А потом, когда все уляжется, Алистер поставит капитаном Магнуса — уговор есть уговор. Так люди будут меньше роптать, а у остальных капитанов не будет повода вмешиваться в дела обители — ведь на посту будет член экипажа Рутгера.
Энтропия счастливо вздохнула, представив, как хорош будет Магнус в белых одеждах. Ветер гнал легкую лодочку вдоль побережья на юг. Она видела удаляющиеся костры, стены замка, сияющие белизной даже ночью. Глаз богини вдруг вспыхнул синими молниями, и Энтропия, поежившись, достала из-под сиденья свернутый плед и закуталась, вынула бутылку с травяным чаем и отпила глоток. В горле першило от соленого морского воздуха, щеки горели от холодных брызг. Богиня не может гневаться на нее. Ведь все, что она делала, было ради сына. Богиня сама — мать всего сущего, и она должна понимать, что такое материнская любовь.
— Я смотрю, тебе понравилось ходить голым.
Баг появился из темноты и развернул перед Валдом изрядно измаранный капитанский халат. Валд вздохнул и, придерживая муфлю то одной рукой, то другой, оделся.
— Ты нашел питомца Эврики, — заметил Баг.
Валд опять вздохнул, чувствуя себя дремучим старцем. На душе было муторно и противно, и хотелось выплеснуть все, но как бы друг не решил, что он нанюхался дурман-цветов.
— Это не ее питомец, — пробурчал Валд. — Муфля готова была ее растерзать, хотя видно, что это спокойное и миролюбивое животное.
Муфля фыркнула, устраиваясь удобнее у него на руках, положила морду на сгиб локтя.
— Она думает, что Ева убила Эврику, — прозорливо догадался Баг.
— Ты знаешь! — воскликнул Валд.
— Она рассказала мне в день, когда родились мои дочери, — признался Баг. — Друг, я представляю, как тебе тяжело, но Ева — лишь орудие в руках судьбы. Она выполняла приказ…
— Вот именно! — горячо подтвердил Валд. Муфля взвизгнула, заглядывая ему в глаза, и Валд машинально ее погладил. — Теперь я не знаю — каждый раз, когда она целовала меня, обнимала, любила — была ли она честна со мной или всего лишь выполняла приказ?
— По сути, она спасла тебе жизнь, — напомнил Баг. — Настоящая Эврика прикончила бы тебя.
— Кто знает…
— Если мы верим, что Ева из будущего, то почему бы не поверить и в это.
— Я должен поговорить с ней, — сказал Валд. — Выяснить все. Узнать детали.
— Ох, ты даже не представляешь, сколько всего я от нее узнал! — простонал Баг. — У меня просто голова пухнет от идей, которые можно воплотить в обители! Это будет прорыв! Твое правление запомнят навечно!
— Где она? — спросил Валд.
— Пошла смотреть на лик богини с Энтропией.
— С тетей? — нахмурился Валд.
Муфля почувствовала его тревогу и зашипела, высматривая источник опасности.
— Валд, будь с Эвой помягче. Ты только представь, что перенесла эта девушка!
— Не могу обещать, — пробурчал Валд, широко шагая. — Я тоже много всего перенес. — Он остановился, будто напоровшись на преграду, посмотрел на Бага, потрясенный. — Она издевалась надо мной! Она точно знала, как происходит близость между мужчиной и женщиной, но заставила меня объяснять!
— Но ты ведь объяснил, — ухмыльнулся Баг. — И рассказал, и показал…
Валд снова вздохнул и прибавил шагу.
— Поспешим, — сказал он. — Из монастыря ли Ева, или из космического корабля — ты вообще представляешь такое? — она моя жена. И мне не нравится, что она шляется в ночи с Энтропией, которой больше нет веры.
Они дошли до обрыва, под которым сердились волны, омывая вечный лик богини, преклонили колени.
— Похоже, они уже ушли, — сказал Баг, нарушив торжественное молчание.
Муфля зашипела, дергаясь и вырываясь из рук Валда, спрыгнула на землю и подбежала к самой кромке утеса. Уши ее поднялись торчком, а короткий хвостик напрягся, вытянувшись в линию. Она рыкнула, низко подпрыгнула на перепончатых лапках, мелкие камешки посыпались вниз в бурлящее море.
Валд схватил муфлю за шкирку и взял на руки. Подошел к краю обрыва, холодея от дурного предчувствия. Муфлю колотило, она повизгивала, показывая явное волнение.
Баг тоже подошел, стал рядом.
— Там ничего нет, — сказал он. — Ладно, друг, пошли домой. Твоя жена наверняка ждет тебя в кровати. Моя так точно. Зельда теперь только и делает, что спит да ест, а потом дочери едят ее молоко, и они спят все вместе. Я иногда чувствую себя лишним.
— Заделай ей еще сына, — посоветовал Валд.
— Она пока не дает мне и шанса, — грустно признался Баг, пригладил печально обвисшие усы. — Так ты идешь?
— Чуть позже, — ответил Валд.
Баг кивнул и пошел назад, к кострам и белеющей громаде замка, а Валд остался на обрыве. Ветер пробирался под полы его халата, по ногам побежали мурашки. Муфля никак не хотела успокаиваться, щелкая клювом и вырываясь из рук. Море шумело, вздыхало, закручивалось в воронки и выплескивалось пеной. Валд приметил крутой спуск и направился туда, придерживая муфлю под рукой. Оступившись и съехав по камням голым задом, шикнул от боли. Муфля вырвалась и бросилась вперед, бесстрашно кинулась в море, но ее вынесло назад первой же волной.
Валд прошелся по берегу и заметил след недавно спущенной лодки. Вернулся назад к бухте. Муфля бесновалась, бегая вдоль кромки волн, шипела и повизгивала, а хвостик ее нервно дрожал.
— Она что, там? — тихо спросил Валд.
Муфля коротко тявкнула и снова бросилась в воду. На этот раз ей повезло больше, и она поплыла вперед, разрезая волны.
— Вот бездна! — выпалил Валд и, скинув халат, разбежался и нырнул в холодную воду.
Я умерла. Утонула в море, захлебнувшись соленой водой.
Так странно. Я иначе представляла смерть. Когда мое сознание вытащило «Иглой» и я потеряла ощущение границ собственного тела, а вокруг замерцали звезды, — было похоже. А сейчас — не особо. Хотя я ведь впервые умерла, так откуда мне знать, каково это.
Было очень темно. Иногда я замечала какие-то тени, словно мрак сгущался и рассеивался, и снова становился совершенно непроглядным. Мне было холодно: от кончика носа до пальцев на ногах. А еще — больно. Слезы наверняка текли бы по моему лицу, если бы я могла плакать после смерти. Грудь сдавило, конечности онемели, а шею жгло так, будто на нее сзади поставили раскаленное клеймо.
Я верила, что есть нечто и после смерти. А скорее, просто надеялась вновь увидеть родных. Но теперь с ужасающей отчетливостью поняла, что попала в ад. И это было логично. Я ведь убила Эврику. Забрала ее тело, лишила ее еще двенадцати часов жизни. Видит бог, или богиня, эти двенадцать часов были далеко не худшими в моей жизни. Я встретила Валда и, может, влюбилась в него еще тогда, когда он шел мне навстречу от алтаря, готовый укрыть и защитить от всего мира. А может, это случилось, когда мы впервые поцеловались и я потеряла почву под ногами.
