Несколько прохожих обернулись на них, и комиссар тихо выругался.
— Не доверяете? — насмешливо уточнил чародей.
— А я‑то, конечно, должен, — комиссар зашагал к департаменту. Пироман пошел рядом.
— Грейс и Мур получили бы то же самое, — не поднимая глаз от дороги, сказал он. — Только не за то преступление, которое совершили.
— Вы сожгли их заживо. Одного практически скормили ифриту. Вы вообще в своем уме?
— Бедные ягнятки, — фыркнул пироман. Бреннон сжал зубы и как мог ускорил шаг в вязкой каше из снега.
— О, не говорите, что не думаете, чего заслуживали эти двое, — вкрадчиво прошелестел чародей. — Уж точно не быстрой смерти на виселице.
— Еще скажите, что безболезненной.
— Да, по сравнению с тем, что они сделали — безболезненной и легкой, — отрезал пироман. На его лице появилось угрюмое ожесточенное выражение.
— Это не повод строить из себя карающую руку закона, — сказал комиссар.
— Закона возмездия, по которому жили ваши и мои предки, — резко ответил пироман. — Кара соразмерна преступлению. За которое их не осудит ни один из ваших идиотских судов.
— Даже если и так, — помолчав, произнес Бреннон, — им хватило бы на смертный приговор и без ифрита.
— Без ифрита? — повторил чародей, и его глаза вдруг яростно вспыхнули: — Без ифрита?! И сколько же, по–вашему, всего таких грейсов и муров? А?! Двое? Трое? Черта с два!
Комиссар изумленно уставился на него, а пироман внезапно схватил его за плечо и прошипел:
— Сотни! Тысячи! И почти все безнаказаны! Кто их сможет поймать? Кто поверит, на что они способны? Вы, собирая улики для этого вашего суда, вы написали в своем отчете о душах в полу храма, о портале, об ифрите, о том, сколько голодных тварей вы увидели всего в одну тонкую щель?!
— Уймитесь, — тихо сказал Бреннон и сжал худое запястье пиромана, пытаясь отцепить от себя его руку. Но его хватка оказалась цепкой, как у дикого кота. Он смотрел в лицо комиссару широко раскрытыми, горящими глазами, и Натан чувствовал кипящий в этом человеке гнев, который сдерживали так долго, что он причинял боль.
— Не говорите, — чуть слышно сказал пироман, — что вы об этом не задумывались.
Он выпустил Бреннона и отступил, глядя исподлобья, досадуя на свою вспышку. Дыхание у него сбилось, на скулах полосами выступил румянец.
«Фанатик», — подумал комиссар. На них уже оглядывались, и Натан снова направился к департаменту. Пироман пошел следом.
— Ну, если и задумываюсь, — буркнул комиссар, удивляясь, чего этот не отстает, — то что? Вы, что ли, себя считаете великим истребителем?
— Нет, — с нервной усмешкой отвечал пироман, — меня одного мало.
— А чего ж вы тогда к Муру так лезли?
— Я ошибся и хотел исправить ошибку.
— Исправить? — Бреннон резко повернулся к нему.
— С ифритом, — неохотно признался пироман. — Я не рассчитал. Насчет замка.
— Вы нанесли замок на двери и не подумали, что люди при пожаре выломают их в первую очередь?
Чародей кивнул, явно недовольный тем, что его тыкают носом в промашку. Бреннон недоверчиво на него смотрел. Кого может обойти стороной настолько простая мысль?
«Консультанта, — тут же подумалось Натану. — Или кого–то вроде, кто годами общается не с людьми, а со всякой дрянью».
Лонгсдейл, конечно, говорил, что пироман не может пользоваться консультантскими штуками, но кто его знает — может, есть разные виды этих… консультантов.
— Зачем, — спросил Бреннон, — вы все это мне рассказываете?
— В целях взаимопонимания, — нагло заявил чародей. — Ради Маргарет. Я хочу спасти ученицу. Вы хотите спасти племянницу. В конце концов, вы, в отличие от меня, вызываете доверие. Я — и то не смог удержаться.
У Бреннона возникло стойкое желание разбавить его насмешки хорошей затрещиной. Руки зачесались так сильно, что он сунул их в карманы и пробурчал:
— Вы можете выследить маньяка?
— Если бы мог, то он бы уже сдох.
— Если вы вздумаете снова устроить из него костер…
— Я обещал Маргарет содрать с него шкуру, — мечтательно промурлыкал пироман.
— Еще чего. Только попробуйте.
Пиромана это определенно позабавило:
— Попробовать? Вы мне угрожаете? Чем, позвольте спросить? Вашей ведьмой?
— В прошлый раз у нее неплохо вышло.
— В прошлый раз я не подготовился к встрече. А вы, видимо, не вполне отдаете себе отчет в том, что угостив мной вашу ведьму…
— Угостив?
— Они питают свои силы чужими муками и болью. Вам должны были рассказать. Этот ваш консультант. Ведьма неплохо мной закусила, но второй раз фокус не выйдет.
— Простите, — подавленно сказал комиссар, проклиная собственную беспамятность. Ну как он мог об этом забыть?! А ведь забыл в пылу дознания…
«Старость, мать ее…»
Пироман на него уставился удивленно, даже недоверчиво.
— Простите? — повторил он таким тоном, будто сам факт извинений был для него чем–то шокирующе невероятным.
— Угу. Я как–то того… упустил.
— Ладно, — сказал пироман, все еще тараща на комиссара большие, как у кошки, глаза. — Прощаю. Но, в самом деле, как вы собираетесь держать маньяка в тюрьме?
Тут он Бреннона подловил. Натан долго думал над этим и пришел к неутешительному выводу — без Лонгсдейла никак. Даже с Душителем были бы проблемы, а уж с этим…
— Теперь вы понимаете? — спросил пироман.
— Угу, — мрачно (из–за необходимости с ним соглашаться) отозвался комиссар. Окинул насупленным взглядом пиромана. — Чего полезного умеете?
— О, — со смешком отозвался тот, — мои возможности весьма разнообразны. Но, надеюсь, вы не вздумали отдавать мне приказы?
Комиссар засопел. Вся его юность прошла в армейской муштре и дисциплине, а потому типы вроде этого, вносящие постоянный разор и разброд, раздражали его почище вшей.
— Вы тут разорялись насчет любимой ученицы. Вот вам шанс спасти ненаглядное сокровище.
Пироман склонил голову набок. Бреннон уже отметил его привычку пристально смотреть в лицо собеседнику, словно читая его мысли наперед. Это крайне раздражало.
— Каковы же ваши тактика и стратегия?
— Ваше имя для начала, — процедил комиссар, — чтобы я знал, как к вам обращаться.
Пироман поразмыслил и ехидно ответил:
— Синьор Фьяманте[1] подойдет.
* * *
Маргарет, откинув штору, стояла у окна и смотрела на улицу. Редкие прохожие спешили по домам, жались к свету от фонарей, а тени, окутываясь зимним сумраком, становились все непроглядней. Быть может, в одной из них затаился тот, кто пытался ее убить. Девушка сжала штору. Кого угодно в любой момент маньяк мог превратить в свою игрушку. Она сжималась каждый раз, когда в комнату входит горничная, мама, отец, братья, дядя — и так устала от постоянного страха!
