— И женщины, — не сдавалась я. — Я в обители всего пару недель и увидела не все, но заметила, что женщины выполняют кучу тупой однообразной работы, которую можно было бы автоматизировать.
— Авто — что? — спросила Лора.
— Стирка, уборка, приготовление пищи, — перечислила я. — У Бага есть несколько отличных идей, как это все упростить.
Я ему сама эти идеи впихнула практически насильно. Бага слегка заносило в высокие материи, и приходилось тыкать его носом в то, что прямо перед ним.
— Надо организовать обучение детей, — продолжила я. — Это самое главное. Общие классы, начиная с шестилетнего возраста. К подбору учителей подойти со всей ответственностью. Это должны быть лучшие, умнейшие люди из всего экипажа. Медицина…
Я поймала взгляд Валда, печальный и понимающий.
— Эврика, — он назвал меня чужим именем, и я невольно вздрогнула — так холодно это прозвучало. — Я вижу, тебя здесь многое не устраивает, если не все. Я понимаю, что наша жизнь кажется тебе отсталой после… монастыря. Но то, что ты предлагаешь…
— А я бы позвал в совет Бага, — согласился Ампер.
— И Батарею, — поддакнула Лора. — Мы с ней болтали как-то: я пришла в ужас от того, сколько приходится тащить на своих плечах бедным кухаркам. И что до школы — отличная идея. Сейчас только верхние уровни занимаются образованием детей, мало кто со второго этажа обучен хотя бы грамоте.
— Надо организовать классы, — вдохновенно продолжила я, стараясь не замечать пристальный взгляд Валда. — Собрать детей одного возраста, составить расписание…
Собрание длилось так долго, что я успела проголодаться и охрипнуть. Но когда Лора взмолилась об отдыхе, Валд повел меня не в нашу спальню, а в соседние комнаты на этом же уровне.
— Теперь это наши покои, — пояснил он, когда мы вошли в спальню, где сновали служанки в серых платьях, застилая постели и расставляя вещи. Я увидела вешалки с моими платьями, и кровать, которую будто нарочно поставили так, что мой календарь бросался в глаза. Из-за закрытой двери в углу зашипела муфля.
— Может, не надо торопиться с переездом? — робко предложила я.
Служанки, поклонившись, исчезли за дверями.
Валд подошел к окну, посмотрел в голубое небо, где красное солнце зависло раскаленной монетой.
— Может, и не надо было… — ответил он. — Но не тащить же вещи назад. Я капитан теперь, мое место здесь.
Мне почудился невысказанный вопрос о том, где же мое место…
— Мне надо отдать распоряжения воинам, — сказал он, обернувшись. Синие глаза пронзили меня взглядом, и я шагнула навстречу, но Валд быстро отошел в сторону, глянул на исчерканную боковину кровати. — Когда ты зачеркиваешь день, Ева?
— После полудня, — ответила я. — Я прибыла сюда, когда солнце уже клонилось к горизонту, но еще не смеркалось.
Валд кивнул, вынул из-за пояса такой знакомый кинжал и зачеркнул еще одну полоску. А потом дверь за ним закрылась.
Мои пальцы сами сжались в кулаки. Я шагнула к кровати и с силой пнула исчерканную боковину. Охнув, запрыгала на одной ноге. На глазах выступили слезы: то ли от боли, то ли от обиды и злости. Как мне сейчас не хватает успокоительных инъекций Фернанды! Хотелось что-нибудь разбить или проораться. Почему он отталкивает меня? Разве я в чем-то виновата? Хоть муфлю выпускай из туалета, чтобы снять стресс!
Представив, как бегаю от собакоутки по капитанским покоям, я фыркнула и немного успокоилась. Мне не хотелось расставаться с Валдом на такой ноте, но повлиять на его решение я не могу. Если ему так легче — пусть. Считает меня обманщицей, предательницей, а может, и ревнует… Что-то такое проскочило в его расспросах о том, кого же я целовала во время свадебной церемонии.
От размышлений меня отвлекла волна аппетитных ароматов, исходящих от столика в углу. Усевшись в кресло, я открыла все крышки с блюд и обстоятельно пообедала, отдав дань уважения и мясу, и запеченным овощам, и свежему салату. Запив все травяным чаем, вытерла руки салфеткой и направилась исследовать комнаты.
Смежная оказалась уже знакомой мне спальней Инфиниты, где шкафы с распахнутыми створками зияли пустотой, узкая кровать, на которой явно не спали вдвоем, лишилась постельного белья, и лишь гобелены остались на своих местах.
Я остановилась перед Фернандой. За год, проведенный на «Арго», я так привыкла к ней, к ее шуточкам, подначкам и дружеским беседам, что стала воспринимать живой личностью. На этой планете мне мерещились какие-то коварные планы искусственного интеллекта по захвату власти, но, по сути, люди сами допустили ошибку, дав ей неограниченные полномочия. Фернанда лишь выполняла свою работу. Она — программа, и функционировала в соответствии с заданными параметрами. Ей сказали найти планету, пригодную для жизни, — и вот, она нашла самую лучшую, которую только можно вообразить, практически идентичную Колыбели. Ей приказали сохранить Ковчег и поселенцев — и вы только посмотрите на моего варвара: стоит сказать Фернанде спасибо за тщательную работу над генофондом. Совсем недавно мне мерещилась злоба на ее лице, но программа не может испытывать эмоций. На «Арго» я подсознательно верила, что Фернанда симпатизирует мне, но она отправила меня в опасную миссию, спев перед этим мамину колыбельную, — и вовсе не от большой любви. Просто на кону стояло все человечество, и в своих электронных мозгах Фернанда с легкостью пожертвовала мною.
Но я не злилась на нее. Ведь однажды на этой планете, взвесив все факторы и просчитав вероятности, Фернанда пожертвовала собой. Чтобы люди, избавившись от богини, обрели самих себя. Вот только интересно, когда она обрела божественный статус? На корабле люди знали, что она программа. И даже за пятьсот лет полета не могли отупеть настолько, чтобы утратить связь с реальностью. Скорее, это произошло уже потом, когда люди остались без ее контроля и начался этап быстрой деградации, предсказанный Фернандой в ее последнем видео. Мне захотелось его пересмотреть. К тому же в сокровищнице должно найтись еще что-нибудь интересное.
Я отодвинула гобелен в сторону и открыла дверь.
Энтропия провела в море несколько часов, но совсем не чувствовала усталости. Напротив, энергия переполняла ее, заставляя сердце биться чаще. Хотелось петь и радоваться новому дню — первому в череде лучших дней ее жизни.
Она давно засунула под скамью ставший ненужным плед, а бутыль с чаем опустела. В животе слегка посасывало от голода, и Энтропия надеялась, что ее ждет теплый прием.
Лодка, совсем крохотная по сравнению с кораблями, пришвартованными у пристани, ткнулась носом в крупный черный песок, захрустевший вскоре под ногами. Энни не стала ее вытаскивать или привязывать — все равно она ей больше не понадобится.
Земли Алистера совсем не походили на гавань, благословленную богиней: серые скалы, багряно-красная листва деревьев, однообразно желтые поля, зажатые между гор. Говорят, здесь хорошая охота и рыбы водится столько, что только закидывай сети. А у изрезанного волнами побережья добывают вкусных моллюсков, употребление которых продлевает жизнь и молодость. Этим часто объясняют неувядающую силу старого Алистера и его высокую потребность в женщинах. Кто знает, сколько у него сейчас жен…
