Пока он отсутствует, раздумываю над его предложением. С одной стороны — это просто какой-то подарок принца, и это, конечно, очень приятно. А с другой… неуютное чувство паутины, в которой я запутываюсь всё больше. Если я буду жить в квартире, которую арендует и оплатит мне он, я поставлю себя в ещё большую от него зависимость, а я и так уже влюблена… И чем больше я об этом думаю, тем больше мне хочется отказаться от его очень заманчивого, но такого слишком, наверное, преждевременного предложения. К тому же я не уверена, что Олька справится без меня. Мама действительно нуждается сейчас в особенном внимании. А у Ольки сейчас в голове совершенно другие вещи: мальчики, книжки, трёп с подругой по телефону. Она, конечно, вполне ответственная девочка, но всё же привыкла быть под боком у старшей сестры.
Кофе вкусный. Пью его, чуть притоптываю ногой в такт новой мелодии, льющейся из магнитолы и размышляю над тем, где мне спрятать в квартире подарки Руслана. Только платьев, включая то, которое на мне, четыре штуки. И надо будет обязательно перед входом в квартиру снять серьги. Вообще это удивительно! Сколько я себя знаю, в жизни не приняла бы подобных подарков от мужчины. Это же сумасшедшая куча денег! Но Руслан так грамотно и так хитро всё это подал, начав с того, что я должна соответствовать ему на встрече с потенциальными клиентами, что я быстро втянулась и даже вошла во вкус. Да-а… К хорошему привыкаешь быстро, это точно.
Открывается дверь и я изумлённо распахиваю глаза. Всё, что я сначала вижу — огромное количестве ярко-красных бутонов роз. Их так много, что они загораживают Руслана, открывшего дверь с моей стороны.
— Держи, красавица, — слышу я его голос и, растерянно принимая тяжеленный букет из десятков шикарнейших, ароматных роз с длинными ножками, вижу наконец его лицо.
Глаза смеются. Он закрывает дверь, обходит машину и быстро садится за руль. Плечи мокрые от дождя. Я тянусь стереть влагу с его пиджака, но понимаю, что огромный, чуть влажный букет, который я держу на коленях, нависает на коробкой передач, выпрямляюсь и аккуратно поправляю его.
Руслан заводит машину и, быстро оглянувшись, принимается выезжать на шоссе.
Я медленно ныряю лицом в букет и таю от обалденного аромата роз…
Вынырнув, вижу, что Руслан мельком наблюдает за мной. Глаза его снова смеются.
— Это потрясающе… — шепчу я. — Спасибо тебе, Руслан… Мне таааак приятно….
И снова опускаю лицо в цветы. Лепестки нежные-нежные, и так дивно пахнут, что не передать…
— Ты необыкновенная, — вдруг говорит он.
Я удивлённо смотрю на него.
— Обычно, знаешь, — он усмехается, — девчонки принимаются фоткать себя с букетом для Инсты, а ты просто нюхаешь их и улыбаешься. Я очень рад, что подарил их тебе.
Он нежно улыбается мне. Такую улыбку за все эти дни я видела только несколько раз. И я от неё таю…
Я тоже очень рада этим цветам. Но ещё я всерьёз озабочена тем, как мне теперь объяснить маме, откуда они. Их так много… Скрыть букет никак не получится…
— Сколько их здесь? — спрашиваю я.
— Пятьдесят одна, — говорит Руслан и смеётся. — Это не связано с возрастом, я просто купил всё ведро и одну из другого.
— Спасибо… — тихо говорю я. — Вообще спасибо тебе. Ты подарил мне нечто очень важное. Я сейчас не про цветы.
— А про что? — внимательно взглянув на меня, спрашивает он.
— Чувство, что я красивая… И желанная…
Держа обе руки на руле, на пару секунд он поворачивается ко мне и совершенно серьёзно говорит:
— Ты действительно очень красивая девушка. Странно, что этого не знала. Вижу же, что не кокетничаешь. И да, ты очень желанна.
Глава 17.1
Уже из машины я вижу множество удивлённых и заинтересованных взглядов людей во дворе. Не часто у этой хрущёвки паркуются автомобили вроде "Бентли Континенталь" Руслана. Чего кривить душой? Мне льстит их реакция. Но я при этом прекрасно понимаю, что эта машина — не имеет ко мне никакого отношения. Просто её владелец во мне заинтересован.
Однако игнорировать внимание этих людей — от подростков и замеревших у подъезда мужиков до бабулек на лавочке, становится сложнее, когда Руслан открывает передо мной дверь авто. Стараясь демонстрировать невозмутимость — а удаётся это с трудом, потому что я очень волнуюсь — я опираюсь на его руку и выхожу. Великолепная стрижка, стильная причёска: волнистые волосы струятся каскадом по обнажённым плечам, элегантное коктейльное платье, высокие каблуки босоножек, дорогие духи, а в руках огромный и тяжёлый букет ярко-красных роз с длинными ножками — я ухоженна, эффектна, явно интересна владельцу этой машины, и понимаю, как это воспринимается простыми людьми с небольшими зарплатами. А ещё понимаю, что для меня подобные реакции окружающих — они рты разинули и распахнули глаза, шепчутся и вовсю кивают на нас — совсем не то же самое, что для Руслана. Потому что он давно привык к богатству и роскоши, а я всего несколько дней назад была самой обыкновенной невзрачной девушкой с обгрызенными ногтями и в недорогой одежде.
Быть девушкой Руслана — статусно. Её видно издалека. Но только сейчас я понимаю, насколько я внешне изменилась и как сложно меня не заметить. Раньше было запросто.
Ему же как будто побоку всё это внимание. Он спокойно обходит машину, открывает багажник, принимается доставать оттуда пакеты с брендовой одеждой. Набирает в каждую руку по несколько штук, захлопывает багажник и направляется в сторону нужного подъезда.
Я иду за ним. Мы проходим мимо притикших старушек, заходим в подъезд с обшарпанными стенами и поднимаемся на третий этаж. Мне почему-то стыдно перед Русланом за эту облупившуюся старую краску, за запах кошачьей мочи и следы плевков на тёмно-сером бетоне. Останавливаюсь у квартиры с чёрной металлической дверью.
— Ты здесь живёшь? — кивнув на неё, спрашивает Руслан.
— Да.
— Ясно. Поставлю пакеты сюда.
Он опускает пакеты рядом с дверью. Их не меньше десятка.
При подъезде к Москве, я созвонилась с Олькой, и та сказала, что мама спит. Услышав это, я мысленно выдохнула — проблема с занесением цветов и множества вещей в квартиру, отпала сама собой. Теперь же я напряжённо размышляю, не проснулась ли мама за то время, что мы ехали сюда. То, что она такой командировки не поймёт — для меня совершенно очевидно. И потому вещи я собираюсь спрятать. Хотя бы до поры до времени.
— Я бы пригласила тебя, — мнусь я, — но…
— Не нужно, — качает головой Руслан. — Я всё равно бы не вошёл. Ты достойна лучшего. Подумай об этом. Всё, побежал. До понедельника.
Он целует меня в губы, и я чувствую, как ему здесь дискомфортно. И потому не смею задерживать, хотя прощание кажется мне чересчур быстрым.
— До понедельника, — тихо отзываюсь я уже ему в спину.
Некоторое время стою у двери, слыша, как затихают на лестнице внизу его шаги. Затем, изогнувшись, и придерживая букет плечом, открываю ключом дверь. Раскрываю её, чувствуя уже знакомый запах, вхожу, укладываю на трюмо букет. Возвращаюсь за частью пакетов. Ставлю их в коридоре. Возвращаюсь за оставшимися, заношу их, закрываю за собой дверь.
