Эва намылила жесткую мочалку и, присев на ступеньку лесенки у ванной, провела ею по его груди.
Нет, он точно идиот. Пообещал дать ей время, а теперь сам же пожелал, чтобы она касалась его своими тонкими пальчиками, смотрела на него так изучающе и внимательно с этой странной улыбочкой на губах. Некстати вспомнилось, как она шептала ему за свадебным столом, что станет исполнять все его пожелания, что она в полном его распоряжении…
Его меч поднялся, готовый к бою.
Эва, не замечая, какой эффект на него производит, будто нарочно начала мурлыкать себе под нос какую-то мелодию. Она неспешно водила мыльной мочалкой по плечам и груди, каждый раз спускаясь все ниже, и он с замиранием сердца следил за движениями ее руки. Потом она и вовсе выпустила мочалку и провела кончиками пальцев по внутренней поверхности его предплечья.
— Напоролся на сук во время охоты, — сказал он, поясняя происхождение давнего шрама.
Эва слегка наклонилась, так что теперь ее грудь оказалась прямо перед глазами, и нежно обвела пальцем контур его губ.
— А этот шрам? — спросила она, погладив верхнюю губу еще раз.
— Ампер швырнул в меня камень, — ответил Валд. — Детьми мы часто дрались.
Между упругих смуглых холмиков сверкал красный камешек ожерелья. Без платья смотрелось еще лучше.
Эва вдруг наклонилась еще ближе, мягко поцеловала его и тут же отпрянула. Он выдохнул, обхватил бортики ванны пальцами. А ее нежная ручка снова погладила его плечо, грудь и скользнула еще ниже.
Подумав, Валд перекрыл кран, чтобы воды не было слишком много и Эва не замочила рукава. А может, надо было наоборот? И пусть бы она разделась. Включить воду снова? Глупо. На сегодня он уже исчерпал свой лимит придурочности. Осталось только станцевать по совету Бага — и все, жена окончательно уверится в его невменяемости.
— Валд, — прошептала она интимно, — ты бы мог кое-что сделать для меня?
— Да, — сразу согласился он. — Что ты хочешь?
Она вздохнула, отвела взгляд, прикусив губу.
— Эва, я твой муж, и если у тебя есть потребности…
— Прикажи выкопать ров, — сказала она быстро, точно боясь передумать.
Так. Валд нахмурился.
— Неожиданно, — сказал он.
— Понимаешь, меня терзают страхи, — пожаловалась она. — В монастыре я чувствовала себя защищенной, а здесь, в чужой крепости, я боюсь. И предсказание богини пугает меня, шиаги нападут через месяц, даже если ты мне не веришь.
Эва распалилась и, схватив мочалку, стала ожесточенно тереть его торс.
— Крепость, быть может, и защищена от людей, но шиагам все эти решетки и заслоны — тьфу. Они заберутся по белым стенам в считаные мгновения, убивая всех, кто попадется на пути.
— Эва, я мог бы, конечно…
Она отшвырнула мочалку в конец ванны, рука скользнула ниже, и он охнул от прикосновения.
— Но… — Он сглотнул.
— Ты ведь можешь приказать, правда? — Она пытливо смотрела на него, а ее нежные пальчики обхватили его меч и осторожно погладили снизу-вверх.
— Могу, — кивнул он.
— И заполнить ров смолой, — добавила Эва.
— И это можно, — согласился Валд.
Ее рука сжалась крепче.
— Такой твердый, — прошептала она. — А три рва?
— Эва… — Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Пальцы, сжимающие бортик ванны, побелели. — Понимаешь, я могу приказать выкопать хоть десять рвов, но это будет бессмысленной работой. Потому что уже через три недели большой прилив размоет их и сровняет с землей.
— Ох. — Она вздохнула так огорченно, разжала пальцы, и Валд поспешно добавил:
— Но если тебе хочется…
— Нет, не надо, — сказала она, хмурясь. Окинув его быстрым взглядом с ног до головы, добавила: — Чистый.
— Спасибо, — сказал он, поднимаясь. Эва подала ему полотенце и отвернулась.
Валд обернул бедра, выбрался из ванны. Жена стояла у окна, повернувшись спиной. И что это было? Она ведь явно пыталась им манипулировать, причем очень успешно. Такая чувственная, пылкая, она инстинктивно нащупала рычаг. В прямом смысле. И Валд готов был дать ей все, что бы она ни попросила: наряды, украшения, подарки.
Но ров со смолой…
Валд подошел к ней сзади, осторожно приобнял за талию. Эва нервно покусывала кончик мизинца, напряженно вглядываясь в ночь. Он убрал ее растрепанную косу, перекинув через плечо, и шрамы на тонкой шее бросились ему в глаза. Они словно стали ярче — три красные полосы. Эва даже не помнит, как их получила. Ей столько довелось пережить: над ней измывались, подталкивали к самоубийству, она рыдала по пути на свадебный пир с незнакомцем, и теперь самое меньшее, что он может сделать, — дать ей почувствовать себя в безопасности.
Валд легонько прикоснулся губами к нежной шее.
— Я подумаю, что можно сделать, — тихо сказал он. — Конфликт с Алистером не изжил себя после нашей свадьбы, так что усиление воинов будет логичным и оправданным. Прикажу кузнецам изготовить дополнительную броню, обновлю каналы подачи смолы на первом уровне, у Бага еще было несколько идей вроде колючего тарана, который скатывается с третьего уровня и несется на врагов, набирая скорость…
— Правда? — Она порывисто повернулась к нему и обняла, положив голову на грудь.
— Знаешь, я сегодня лучше посплю у себя, — сказал Валд, неловко отстраняясь. — Тебе надо отдохнуть, привыкнуть… ко всему. Я оставлю дверь открытой и буду рядом.
— Ладно. — Эва улыбнулась и, привстав на цыпочки, поцеловала его. — Спасибо!
Он криво усмехнулся и побрел к себе в спальню. Сбросив полотенце, лег в кровать, закинув руки за голову. Покосился вниз, на Валидола-младшего, который и не собирался спать.
Эврика снова тихо напевала какую-то мелодию. Зажурчала вода в ванне, послышался шорох снимаемой одежды. Валд сцепил зубы, зажмурился, изо всех сил пытаясь отогнать от себя непрошенные образы.
Через какое-то время донесся звук легких шагов, тихое дыхание — она задула свечи, и в дверном проеме стало темнее.
— Спокойной ночи, — донеслось до него.
— Спокойной, — вздохнул он.
ГЛАВА 10
Утром я обнаружила, что у Эврики началась менструация. Валд, к счастью, куда-то подевался, а служанка, которая пришла убирать в комнатах, только моргала на мои попытки добиться от нее правды — как быстро пройти очистку репродуктивных органов. В итоге она сбежала от меня, а через несколько минут в спальню вошла Энтропия.
— Менструация? — повторила она с недоумением.
Не удивлюсь, если в этом мире кого-нибудь так зовут.
— Ну, женский период, повторяющийся каждый месяц, — попыталась я объяснить.
