Редферн сцапал Бреннона за локоть и потащил к палате с заключенной. Комиссар пытался жестами выразить свое негодование, но пироман выхватил у него из кармана ключ и сам отпер замок. Затем он впихнул Натана внутрь, захлопнул дверь и принялся рисовать на ней цветным мелком какие–то знаки. Дым вытянуло в щель под дверью, а она сама скрылась под пульсирующим бледно–голубым экраном. Редферн сдернул маску и кивнул комиссару.
— Какого хрена вы творите?! — рявкнул тот, едва избавившись от затычки во рту.
— Но ведь так они будут в полной безопасности, — с почти детской непосредственностью отозвался Энджел. — Она не сможет их захватить, пока они спят.
У Бреннона не хватило слов, чтобы выразить свои чувства насчет этой идеи. Пироман подобрался к кровати и с любопытством осмотрел преступницу. Достал из кармана платок, побрызгал на него из какого–то флакона и прижал к лицу женщины.
— Эй!
— Я всего лишь привожу ее в чувство, — темно–карие глаза лучились невинностью. — Вам ведь нужно поговорить? Только достаньте амулет и накиньте цепочку мне на руку. Вы же не хотите, чтобы она заставила меня выдать ей Маргарет?
Бреннон достал амулет и обвернул цепочкой сперва свою ладонь, потом — тощее запястье пиромана. Как он вообще выжил с таким характером и при таком телосложении?!
Женщина на кровати зашевелилась и слабо вздохнула, поморгала, осоловело покрутила головой и подергала руками, но они были привязаны ремнями к раме кровати. Женщина приподняла голову, и Натан подсунул ей под затылок подушку.
— Комиссар Бреннон, отдел убийств, — представился он. — Догадываетесь, зачем я здесь?
Женщина перевела вопросительный взгляд с него на пиромана.
— Будете отвечать, — мягко сказал Редферн, — или я сдеру с вас кожу. Медленно и полосами.
Бреннон тихо выдохнул. Губы женщины чуть дернулись в усмешке.
«Освободи меня, — раздалось у него в голове. — Убей всех охранников, — чуть тише, видимо, она обращалась к Редферну, потому что ее взгляд скозьнул с лица комиссара на пиромана и обратно. — Принеси мне одежду».
— Как интересно, — прошептал пироман. Он склонился над женщиной, глядя ей в глаза, и вдруг схватил за горло длинными, тонкими, как паучьи лапы, пальцами.
— Уймись! — Бреннон сжал его локоть, но Редферн нетерпеливо вывернулся:
— Я только ощупываю, — и надавил на узкую челюсть убийцы большим и средним пальцем с двух сторон. Рот открылся, и пироман сунул в него руку. Женщина засипела и задергалась.
«Прекрати!»
— Помогите мне! — прикрикнул Редферн; откуда–то у него в другой руке сверкнуло зеркало. Бреннон прижал преступницу к постели, благо женщина была такой хрупкой, что ему и одной руки хватило — потому что вторая была примотана амулетом к той, которую пироман запустил в рот маньячки.
«Пусти меня! Сейчас же!»
— Смотрите, — сказал пироман, поворачивая зеркальце то так, то этак. — Полное разрушение голосовых связок. Рубцы от ожогов на слизистой из–за магического тока. Повреждения зубов и языка. Похоже, ток прошел через ее глотку; значит, где–то сзади должна быть точка вхождения!
— Эй! — цыкнул комиссар. — Не увлекайтесь!
— Ну да ладно, — пироман выпустил женщину и вытер ладонь краем простыни. — Поскольку она не отвечает, то приступим, — он прошептал что–то над пальцами. Увидев блеснувшее в них прозрачное лезвие, комиссар твердо пресек это безобразие:
— Уймитесь! А вы, леди, бросьте вашу затею насчет остальных пациентов и полицейских. Они уже видят десятый сон, им не до ваших фокусов.
Женщина отползла, насколько позволяли ремни. Ее взгляд метался между комиссаром и пироманом, и Бреннон почти видел, как лихорадочно проносятся в мозгу преступиницы мысли.
«Кто ты? — взор женщины сосредоточился на Редферне. — Отвечай! Кто ты?»
— Вам лучше не знать, — уверил ее комиссар. — Но у вас будет шанс познакомится поближе, если вы не обратите внимание на меня.
Редферн вперился в нее тяжелым буравящим взглядом. Женщина уставилась на Бреннона, напряженно нахмурившись.
«Подчинись моей воле!»
В ушах комиссара зашумело. Он сжал амулет.
— Не надо, — сказал Натан. — Вы же видите, что не получается. Давайте еще раз. Я комиссар Бреннон, отдел убийств. А вы?
«Отдел убийств…» — она отвела глаза и нахмурилась.
— Поговорите со мной, — Бреннон коснулся ее плеча. Женщина дернулась. — Говорите со мной, миссис.
Она съежилась. Комиссар взял ее руку и повернул сжатый кулачок костяшками к свету, прижал пальцем след от кольца.
— Вы его долго носили. Лет двадцать, не меньше. Почему вы его сняли?
«Не хочу его помнить».
— Почему? Кто он был?
«Трус».
— Почему?
Женщина отвернулась. Ее рука лежала в руке Бреннона безвольно, как кукольная.
«Она была у нас одна… а он ничего не сделал. Спасал свою жизнь».
До комиссара донесся отзвук ее чувств — презрения и разочарования, приглушенных временем.
— В поезде, верно? — мягко спросил Бреннон. — Это случилось в поезде на станции Эдмур?
Женщина резко повернулась к нему. Ее глаза расширились, зрачки заполнили радужку.
«Откуда вы знаете?! Прекратите!»
— Что прекратить?
«Вы читаете… — она дернула рукой, будто хотела коснуться головы. — Не смейте так делать! Это… это непристойно!»
— Я не читаю ваши мысли, — ответил Бреннон. — Я комиссар полиции, миссис, и все, что мне известно, я узнаю с помощью долгого труда.
«А этот? — она указала на пиромана. — Это кто?»
Бреннон задумчиво посмотрел на нее, выбирая ответ.
— Это, — наконец решил он, — опекун девочки, которую вы преследовали и похитили.
Женщина покосилась на Энджела. Пироман сидел на удивление тихо и склонности к зверствам больше не проявлял.
— Зачем вы это сделали? — спросил комиссар и несильно сжал руку женщины. — Зачем вам эта девушка и все остальные?
«Я старалась, — преступница перевела глаза на Бреннона. — Я выбирала тех, кто не единственный».
— Единственный кто?
«Единственный ребенок».
Натан долго смотрел на нее. Она не опускала взгляд, настойчиво глядя ему в лицо. Значит, не понимала.
— Мисс Шеридан единственная дочь своих родителей.
«Я знала, знала! — женщина ответила нетерпеливым жестом. — Но я ничего не могла поделать! Она так похожа! А те, другие, не подходили целиком, а части слишком быстро мертвели!»
— Ваш некроморф…
Она откинулась на подушки.
