Предыдущий сионистский конгресс состоялся в 1939 году. Из-за войны собрать делегатов на очередной конгресс не представлялось возможным, и Бен-Гурион добился созыва в Нью-Йорке Чрезвычайной сионистской конференции, облечённой полномочиями конгресса. Она прошла с 6 по 11 мая 1942 года в отеле «Билтмор», на углу Мэдисон авеню и 43-й улицы. Бен-Гурион представил делегатам политическую программу, перекликавшуюся с аналогичными требованиями, ранее выдвинутыми Жаботинским, и подробно её мотивировал. После дискуссий единогласно была принята резолюция, впервые объявившая политической целью сионизма создание в Эрец-Исраэль еврейского государства и потребовавшая от британского правительства передать Еврейскому агентству полномочия мандатной администрации. Впервые Всемирная сионистская организация заявила, что режим британского мандата на Палестину не способствует достижению целей сионизма, и предложила британскому правительству от него отказаться.
Билтморскую программу сразу же поддержало несионистское крыло Еврейского агентства, в декабре 1944-го она была одобрена Собранием депутатов ишува – и вплоть до создания в 1948 году государства Израиль оставалась путевой звездой сионистского движения.
Бен-Гуриона часто упрекали в том, что в течение своей жизни он неоднократно менял свои взгляды, и приводили наиболее яркие примеры его политических трансформаций: в Первую мировую войну он ратовал за оттоманизацию и создание еврейского легиона в турецкой армии – затем, передумав, принял активное участие в организации американского еврейского батальона, сражающегося в составе британцев; в молодости переболел марксизмом, безудержным восхвалением Ленина и большевиков, которым подражал – затем в его мышлении возобладал национально-государственный подход, и он отказался безоговорочно поддерживать Кремль; сначала он был сторонником умеренных действий – позднее стал «активистом», готовым к радикальным поступкам. Эволюция его взглядов привела к принятию Билтморской программы. Ревизионисты грустно шутили, отмечая его способность эволюционировать и оставаться в рамках новой эволюции «твердолобым догматиком», что он постоянно опаздывает лет этак на пять.
Но какой бы критике не подвергали Бен-Гуриона его политические оппоненты и близкие друзья (почти со всеми к старости он умудрился переругаться), Билтморская программа, принятая по его инициативе в разгар войны, ознаменовала новый этап в сионистском движении – борьбу за создание еврейского государства. Война делала невозможным её немедленную реализацию – Билтморская программа должна была ещё выдержать испытание временем.
Но придёт час, и в сионистском движении имя Бен-Гуриона будет поставлено рядом с именем Теодора Герцля. А историки сионизма так озаглавят этапы, предшествующие возрождению государства Израиль: первый – от Базельской программы до Декларации Бальфура и мандата Лиги Наций, второй – от Декларации Бальфура до Билтморской программы, и третий – от Билтморской программы до провозглашения государства Израиль. Голда Меир вспоминала в своих мемуарах, что первым, кто сформулировал срочную необходимость потребовать создания после войны еврейского государства, был Берл Кацнельсон (она «забыла», что задолго до Кацнельсона об этом неустанно твердил Жаботинский). Впрочем, не имеет значения, кто первым произнёс «государство»: публично перед всем миром эту цель огласил Бен-Гурион. Он яростно боролся за её утверждение и добился того, что Билтморская программа стала определять действия сионистской организации – и поэтому только с его именем она ассоциировалась у его современников: и друзей, и врагов.
Вейцман и Бен-Гурион
Неблагодарное дело – заниматься семейными тяжбами. Моя дочь, успешный американский адвокат, наотрез отказалась специализироваться в семейном праве (Family Law), поясняя это нежеланием «копаться в грязном белье». Мы такой возможности лишены – ведь речь идёт о двух лидерах Всемирной сионисткой организации. В этой главе нас ждёт «семейный конфликт», вспыхнувший между Вейцманом и Бен-Гурионом, с взаимными обвинениями, переходящими в оскорбления. Если читатель не хочет в него вникать и читать нелицеприятные письма, которыми обменивались уважаемые мужи (многое автор сознательно опустил, дабы не нагружать читателя негативными эмоциями), то он может эту главу проскочить – тем более что в отличие от другого семейного конфликта, о котором мы будем ещё говорить, рассказывая о «Грязном деле», этот не имел никаких губительных последствий. Для тех же, кто интересуется деталями конфликта, у кого не укладывается в голове, как в годы войны могли поссориться негоголевские «Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», – в путь!
Ещё не просохли подписи на итоговых документах Билтморской конференции, как между Вейцманом и Бен-Гурионом разгорелся личный конфликт. Формально это был давний конфликт за лидерство во Всемирной сионистской организации, осложнившийся личными мотивами из-за неумения Бен-Гуриона быть сдержанным и дипломатичным. Когда он пытался навязать кому-либо свою волю, то зачастую «переходил границы», и этические нормы переставали для него существовать. Его противостояние с Вейцманом началось с требования, чтобы решения, касаемые Палестины, принимались в Иерусалиме, а не где бы то ни было. Но расхождения были и по фундаментальным вопросам. Вейцман возражал против силовых методов. Он был сторонником маленьких шажков, ратовал за сотрудничество с англичанами, постепенное наращивание экономических мускулов, следствием которого станет увеличение иммиграции, за соглашение с арабскими соседями ценой взаимных уступок (и всю жизнь надеялся, что удастся подписать соглашение, аналогичное достигнутому в 1919 году с королем Фейсалом). Бен-Гурион, бывший его сторонником до середины тридцатых годов, с приближением войны пришёл к выводу: хотя экономический этап ещё не завершён, настало время, не обращая внимания на возражения «миролюбивых» соседей, требовать резкого увеличения иммиграции и создания еврейского государства.
Суть конфликта: определение тактики и политики сионистской организации. Какой она должна быть? Сдержанной, постепенной, основанной на дипломатических усилиях, в том числе закулисных, – или активной, решительной, с использованием силового давления, если того потребует ситуация?
В 1942 году Бен-Гурион не был самым влиятельным еврейским политиком, как и не был лидером мирового сионизма. В конце девятнадцатого и в первой трети двадцатого века среди авторитетов в еврейских делах выделялись бароны Ротшильды – Уолтер Ротшильд, получивший от британского кабинета министров Декларацию Бальфура, и Эдмон Джеймс де Ротшильд, массово скупавший земли в Палестине и финансово поддерживавший развитие новых поселений и строительство инфраструктуры. Оба банкира Ротшильда умерли перед войной, Уолтер – в 1937 году, Эдмон – в 1934-м.
К Эйнштейну и к Вейцману мировая известность пришла не за сионистскую деятельность.
Альберт Эйнштейн, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года, в годы Второй мировой войны возглавлял «Еврейский совет по оказанию помощи России в войне», консультировал технических специалистов военно-морских сил США и был инициатором работ по созданию ядерной бомбы.
Хаим Вейцман, выдающийся химик, оказал в годы Первой мировой войны огромную помощь военному министерству Великобритании. Благодаря его изобретению было налажено производство взрывчатых веществ. В 1942 году по личному приглашению Франклина Рузвельта, попросившего его завершить застопорившиеся работы по созданию синтетического каучука, он приехал в США. Позже вице-президент США Генри Уоллес скажет: «Мир никогда не узнает, какой значительный вклад внёс доктор Вейцман в успешное осуществление программы синтетического каучука в то время, когда эта программа зашла в тупик и продвигалась чрезвычайно медленно».
