Бейтар глазами Жаботинского
В 2013 году движение Бейтар отметило девяностолетие. Его программу Жаботинский изложил в 1934 году в статье «Идея Бейтара». Задачей движения, считал он, является воспитание нового типа еврея, «в котором нуждается нация для создания еврейского государства в возможно более короткий срок и в наиболее совершенной форме». Он считал, что за годы рассеяния еврейский народ потерял способность «действовать, как одна нация» и защищать себя с оружием в руках в минуты опасности. К этой мысли его подвигло бессилие перед погромщиками, наблюдаемое им более тридцати лет, неорганизованность и недостаточность самообороны. Первым делом, считал Жаботинский, необходимо воспитать воина, способного себя защитить, в основе мировоззрения которого лежит идея создания еврейского государства. Этим и должен заниматься Бейтар – воспитанием нового человека.
Первейшая цель сионизма, говорил Жаботинский – создание на земле Израиля национального государства, а первым условием для этого является создание еврейского большинства, для которого, как он полагал, понадобится миллион или полтора миллиона репатриантов – затем число возвращающихся может достигнуть нескольких миллионов. Но чтобы евреи рассеяния, проживающие в экономически развитых странах, решили репатриироваться, еврейское государство должно быть демократическим и способным создать условия, позволяющие «каждому еврею, который не может и не пожелает оставаться в диаспоре, поселиться в еврейском государстве, найти в нём хлеб насущный и самоуважение».
Эти цели достигнуты в современном Израиле, но не их Жаботинский считал окончательной целью сионизма, возможности которого, как он указывал, «наше поколение не может предвидеть». Он полагал, что следующим этапом станет превращение Израиля в государство, «возглавляющее весь культурный мир, в страну, обычаи и законы которой послужат примером всем странам мира. «Ибо из Сиона выйдет Тора». «Тора» не только в религиозном смысле слова». Что это означало, возможно, он сам не осознавал. Но был ли он идеалистом – или, наоборот, провидцем, способным заглядывать в далёкое будущее и предвидевшим то, что неведомо нынешним поколениям, – не будем гадать, время расставит всё по своим местам.
Уважительно относясь ко всем языкам, на которых говорят евреи галута, к литературе, созданной на идиш (у сефардов – на ладино), Жаботинский считал, что национальным языком «не может быть язык, который народ получил от чужой расы и приспособил его для себя». «Движение Бейтар, – писал он, – видит в языке иврит единственный и вечный национальный язык еврейского народа. На земле Израиля он должен превратиться в единственный язык, господствующий во всех сферах еврейской жизни. В странах рассеяния он должен стать языком обучения, начиная с детских садов и кончая средней школой, а затем и в университете…»
Главное, чем отличается Бейтар от других юношеских еврейских организаций, – монизм: одна цель, одна идея, «все другие цели, как бы красивы и благородны они ни были, могут восприниматься до тех пор, пока они не отвлекают нас от идеи строительства еврейского государства». Он неустанно повторял: «У Бейтара нет двух душ. Всё, что мешает строительству еврейского государства, связано ли оно с личными интересами, групповыми или классовыми, должно безоговорочно отступить перед одним знаменем, самым высоким идеалом – еврейским государством».
Вот где лежат корни ненависти Бен-Гуриона к своему оппоненту. Она вызвана неприятием Жаботинским социалистических доктрин, призывом к отказу от классовой борьбы и забастовок, вместо которых он предлагал арбитраж, поясняя: пока экономика Эрец-Исраэль не встанет на крепкие «собственные ноги» и не будет создано государство, «в Палестине общий интерес построения сионистского государства выше классовых интересов». «Поселенческий период, – говорил Жаботинский, – имеет свои социальные законы, отличные от законов других стран».
Отказаться от классовой ненависти, гильотины, Парижской коммуны, октябрьского переворота и гражданской войны? Этого коммунисты и социалисты позволить себе не могли. Бейтар и Жаботинский подверглись яростным нападкам – вместо того чтобы общими силами противостоять нацизму, своему самому страшному врагу в современной истории, еврейство было занято распрями.
Каким должен быть бейтаровец? Жаботинский ответил одним словом: «Гадар», пояснив, что это ивритское понятие, включающее «с десяток разных понятий: внешнюю красоту, гордость, вежливость, преданность. Но точный перевод этого понятия должен выражаться в действиях члена Бейтара в повседневной жизни – в его поступках, речах, мыслях».
Вот как Жаботинский представлял мораль Гадара:
«Мы ещё далеки от достижения Гадара, и невозможно достичь его в одном поколении. Но Гадар должен стать повседневной целью для каждого из нас; каждый шаг, каждое движение руки, каждое слово, действие, даже идея должны совершаться с упрямством в соответствии с требованиями Гадара.
Гадар важен для всех людей, но особенно для нас, евреев. Жизнь в диаспоре ослабила значительно здоровье и инстинкты нормального народа. Особенно пострадали из-за этого внешние выражения нашей жизни. Как известно, обычный еврей считает излишним заботиться о своей внешности и поведении. Но это не пустяк. Это элемент самоуважения. Как человек должен заботиться о чистоте своего тела из чувства собственного достоинства, даже если он находится на безлюдном острове, так же он должен приучить себя говорить и жестикулировать соответствующе, ибо каждый человек обладает королевским достоинством, и еврей особенно.
…Особую роль играет мораль Гадара. Ты должен быть великодушным, когда это не нарушает твои принципы. Не спорь по пустякам, уступи, но будь твёрд в принципиальных вопросах. Каждое твоё слово должно вызывать уважение».
Союз сионистов-ревизионистов
В августе 1923-го в Карловых Варах состоялся в 13-й Сионистский конгресс. Жаботинский на него не поехал, посчитав, что там ему делать нечего.
С уходом Жаботинского из сионистской организации в движении начался раскол. Не все рядовые члены организации поддержали решение руководства согласиться с принятием «Белой книги», поставившей под сомнение возможность создания еврейского государства. Под влиянием многочисленных выступлений Жаботинского и его статей, опубликованных в «Рассвете», повсюду раздавались требования реформирования сионистского движения, и вскоре помещение редакции превратилось в штаб-квартиру, сплотившую единомышленников. Назрело решение образовать временный комитет Союза за ревизию сионистской политики. Он был создан в Берлине в 1924 году и базировался в помещении редакции «Рассвет». Ближайшими сподвижниками Жаботинского были выходцы из России, участвовавшие в создании еврейского легиона. Они составили первоначальное ядро сионистов-ревизионистов.
25 апреля 1925 года в Париже состоялась учредительная конференция Союза сионистов-ревизионистов (Брит га-Цоар), в которой участвовали делегаты из разных стран (один делегат – доктор Вайншал – прибыл из Эрец-Исраэль). На конференции Жаботинский изложил своё видение новой сионисткой организации: возвращение к сионизму Герцля, массовая репатриация евреев в Эрец-Исраэль и ясное определение конечной цели: создание еврейского государства на всей подмандатной территории по обе стороны реки Иордан, в котором будет превалировать еврейское большинство.
