— Мне.
Комиссар утих. У него просто в голове не укладывалось, что один человек… ладно, не один, хотя бы бригаду строителей он нанял, но… но сам факт!
— Но это же целая жизнь, — прошептал Натан.
— Да.
«Всю жизнь, — подумал комиссар, неверяще глядя на крючконосый профиль. — Всю жизнь провести около этих тварей, изучая их одну за другой…»
Неудивительно, что Энджел со странностями; удивительно, как он вконец крышей–то не поехал…
На этот раз Натан молчал долго, а когда наконец дозрел до вопроса, откуда же вообще эти консультанты взялись, под землей вдруг раздался глухой удар, а из провала взвился столб темного дыма. Редферн отпрянул с возгласом «Да! Началось!». Земля под ногами затряслась, и Бреннон сам шарахнулся подальше. Еще не хватало оказаться прямо в центре событий! Удары из–под земли следовали один за другим; руины вокзала затряслись и стали ссыпаться в провал, как карточный домик. Пироман лихорадочно принялся разматывать цепочку амулета.
— Что вы делаете?!
— Нельзя оставлять частицу оттуда здесь!
Комиссар наконец разжал руку (он уже боялся, что срастется с пироманом, как брат–близнец). Энджел швырнул амулет в самую гущу дыма, сопроводив бросок криком «Motus!» Лодочка, сверкнув зеленой искрой, исчезла в густых клубах, исторгаемых разломом. Следующий подземный толчок швырнул мужчин в снег. Одновременно послышался гудящий свист, при чем гудела не земля, а самый воздух. Бреннон приподнялся на локтях и выдохнул:
— Срань Господня…
Воздух со свистом и гудением всасывало в разлом, из которого доносился неумолчный грохот. Земля, руины домов и остатки рельс стекали внутрь, как песок в песочных часах. Однако вместе с тем воздух вокруг провала очищался на глазах, хотя сам провал все еще плевался дымными сгустками. Они подлетали на полсотни ярдов ввысь и тут же втягивались обратно.
— Представляете, что творится внутри?! — крикнул Редферн.
— А то ж!
Вдруг Бреннона осенила другая мысль, и он схватил пиромана за плечо:
— А она?!
— Какая она?
— Полина Дефо!
— А! Она уже мертва, — равнодушно отозвался Энджел. — Ну хоть умерла с пользой.
Бреннон промолчал. Стоила ли такая жизнь этой смерти? В кармане хрустнул ордер. Еще надо подписать… Формальное разрешение на казнь не могло дать ему ответ на вопрос, имел ли он право выбрать для нее такой конец вместо пули в лоб. Даже ради тех девушек, имен которых он даже не знал, чтобы вспомнить сейчас.
Холодная рука Энджела вдруг сжала его руку. Натан отвел глаза от грохочущей и свистящей воронки.
— Так надо, — шепнул Редферн; его темный пристальный взгляд на миг стал теплее. — Вы знаете, что станет лучше.
— Угу, — процедил Бреннон. — Немного зла, чтобы причинить побольше добра. Как же, помню.
Помнил он и тех, кто яро отстаивал этот принцип, разжигая пожар террора, чтобы «империя зла содрогнулась!» Только содрогались почему–то не те.
Провал встряхнуло в последний раз, словно землю свело судорогой, внутрь с воющим свистом втянулась воронка, изгибаясь, как змея, послышался еще один подземный удар — и все стихло.
Редферн поднялся и стряхнул снег. Вокруг стояла хрупкая, неуверенная тишина. Бреннон тоже встал и осмотрелся. Провал в земле никуда не делся. Да и видок вокруг был еще тот…
— Так что, тут теперь это… чисто, что ли?
— В ближайшие сто пятьдесят лет лучше здесь не строиться, — Энджел повернулся и зашагал куда–то в поля вдоль железнодорожной колеи.
— Эй… куда?! — Бреннон догнал его и выпалил: — Как мы теперь отсюда выберемся? Куда вас черт несет, надо к людям идти!
— Вот и идите, — отозвался Редферн. — Лично я сыт вашим обществом по горло и не намерен делить с вами седло.
— Какое еще седло?
Над темным гребнем леса показалась длинная светящаяся тень. Она уверенно летела против ветра, направляясь к Эдмуру.
— Кельпи, — холодно пояснил пеггин наставник. — К пролому она не сунется, так что я прогуляюсь с четверть мили, — он смерил комиссара косым взором и процедил: — Ладно уж, так и быть. Только ради Маргарет. Если вас стошнит — сброшу тут же. Править буду я!
— Да на здоровье, — ошеломленно выдавил Бреннон. Лезть этой твари на спину?!
— Надеюсь, — подчеркнул пироман, — что вы способны хотя бы идти молча.
Глава 27
Маргарет откинулась на спинку кровати рядом с братом и устало провела рукой по лбу. Исцелять наложением рук, как Валентина, она не умела, а потому лечение отняло у нее немало времени и сил. Джо–младший нетерпеливо заерзал в постели, щупая горло.
— Лежи тихо, поганка, — сказала девушка. — Ты еще не так здоров, как думаешь.
— Ух ты, — восхищенно просипел брат. — Почти как новое!
— Ага, пользуйся аккуратно, а то сломаешь.
— Пегги, — позвала мама. Она остановилась у открытой двери, будто не решалась подойти к дочери.
— Мам! — встрепенулся Джо–младший. — Смотри, что Пег сделала! — задрал голову и потыкал себя пальцем в горло.
— Да, я вижу. Пегги, этого шалопая можно оставить одного?
— Будешь буянить — усыплю, — сказала Маргарет, встала и покачнулась. Ей пришлось ухватиться за спинку кровати, чтобы переждать приступ головокружения. Миссис Шеридан смотрела на дочь, не переступая порог.
— Ну осторожней же надо быть, — заявила ведьма, возникая за спиной мамы. Миссис Шеридан отпрянула и прижалась к дверному косяку. — А то так и помереть недолго! Миссис и мистер ван Аллен везут вашего сына домой, мэм.
— Д-да, хорошо. Спасибо, — прошептала мама и отодвинулась от Джен как можно дальше. Ведьма отвесила ей короткий насмешливый поклон и посторонилась.
— Кто это? — чуть слышно спросила миссис Шеридан у дочери, пока они шли в спальню младших.
— Дворецкий мистера Лонгсдейла.
— О Боже! — выдохнула хозяйка дома. Девушка прикоснулась к ее локтю, но мама отдернула руку.
Отец и старший брат уже были в спальне младших Шериданов. Робби и Джорджи наконец уснули, не без помощи чар и валерьянки. Папа, усталый и изможденный, крепко обнял девушку, прижал к себе так сильно, будто до сих пор боялся. Маргарет прильнула к нему и уткнулась лбом в плечо.
— Ох Пегги, Пегги, — прошептал он. — Что же это такое?
— Да, — сказала миссис Шеридан, закрыв дверь. — Что это все такое? Что ты сделала там, в кабинете, и с Джозефом, и здесь?
— Магия, — пробормотала Маргарет в грудь отца, — это просто магия…
— Магия? — пронзительно повторила мама. — И ты говоришь нам об этом так, будто… будто… где ты всему этому научилась?!
