Когда англичанам казалось, что им удалось сломить сопротивление, 22 июля 1946 года боевики Бегина взорвали иерусалимский отель «Царь Давид», в котором располагались центральные учреждения британской администрации. Где удалось достать требуемое количество взрывчатки (отель был полностью уничтожен) – неизвестно, но, возможно, пригодилась помощь питомцев Судоплатова. В будущем, когда Советский Союз перешёл на сторону арабского мира, Кремль именовал Бегина террористом и факт сотрудничества с ним, если он имел место, не афишировал.
К осени 1946 года ситуация с беженцами ухудшилась. В лагерях для перемещённых лиц на территории, контролируемой западными союзниками, скопилось более двухсот тысяч выживших в нацистских концлагерях евреев, не имеющих возможности вернуться в свои жилища.
Польша, «прославившаяся» крупнейшими лагерями смерти Майданеком и Освенцимом (гитлеровцы знали об антисемитизме местного населения и довоенных стремлениях польского правительства избавиться как минимум от 2,5 миллионов польских евреев), встретила вернувшихся из эмиграции евреев погромами. Самые крупные погромы, унесшие более 400 жизней, произошли в августе 1945 года в Кракове и в июле 1946-го в Кельце
[44]. В Кельце убийства сопровождались лозунгами «Смерть евреям!» и «Завершим работу Гитлера!»
На англичан трагедия польских евреев, продолжающаяся и после войны, не подействовала. По-прежнему по иммиграционным квотам ежемесячно разрешалось въезжать в Палестину не более полутора тысячам беженцев. Это означало, что из двухсот тысяч евреев, скопившихся на Кипре, ежегодно этим правом могли воспользоваться не более восемнадцати тысяч человек, остальные были обречены на годы ожиданий – для некоторых они могли растянуться на десятилетие.
В такой нерадостной обстановке завершался первый послевоенный год. В декабре, с 9-го по 24-е число, в Базеле под председательством Хаима Вейцмана состоялся 22-ой сионистский конгресс (предыдущий, предвоенный, проходил в августе 1939-го). Он вновь объединил все ветви сионистского движения (ревизионисты, одобрив Билтморскую программу, вернулись во Всемирную сионистскую организацию). Однако обстановка на конгрессе не была праздничной. Ситуация с беженцами, ухудшающаяся с каждым днём, усугубила конфликт с Англией. Конгресс проходил на фоне невиданного доселе противостояния ишува и мандатных властей; противоборства сторонников умеренного курса, проводимого Вейцманом и лондонским бюро, и «активистов», возглавляемых Бен-Гурионом и Сильвером, председателем американской секции Еврейского агентства. Сторонники Вейцмана пытались убедить делегатов в необходимости дипломатическими усилиями прийти к политическому соглашению с англичанами, «активисты» – они составляли подавляющее большинство – настаивали на бескомпромиссной вооружённой борьбе.
Конгресс одобрил Билтморскую программу, отверг план раздела, предложенный комиссией Моррисона-Грейди, и отклонил предложение англичан провести в Лондоне на основе этого плана еврейско-арабские переговоры о разделе. Арабские лидеры ещё раньше отвергли план раздела, так что обсуждать было нечего. Вейцман, энергично выступавший в поддержку плана раздела и за переговорный процесс, признал, что его политическая линия отвергнута, и подал в отставку с поста президента Сионистской организации. Из-за глубочайшего уважения к его личности конгресс не избрал нового президента – пост остался вакантен – и Бен-Гурион, председатель Исполнительного комитета Еврейского Агентства, фактически возглавил мировое сионистское движение. В новом Исполнительном комитете, избранном в составе 19 человек (16 представляло американских сионистов, бывших на конгрессе в большинстве), Бен-Гурион возглавил военный отдел Еврейского агентства. По сути дела, он стал министром обороны ишува.
В марте 1946-го в США начались слушания в англо-американской комиссии по Палестине, созданной по предложению Эттли. 11 марта комиссия заслушала Бен-Гуриона. В очередной раз ему пришлось опровергать утверждение оппонентов, и в ответ на реплику одного из членов комиссии, заявившего, что нынешние евреи после двух тысяч лет изгнания не имеют ничего общего с тогдашними евреями и нельзя говорить о единой еврейской нации, единой культуре и едином духовном наследии, эмоционально ответил:
«Примерно 300 лет назад парусный корабль «Мейфлауэр», вышедший из Англии с первыми поселенцами, пересёк Атлантический океан. Это было выдающимся событием в истории Англии, но как много англичан знает ныне, когда это произошло? Много ли англичан ответит на вопросы: сколько людей отправилось в плавание и какую пищу они ели в пути? Более чем 3000 лет назад, прежде чем «Мейфлауэр» отправился в плавание, евреи покинули Египет. Но каждый еврей, где бы он ни находился, в Америке или в Советской России, знает точную дату, когда это произошло, – 15-го числа еврейского месяца Нисан, каждый еврей знает, какой хлеб они ели в пустыне, и даже сегодня, более чем через 3000 лет, в этот день евреи едят мацу. Они пересказывают в этот вечер историю Исхода и повторяют слова: «в этом году – рабы, в будущем году – свободные люди… В этом году – здесь, в будущем году – в Иерусалиме, на горе Сион, в Эрец Исраэль»
[45].
…В апреле 1947 года английское правительство предприняло ещё одну попытку усадить враждующие стороны за стол переговоров, но, столкнувшись с непримиримой позицией арабов (арабская делегация ответила категорическим отказом на предложение начать в Лондоне прямые переговоры с евреями) и оказавшись бессильным подавить еврейское сопротивление, передало палестинский вопрос на рассмотрение Организации Объединённых Наций. Битва за создание еврейского государства перенеслась в стены ООН.
Бен-Гурион невозмутимо ответил, получив сообщение о «капитуляции» Бевина, за все годы действия мандата оказавшегося самым яростным противником сионистов в английском правительстве: «Это конец только первой серии, может быть, самой важной. Теперь мы начнём серьёзную борьбу, длительную и решительную».
