— С какой это радости?
— С такой, что маньяк убил тех, кто напал на меня, и вполне вероятно, имеет привычку убивать всех подручных.
— Ага. Если это не твой ангел–хранитель так развлекается.
Глаза Маргарет сердито блеснули:
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Мистер Лонгсдейл должен тебе сказать, потому что уж он–то может определить точно.
— Кто тебе сказал?
— Сама догадалась, — процедила Маргарет и поднялась. — А еще мама ждет тебя к завтрашнему ужину. Несомненно, чтобы выбить из тебя признание насчет меня.
Бреннон уже открыл рот для резкого ответа, как вдруг снизу раздался шум, крики, топот, и через минуту в кабинет без стука ворвался дежурный.
— Сэр! Подозреваемый… смотритель… разбил себе голову о стену в допросной!
— Твою ж мать! — прорычал комиссар и бросился вниз. Он пронесся по приемной, как метеор, и ворвался в допросную, где Кеннеди уже пытался унять кровь и вернуть в сознание смотрителя парка. Бирн прижался к стене, глядя на них едва ли не с ужасом.
— Это не я, сэр! — крикнул детектив, едва завидев Натана. — Богом клянусь, я просто записывал его имя и место рождения, и он отвечал, и все было спокойно, а потом… он просто встал и с разбегу разнес себе башку о стену!
— Кеннеди, что с ним?!
— Если успеем довезти до больницы, то, возможно, удастся спасти, — отрывисто бросил старичок. — Носилки! Осторожно! Малейшее сотрясение — и одним подозреваемым меньше!
— Что с ним? — прошипел Натан, поймав патологоанатома за рукав. Кеннеди тихо вздохнул и чуть слышно сказал:
— Отек мозга. Шансы минимальны.
— Это не я! — снова воскликнул Бирн. — Он просто взял и… и… я даже не успел перейти к допросу!
— Отдай мне то, что успел записать.
Детектив протянул Бреннону один лист. «Фрэнк Райан, 1803 г. р., смотритель Парка Свободы с 1858 года. Холост, родители умерли, живет один по адресу…» — дальше запись обрывалась уходящим вниз росчерком. Чернильное пятно было окружено брызгами крови.
— Ко мне в кабинет, — приказал Бреннон. Бирн судорожно сглотнул и, понурившись, вышел из допросной. Следом вынесли смотрителя Райана. Натан велел отмыть допросную и вышел, угнетенный не только тем, что произошло, но и тем, что чертов пироман, похоже, прав — маньяк избавляется от помощников. И самое гнусное — делает это на расстоянии.
…оставшись в кабинете одна, Маргарет выхватила из кучки папок одинокий листочек бумаги, прочла, вздрогнула и быстро сунула обратно.
* * *
— Видите? — Лонгсдейл потыкал металлической палочкой в мозг усопшего. — Это кровоизлияние, вызванное резким и грубым воздействием.
— Магическим? — кисло спросил комиссар. Консультант кивнул.
— Можно изучить мозг двух предыдущих жертв, — вмешалась ведьма. — Наверняка там то же самое.
— Дельная мысль, — согласился Бреннон, непроизвольно отодвигаясь от тела смотрителя Райана. Вскрытый череп не казался ему дивным зрелищем.
— Но само по себе кровоизлияние не смертельно, — закончил Лонгсдей и бросил палочку в кювет. В другом углу полицейского морга Кеннеди проводил вскрытие второй погибшей. Студенты–медики, окружавшие стол, вызывали у Бреннона смутную неприязнь — нельзя, черт подери, с таким радостным энтузиазмом потрошить мертвых! Комиссар присел на стул. Лонгсдейл вернул на место срезанную верхушку черепа и накрыл Фрэнка Райна простыней. Пес свернулся в клубок у ног Натана и ткнулся мокрым носом ему в ладонь. Бреннон провел рукой по густой собачьей гриве.
— А ты, Рыжий, ничего не можешь нам сказать?
Пес помотал головой. Комиссар вяло удивился столь человеческой реакции.
— Кто–нибудь может объяснить, почему маньяк убил троих человек одним способом, двоих — другим, а одного — третьим?
— А это что, важно? — удивилась Джен, помогая консультанту снять забрызганный фартук. — Он же маньяк. Как хочет, так и убивает.
— Может, и неважно, — процедил Бреннон. — Но я не уверен. В больнице установлено круглосуточное дежурство персонала, поэтому маньяк без труда нашел бы себе марионетку, чтобы прикончить тех троих. Он, в конце концов, с Райаном разобрался прямо у нас в допросной, без личного присутствия.
— Ну он же полоумный, — пожала плечами ведьма. — Можно подумать, ему нужна причина, чтобы что–то сделать.
— Нет. В том–то и дело. Я повидал маньяков — Селинхемский, например, убивал только блондинок, в определенные даты, которые высчитывал по своей схеме, и строго одним орудием — гитарной струной. Видал и тех, кто убивал просто так, по внезапному порыву — но чтобы и то, и другое одновременно?
— Комиссар прав, — сказал Лонгсдейл. — Светила психиатрической науки выделяют два вида такого помешательства — одно побуждает просто убивать, а второе — обставлять это как некий обряд. Но один и тот же человек не может страдать двумя этими расстройствами одновременно. В свете того, что обнаружил мистер Кеннеди — а именно, вторую отрезанную щеку — полагаю, маньяк все же занимается подготовкой какого–то ритуала. Но я пока не могу понять — какого.
— Значит, он не сумасшедший?
— Ну, сумасшествия я бы не исключал.
— Отлично, — буркнул Бреннон.
— Правда, — задумчиво продолжал Лонгсдейл, — оно может быть связано с местом. С этим вашим парком.
— А Тейнор–крик? На Пег напали именно там.
— Не знаю. Может, он просто не смог сдержаться, увидев подходящую девушку?
— Еще лучше. Ну я хотя бы знаю, что сделаю сейчас.
Пес вопросительно поднял уши.
— Выставлю засаду на Тейнор–крик. Будем надеяться, что нам всем повезет.
— Хорошо, — Лонгсдейл подхватил сюртук и пальто. — А мы исследуем парк. Что–то ведь привлекает в нем маньяка.
— Что–что, — пробурчал Натан, — безлюдные укромные местечки, что же еще.
Он поднялся к себе, размышляя над теорией насчет мест. Может, дело и впрямь в самом парке? Но как с ним связать улицу? И больницу? И может ли все–таки человек чародействовать без заклятий, как колдун или ведьма?
«Господи, — тоскливо вздохнул Бреннон. — О чем я думаю!»
К счастью, у двери его караулил Галлахер — высокий, рыжий и нескладный. Просто воплощение реальной, приземленной жизни. Он протянул комиссару бумагу — заявление о пропаже, написанное с ошибками и кое–где закапанное слезами.
— Мейси Флинн, сэр, горничная у Шиханов. Они дают ей выходной по средам, и она ездит к родителям в деревню. Она не приехала в эту среду, и вот… они здесь, в приемной.
Внизу Натан сразу нашел фермера, который неуверенно мял шляпу, то надевая ее, то сдергивая, и его жену — она цеплялась за руку мужа и все время испуганно озиралась.
