попытка.
* * *
Пухлощекая луна призывно улыбалась с вывески. Маргарет сидела в карете и теребила муфточку. Редферн заставил девушку повторять его инструкции до тех пор, пока не убедился, что она запомнила все до последнего слова. Мисс Шеридан повторяла их про себя во время чаепития (и, похоже, ее отрешенный вид произвел весьма угнетающее впечатление на жениха); и во время поездки; и вот теперь…
Энджел много раз говорил, что в магии ничего не дается просто так: чтобы получить что–то, нужно отдать или жертву, или часть себя. Вот почему чародеи ограничены теми силами, которые могут потратить на заклинания. Так на что же пойдет Душитель, чтобы нарушить этот закон — и брать, ничего не отдавая? Ведь разве это не ключ к всемогуществу — получать все, что угодно, заранее зная, что платить не придется?
Маргарет прижала руку к груди. Сердце билось так часто и сильно, что ей было трудно дышать. Какое странное выражение было на лице Энджела, когда она его спрашивала об этом: будто именно это он втайне хотел от нее услышать, но почему?
«Да, — ответил он, — ради этого они вызывают нечисть с той стороны — чтобы получить всемогущество. Они не хотят платить за волшебство, хотят получить все даром. А даром для Душителя — это за четырнадцать чужих жизней. Поэтому будьте осторожны».
Девушка сжалась. Никто не знал, на что способен Душитель, и Маргарет уже не утешала ни невысказанная похвала Энджела, ни его беспокойство; что с них проку, если Душитель вцепится ей в горло?
— Ну так ты идешь? — нетерпеливо спросил Эдвин. Маргарет очнулась.
— А ты? Ты разве не будешь меня сопровождать?
— В магазин белья? — густо покраснел старший брат. — Ты в своем уме?
— А почему нет? На улице темно и страшно!
— На какой еще улице? Тебе два шага от тротуара до крыльца!
— Ну Эддииии! — заныла Маргарет, вцепившись ему в руку. — Ну тебе что, трудно? Хотя бы до двери и подождать меня на крыльце!
— Пегги, Пегги, — брат сжал ее ладонь, — ты что, боишься этого, который сжег Фаррелов?
— Да! — на глаза удачно навернулись слезы. — Боюсь!
