Анна Сергеевна лежала на полу. Глазные яблоки, подернутые сероватой пленкой, вылезли наружу, рот раззявлен в немом крике. То, что она мертва, Юра понял сразу. Это его не волновало, как и причина смерти пенсионерки. Он во все глаза смотрел на Алису. Она сидела рядом, у стола, уставившись остекленевшими глазами на давно остывший чай и блюдечко с пряниками.
Юра бросился к ней, целуя прохладные щеки и шепча слова любви. Нет, его ангел не может умереть, она жива, просто она… она в шоке… или уснула.
Он тормошил Алису, как тряпичную куклу, ее голова болталась из стороны в сторону.
– Алиса… Солнышко мое, проснись… Пожалуйста, не пугай меня, малыш, – бормотал Юра, начиная хлестать Алису по щекам. Уже находясь в полубессознательном состоянии, он подумал, а не укусить ли ее, как вдруг ресницы девушки задрожали, глаза обрели осмысленное выражение.
– Ю…ра-а-а-а-аааа, – едва различимо прошелестела она, но Юра был готов умереть от счастья. Осыпая поцелуями ангела, он, тем не менее, вспомнил слова Надежды.
Инсулин. Гребаный инсулин, если его не колоть, Алиса может умереть.
– Сейчас, сейчас, – шептал он пересохшими губами, отыскивая на столе ампулы. Есть, вот они! А вот и упаковка шприцев.
– Я люблю тебя, – сказал он, отламывая кончик ампулы. – Только ты должна мне сказать, как делать эти чертовы уколы.
Из-под кровати снова послышалось жалобное тявканье, однако наружу мопс не вылезал.
– Я тоже-е-е люблю тебя-а-а… – слабо улыбнулась Алиса, странно растягивая слова.
– Почему ты мне раньше не сказала, что у тебя диабет? – спросил Юра, наполняя шприц, но Алиса устало прикрыла глаза.
Когда все было сделано, Юра стал искать ключи. Наивная Анна Сергеевна хранила их прямо у двери на гвоздике. Соблюдая все меры предосторожности, он поднялся на крышу, отвязал веревку, после чего вернулся в квартиру. Взглянул на часы. Пол-одиннадцатого. Еще пару часов, и можно выдвигаться. О том, чтобы сообщить о смерти Анны Сергеевны, он даже не думал. Просто закрыл ее посиневшее лицо старой линялой скатертью, и все. Алиса к тому времени снова отключилась. Замечательно, это избавит его от необходимости отвечать на некоторые вопросы.
Он отвезет своего ангела к себе на дачу. И пусть кто-нибудь осмелится встать у него на пути. Порвет в клочья. Правда, оставался Сэм. Юра стал звать мопса, однако в ответ услышал только озлобленный лай. Плюнув, Юра решил оставить собаку дома – рано или поздно квартиру вскроют.
Прошло два дня. Он с ангелом прекрасно жил у себя на даче, изредка наведываясь в свою квартиру. Кляксича он тоже увез. С инсулином проблем не возникало – он все узнал в Интернете, да и Алиса подсказывала, как правильно делать уколы. Она уже могла нормально двигать руками и скоро стала делать их самостоятельно. Огорчало одно – нижняя часть тела Алисы продолжала оставаться недвижимой, но Юра не оставлял надежду найти хороших специалистов. Собственно, выбор был большой, проблема заключалась, как всегда, в деньгах. На карточке оставалась всего пара штук «зеленых», и деньги таяли с немыслимой быстротой. Заказов больше не поступало, а если бы и были, вряд ли он стал бы что-то делать… Правда, у него оставалась машина, и Юра рассудил, что в настоящий момент она ему совершенно ни к чему. Вечером он позвонил знакомому, который занимался перепродажей автомобилей, и утром следующего дня сделка состоялась.
Два раза звонила Надежда. Поскольку телефона у Анны Сергеевны не было, она позвонила ему и голосом, который пронизывали извиняющиеся нотки, спросила, не навещал ли он Алису.
Да, все о’кей, широко улыбаясь, ответил Юра, с хитрецой поглядывая на задремавшего ангела: дескать, думали, мы тут лаптями щи хлебаем? Ан нет. Черта лысого.
Он даже порывался сказать, чтобы она не особенно торопилась ехать обратно со своей мамашей из Омска, но Надежда опередила его. Возникли непредвиденные проблемы с продажей дома, и придется немного подождать.
– Юрочка, только у меня просьба. Очень тебя прошу, когда будешь у Анны Сергеевны, набери со своего телефона номер соседки моей мамы, я продиктую, ладно? Я хочу с Анной Сергеевной поговорить. Деньги за разговор я тебе потом обязательно верну.
– Конечно, – сказал Юра. – Без проблем. И никаких денег не нужно, ну о чем вы говорите, Надежда… – Естественно, никакой номер он не записал, еще чего. Как говорится, хрен вам, господа хорошие.
Тренировки он снова забросил, и Влад, безуспешно названивавший ему три дня кряду, вычеркнул его из секции, причем сделал это с затаенным сожалением, поскольку знал, что такого талантливого ученика у него не было и, по всей видимости, не будет.
Следователь вызывал его только один раз, и допрос уже носил чисто формальный характер. Юра упорно стоял на своем, и Вадим Викторович готов был рвать остатки своих каштановых волос, но прижать этого ненавистного парня он пока не мог.
48
На следующий день с утра Рост отправился к карьерам. Времени оставалось в обрез, а сделать нужно было многое. Вместе с сегодняшним днем в его распоряжении трое полных суток, и за это время он должен разыскать Квадрата. У воды никого не было, за исключением сгорбленного пенсионера, выгуливающего крошечную болонку.
Он быстро искупался, помылся, после чего разложил бритвенные принадлежности. Взглянул в маленькое зеркальце, поразившись происшедшим изменениям. Не считая слегка отросших волос и щетины, которая постепенно превращалась в бороду, на него глядело совершенно незнакомое лицо. Лицо загорело и похудело, скулы заострились, и теперь он меньше всего походил на прежнего Ростислава. Что ж, оно к лучшему. Он подровнял бороду, сбрив по бокам щетину и оставив аккуратную «испанку».
Пока брился, мозг его напряженно думал. Начинать следовало с самого начала. Что он знает о Квадрате? По сути, ничего. Единственная зацепка – казино «Золотой Фазан» (лучше пусть будет «Баклан» – так привычнее) и это кафе на Петровке, в котором он разбил аквариум. Еще дача, где его держали вместе с Владимиром, но сейчас нет времени заниматься ее поисками, к тому же вероятность застать там Квадрата слишком мала. Хм… А кафе отпадает по вполне понятным причинам – нужно быть полным идиотом, чтобы устраивать засаду возле МУРа. Остается «Баклан».
Он уже собирался выходить на берег, когда боковым зрением увидел какое-то движение в кустах. Рост насторожился. Медленно, шаг за шагом, он вышел из воды, приглаживая волосы. Кусты снова зашевелились, и Рост остановился как вкопанный. Даша! Она-то что тут делает? Удивление быстро сменило раздражение – похоже, следила за ним. Он тоже хорош гусь, позволил ей за собой шпионить, а сам ничего не заметил.
– Выходи. Тоже мне, Штирлиц, – сказал Рост, вытряхивая воду из ушей. Даша несмело вышла из-за кустарника, и Рост впервые посмотрел на нее внимательно. На ней была мятая рубашка, стройные ноги обтянуты грязными джинсами, обута в мужские ботинки. Несмотря на убогий гардероб, у нее была привлекательная фигура и миловидное лицо, которое портила только брешь в зубах.
