Книга Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля, страница 30. Автор книги Рафаэль Гругман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля»

Cтраница 30

Европейские новости, которые он узнавал из газет, не были оптимистичными. В Лондоне сионистское руководство следовало политике компромиссов и уступало давлению, оказываемому Сэмюэлем и Черчиллем. Вступила в силу «Белая книга», разработанная Верховным комиссаром Палестины и утверждённая Черчиллем (формально министр по делам колоний считался её автором), против одобрения которой в том виде, в каком она была принята Всемирной сионистской организацией, Жаботинский выступал перед отъездом в Америку.

История её принятия драматична. В начале июня, незадолго до открытия 12-го конгресса, Вейцман показал Жаботинскому черновик «Белой книги», переданный из канцелярии Черчилля, с требованием принятия её не позднее утра 18 июня. Ультиматум Черчилль подкрепил угрозой лишить сионистскую организацию статуса официального Еврейского агентства, полномочного вести переговоры с правительством Великобритании, на которое, в соответствии с британским мандатом на Палестину, планировалось возложить руководство деятельностью по созданию еврейского национального очага.

Перед Жаботинским стоял сложный выбор. С одной стороны, неприемлемой была фраза из «Белой книги» о невозможности «превращения Палестины в еврейскую страну в такой мере, в какой Англия является английской» и казуистическое утверждение, что еврейская иммиграция должна быть продолжена так, чтобы «число прибывших устанавливалось с учётом экономической ёмкости страны в каждый данный момент». С другой стороны – весомым был ультиматум Черчилля, угрожавшего, что в случае несогласия с «Белой книгой» правительство откажется признать сионистскую организацию в качестве Еврейского агентства.

Споры и дискуссии в сионистском руководстве не утихали. Вначале большинство членов руководства одобрило позицию Жаботинского, пытавшегося смягчить неприемлемые для сионистов пункты, затем они уступили требованию Вейцмана и проголосовали за подписание документа без оговорок, предложенных «еврейским Гарибальди». Жаботинский был единственным, кто проголосовал «против» подписания документа в том виде, в каком его предложил Черчилль, но считал, что, несмотря на существующие разногласия, он не имеет морального права выйти из руководства организации. Жаботинский всё ещё надеялся на английское благородство, на верность ранее выданным обещаниям – и полагал, что своевременный ответ на предъявленный ультиматум, а также закулисные переговоры (Вейцман также на них рассчитывал) позволят изменить нежелательные формулировки. Всё-таки это был черновик «Белой книги», который ещё можно отредактировать. С этими утешительными мыслями он отправился в США собирать деньги для «Керен га-Есод».

1 июня 1922 года без изменений «Белая книга» была утверждена британским правительством. Жаботинский позже жалел, что не вышел из руководства Всемирной сионистской организации сразу же после её утверждения. Он считал виновником поражения Вейцмана и обвинял его в слабохарактерности, в нежелании мобилизовать общественность, прессу, в неумении оказать давление на правительство, дабы заставить его изменить формулировки «Белой книги», ставящие алию в зависимость от неких дополнительных условий.

Но – сделка есть сделка. Черчилль отблагодарил Вейцмана признанием Великобританией Всемирной сионистской организации в качестве Еврейского агентства. В июле 1922 года аналогичный шаг сделала Лиги Наций. Это позволило сионистам открыть в Иерусалиме бюро Правления Всемирной сионистской организации, которое до создания в 1929 году Еврейского агентства (Сохнут) в рамках квот, выделяемых мандатными властями, регулировало еврейскую иммиграцию в Эрец-Исраэль.

Получив официальный статус, сионисты упрочили своё влияние и вошли в руководство представительских органов ишува, созданных в 1920 году: Собрания депутатов и Национального комитета.

…Осенью 1922 года расхождения между Вейцманом и Жаботинским усилились, из недавних друзей и соратников они превратились в политических противников. Конфликт назревал, он был неизбежен. Вейцман, по характеру склонный к поискам компромиссов, лавировал и уклонялся от боя там, где Жаботинский готов был стоять насмерть, ни на йоту не сдавая своей позиции. Для Вейцмана характерным было признание, сделанное им Жаботинскому осенью 1915-го, когда они были союзниками в битве за легион (освежим память и повторим его): «Я не могу, как вы, работать в атмосфере, где все на меня злятся и все меня терпеть не могут. Это ежедневное трение испортило бы мне жизнь, отняло бы у меня всю охоту трудиться».

Вейцман был старше Жаботинского лишь на шесть лет – не такая уж большая разница в возрасте, но если Жаботинский в 38 лет добровольцем пошёл в окопы, то Вейцман на этот шаг не решился бы ни при каких обстоятельствах. Солдатом он не был. Он был дипломатом и учёным с мировым именем. Это не укор Вейцману. Они были разными. Время востребовало и тех и других, и солдат, и дипломатов – каждый из «Великой Тройки Израиля: Вейцман, Жаботинский и Бен-Гурион» по-своему внёс свою лепту в создание государства Израиль.

В 1922 году разногласия между Вейцманом и Жаботинским были принципиальными. Вейцман и его сторонники удовлетворились политическими гарантиями, данными декларацией Бальфура, посчитав их достаточными, и сконцентрировали усилия на сельскохозяйственном освоении Палестины и создании экономической основы для «национального очага». Жаботинский считал эти цели заниженными. Он требовал усиления политического элемента в деятельности сионистов и гарантий еврейской государственности по обе стороны реки Иордан.

Вейцман и его сторонники избегали конфликта с Англией, уповали на дипломатию и придерживались социалистической ориентации. Они полагали, что на почве классовой солидарности им удастся прийти к соглашению с трудящимися-арабами, которые с радостью воспримут создание еврейского социалистического государства.

На берлинской сессии сионистского исполкома в январе 1923-го политические расхождения между Вейцманом и Жаботинским вылились в публичный конфликт, приведший к разрыву отношений. Формальным поводом к разрыву послужила всё та же «Белая книга», подписанная сионистами. Жаботинский предложил исполкому сделать политическое заявление и дезавуировать её содержание. Он поставил на голосование текст резолюции: «Ввиду распространения слухов, будто определённые документы последних месяцев, с содержанием которых согласилось руководство, означают как бы отказ сионистской организации от идей сионизма, исполком заявляет, что, по его мнению, нет оснований истолковывать параграфы этих документов как не соответствующие историческому содержанию Базельской программы, и обязательства руководства перед британским правительством не должны иметь никакого другого толкования».

Вейцман на это решиться не мог. Не желая открытого противостояния с британским правительством и выступая против идеи «свержения» Сэмюэля, он сетовал на отсутствие согласия в руководстве, которое мешает плодотворной работе. Его поддержало большинство участников исполкома, потребовавших, чтобы Жаботинский подал в отставку. В сионистское движение, пропитанное социалистической идеологией, проникла «демократия» большевиков. Требование «важности единого руководства» исключало внутрипартийное инакомыслие и сужало политическую платформу движения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация