Через три дня он конкретизировал задачу и потребовал, казалось, безумное: закупить боевые самолёты. Руководству Хаганы, в котором не было профессиональных военных и полагавшему, что конфликт с арабами ограничится партизанской войной, его планы казались нереальными, оторванными от действительности. «Где эти самолёты будут базироваться, если даже будут закуплены? – посмеивались над Бен-Гурионом в штабе Хаганы. – Кто на них будет летать? Где набрать лётчиков, наземный обслуживающий персонал?» Так же рассуждали невежественные в военных вопросах лидеры либерально-социалистического крыла, занимавшие руководящие позиции в Гистадруте, Еврейском Агентстве и руководстве ишува. В политическом мышлении они уповали на классовую солидарность арабских и еврейских рабочих и психологически не были готовы к «большой» войне.
Обдумывая, где можно закупить оружие, Бен-Гурион не знал, что Сталин уже дал указание протянуть сионистам руку помощи. 30 мая 1947 года Постановлением Совета Министров СССР при Совмине был создан Комитет по информации – орган политической и военной разведки, объединивший иностранные управления МГБ и ГРУ. Председателем Комитета был назначен министр иностранных дел Молотов.
После ноябрьского голосования в ООН, принявшей решение о создании двух независимых государств, Сталин приказал Комитету по информации обеспечить надёжность военно-политического союза палестинских сионистов и СССР. Он поручил Молотову, Булганину, министру вооружённых сил, и Микояну, министру внешней торговли, «контролировать» ситуацию в Палестине и лично курировать тайные операции по продаже оружия палестинским евреям
[54]. Будущее еврейское государство под скрытым патронажем Комитета по информации должно стать частью советского блока, форпостом СССР на Ближнем Востоке.
…Когда решение о разделе было принято, Бен-Гурион с удвоенной энергией продолжил строительство армии. От руководства Хаганы он потребовал срочно закупить за рубежом оружие, включая тяжёлое, и нелегально, в обход британского запрета, доставить его в Палестину. Размах его запросов многим казался чрезмерно завышенным и неосуществимым – для обшивки автотранспорта он потребовал закупить десятки тысяч тонн листовой стали и приобрести артиллерийские орудия, танки и самолёты – но скептиков смущало не только эмбарго и противодействие британских властей, но и отсутствие финансовых средств. Для реализации его планов необходимо было изыскать, как минимум, 25–30 миллионов долларов, которых в казне Еврейского агентства попросту не было.
Бен-Гуриона эта «мелочь» не остановила. Он вознамерился лично заняться сбором средств в еврейских общинах США и Канады. После затяжных споров в партийном руководстве Голда Меир отговорила его от этой затеи, убедив, что в Палестине его присутствие более важно, и сама вызвалась отправиться в путь. Обширный отрывок из её мемуаров, в которых она описывает эти и последующие события, приведен с незначительными сокращениями (пересказывать его автор не решился – при пересказе неизбежно теряется точность и эмоциональный накал):
«Мы были совершенно не готовы к войне. «…» Нам срочно нужно было оружие – если мы сумеем найти кого-нибудь, кто захочет нам его продать; но прежде этого нам нужны были деньги – и не те малые деньги, на которые мы озеленили страну или перевезли в неё беженцев, а миллионы долларов. Во всем мире была только одна группа людей, от которой можно было эти доллары получить: американские евреи. Больше некуда и не к кому было обращаться.
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы Бен-Гурион в это время покинул Палестину. «…» Он должен был оставаться в стране. Кто же поедет? На одном из этих заседаний я окинула взглядом своих усталых и измученных коллег, сидевших за столом, и впервые подумала: не предложить ли свою кандидатуру? «…» Сначала Бен-Гурион и слышать об этом не хотел. Он сказал, что поедет сам и возьмет с собой Элиэзера Каплана, казначея Еврейского Агентства.
– Но тут тебя никто не может заменить, – возразила я, – а в Соединённых Штатах я, может быть, и сумею.
Он был непоколебим.
– Нет, ты мне нужна здесь. (В отсутствии Шарета, находившегося в Нью-Йорке, на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Голда Меир возглавляла политический департамент Еврейского Агентства – Р.Г.)
– Тогда поставим вопрос на голосование, – сказала я.
Он посмотрел на меня, потом кивнул. Моё предложение прошло.
– Но ехать немедленно, – сказал Бен-Гурион. – Даже в Иерусалим не возвращайся.
В тот же день я улетела в Соединённые Штаты – без багажа, в том же платье, в каком я была на заседании, – только надела сверху зимнее пальто.
Первое моё появление в 1948 году перед американским еврейством было не запланировано, не отрепетировано и, разумеется, не объявлено. «…» Это произошло 21 января в Чикаго, на общем собрании совета еврейских федераций и благотворительных фондов. Это не были сионистские организации. Палестина у них не стояла на повестке дня. «…» Я говорила недолго, но высказала всё, что у меня было на сердце:
«Еврейское население в Палестине будет сражаться до самого конца. Если у нас будет оружие – мы будем сражаться этим оружием. Если у нас его не будет, мы будем драться камнями.
Я хочу, чтобы вы поверили, что цель моей миссии – не спасение семисот тысяч евреев. За последние несколько лет еврейский народ потерял шесть миллионов евреев, и было бы просто дерзостью беспокоить евреев всего мира из-за того, что ещё несколько сот тысяч евреев находятся в опасности.
Речь не об этом. Речь идёт о том, если эти семьсот тысяч останутся в живых, то жив будет еврейский народ как таковой и будет обеспечена его независимость. Если же эти семьсот тысяч будут перебиты, то нам придётся на много веков забыть мечту о еврейском народе и его государстве.
Друзья мои, мы воюем. Нет в Палестине еврея, который не верил бы, что в конце концов мы победим. Таков в стране моральный дух… Но этот дух не может противостоять в одиночку винтовкам и пулемётам. Без него винтовки и пулемёты не много стоят, но без оружия дух может быть сломлен вместе с телом.
Наша проблема – время… Что мы сможем получить немедленно? И когда я говорю «немедленно», я имею в виду не месяц. И не два. Я имею в виду – сейчас, сегодня.
Я приехала довести до сознания американских евреев один факт: в кратчайший срок, не более чем за две недели, нам нужно собрать чистоганом сумму от двадцати пяти до тридцати миллионов долларов. Через две-три недели после этого мы уже сумеем укрепиться. В этом мы уверены.
Египетское правительство может провести такой бюджет, который поможет нашим противникам. То же самое может сделать и правительство Сирии. У нас нет правительств. Но в диаспоре у нас миллионы евреев, и я верю в евреев США не меньше, чем в нашу палестинскую молодёжь; верю, что они поймут, в какой опасности мы находимся, и сделают то, что должно.
Знаю, что сделать это будет нелегко. Мне приходилось участвовать во всяких кампаниях по сбору средств, и я знаю, как непросто сразу собрать ту сумму, которую мы просим. Но я видела таких людей там, дома. Видела, как, когда мы призвали общину отдавать кровь для раненых, они пришли прямо со службы в больницы и стояли в длинных очередях, чтобы отдать свою кровь. В Палестине отдают и кровь, и деньги.
