У Бен-Гуриона, добивавшегося самостоятельности для сионистов Палестины в вопросах, касающихся внутренних дел ишува, издавна были натянутые отношения с Вейцманом, но они достигли критической точки, когда начались заседания комиссии Пиля. Его возмутило заявление Вейцмана, сделанное в Лондоне в апреле 1937 года: «Палестина не сможет абсорбировать всех евреев Европы. Нам нужна только лучшая часть молодёжи. Только образованные люди для поднятия уровня нашей культуры. Другие евреи должны оставаться там, где они есть, и встретить свою судьбу. Эти миллионы евреев – пыль, экономическая и моральная пыль на колесах истории в жестоком мире, они должны уйти… Только отдельные выживут… Они должны принять это… Мы не хотим, чтобы они приехали в Палестину. Мы не хотим, чтобы Тель-Авив стал ещё одним низкосортным гетто». Но, как это не раз бывало прежде, – пошумев, Бен-Гурион успокаивался. Прагматик побеждал бунтаря.
Выслушав обе стороны конфликта, 7 июля 1937 года комиссия лорда Пиля опубликовала свои предложения. Она рекомендовала, вопреки пятой статье мандата: «никакая часть территории Палестины не может быть уступлена, сдана в аренду или помещена под управление иностранной державы», – разделить Палестину на два государства, еврейское и арабское. Еврейскому государству предлагалось выделить часть Галилеи и прибрежную равнинную полосу (около 20 процентов территории Палестины). Арабскому государству отводилась Трансиордания (Иордания), Западный берег реки Иордан, Негев и окрестности Газы. Себе англичане оставили межтерриториальную зону с центром в Иерусалиме.
Арабские лидеры отвергли план Пиля, хотя они получали по нему более 80 процентов территории. Жаботинский также не согласился с рекомендациями комиссии, требуя выполнения мандата Лиги Наций, в котором речь шла о создании еврейского государства на его исторических землях по обе стороны реки Иордан.
Жаркие дебаты вспыхнули в лагере сионистов-социалистов. Ряд видных членов МАПАЙ выступил против раздела, не соглашаясь на карликовое государство (оппозицию возглавил Кацнельсон, с ним солидаризовалась Голда Меир). Но Бен-Гурион неожиданно для многих объединился с Вейцманом и против ревизионистов, и против однопартийцев, забыв, как совсем недавно он называл «политической катастрофой» одобрение Вейцманом плана раздела.
Он писал сыну Амосу, поясняя своё решение согласиться с планом раздела: «Половинное еврейское государство – это не конец, а начало… обладание территорией важно не только как таковое… через него мы увеличим нашу силу, а любое увеличение нашей силы облегчает взятие под контроль страны в её целостности. Установление [маленького] государства… будет служить мощным рычагом в нашем историческом усилии возвратить всю страну».
Бен-Гурион видел достоинства и недостатки британского предложения и отнёс к достоинствам ранее никогда никем не озвучивавшееся неожиданное предложение англичан о принудительном трансфере (обмене населением), способствующем созданию двух монолитных однонациональных государств. Как прагматик, он считал, что перспектива создания суверенного еврейского государства намного важнее проблемы будущих границ, и настоял, чтобы исполком Еврейского агентства одобрил предложенный плана раздела. Голда Меир, соратник Бен-Гуриона, принадлежала к противникам раздела и яростно выступала против него. Позже она признала правоту Бен-Гуриона и писала, что, имея даже крошечное государство, можно было бы спасти значительную часть европейских евреев, погибших в газовых камерах.
Споры были перенесены на 20-й Сионистский конгресс. Он проходил в Цюрихе с 3 по 16 августа. Вейцман и Бен-Гурион с оговорками склонялись к принятию плана раздела, а два других лидера, Усышкин и Кацнельсон, были категорически против. Кацнельсон убеждал делегатов, что народ Израиля не может довольствоваться только той частью страны, которую он освоил, и не должен отказываться от вековых национальных чаяний, от надежды вернуться на историческую родину и заселить все её области.
После бурной дискуссии была принята компромиссная резолюция: конгресс, негативно оценив рекомендации комиссии Пиля, поручил Правлению всемирной Сионистской организации начать переговоры с британским правительством на основе принципа территориального раздела Палестины на два государства, арабское и еврейское.
План Пиля провалился, поскольку арабы категорически отвергли предложение о разделе. Они были неуступчивы и в 1948 году, отказавшись принять решение Организации Объединённых Наций и одновременно с еврейским государством провозгласить арабское палестинское государство, исчерпав арабо-еврейский конфликт.
Несостоявшееся восстание
Петля, наброшенная Нюрнбергскими законами на шею европейских евреев, затягивалась. Предчувствуя приближение Катастрофы, Жаботинский призывал евреев, сионистов и несионистов, к активному сопротивлению: «Евреи Европы сидят на пороховой бочке, – предупреждал он. – Если они не ликвидируют диаспору, то диаспора ликвидирует евреев. Они будут уничтожены в страшнейшей битве истории».
В Палестине продолжалось арабское восстание, объявленное в апреле 1936 года, совершались террористические акты и нападения на еврейские и британские объекты. Хагана проявляла сдержанность, ограничиваясь самообороной, а Иргун, не имея достаточной силы, отвечал единичными актами, слабыми по мощи, которые провоцировали арабов на ещё более кровавые акты насилия.
Жаботинский не признавал политику сдержанности, но, находясь в вынужденной эмиграции, мог быть только идеологическим руководителем Иргун. В 1937 году он официально принял на себя звание верховного главнокомандующего, взяв ответственность за все действия организации – это звание он носил вплоть до своей смерти. В ответ на убийства и погромы он отдал приказ отвечать ответными ударами, идентичными по мощности, «чтобы форма возмездия или его место» соответствовали «нападению, которое вызвало её».
11-12 марта 1938 года Гитлер оккупировал Австрию. Некоторых выдающихся австрийских евреев, таких как Зигмунд Фрейд, удалось выкупить за баснословные по тем временам деньги и вывезти из страны, основная же масса (до Второй мировой войны в Австрии жило около 800 тысяч евреев) вслед за немецкими евреями отправилась в концлагеря.
Американские еврейские организации в связи с резким ухудшением положения европейских евреев взывали к Рузвельту, призывая его открыть границы для беженцев из Европы. Президент, понимая, что США не в состоянии в одиночку принять миллионы беженцев, обратился к мировому сообществу с призывом созвать международную конференцию по вопросам беженцев.
32 страны с 5 по 16 июля 1938 года участвовали в конференции, прошедшей во французском городе Эвиан-ле-Бен, и почти каждая, включая США, нашла причины, чтобы закрыть въездные ворота. Представитель британского правительства заявил, что страна не может разместить беженцев на территории королевства из-за перенаселённости и экономических трудностей, вызванных безработицей, и готова принять незначительное количество беженцев только в восточноафриканских колониях, намеренно исключив Палестину из этого списка. Исключение составила Доминиканская Республика, изъявившая готовность принять большое число беженцев и предоставить под их размещение земельные участки. После завершения конференции Вейцман грустно отметил: «Мир разделился на две части: в одной евреи не могли жить, а в другую они не могли въехать».
