Книга Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля, страница 90. Автор книги Рафаэль Гругман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля»

Cтраница 90

Израильские дипломаты и эмиссары министерства обороны, стараясь восстановить нарушенный баланс сил, в поисках поставщиков оружия срочно разъехались по столицам западных государств. Бен-Гурион возлагал большие надежды на Вашингтон. Вернувшись в феврале на пост министра обороны, он поддержал предложение Аббы Эбана, израильского представителя в ООН, заключить оборонительный договор с США, в рамках которого Израиль обязуется не прибегать к силе для изменения своих границ, а Президент Эйзенхауэр обещает оказать помощь Израилю в рамках его конституционных полномочий. Переговоры, шедшие всё лето, закончились безрезультатно.

Шарет предпринял новую попытку. Он лично вылетел в Европу на встречу министров иностранных дел Великих держав, но они остались глухи к его доводам, и ему не удалось даже добиться отмены или хотя бы замораживания чешского контракта на поставку оружия.

В обстановке непрекращающихся вооружённых конфликтов на северных и южных границах, грозящих в любой момент перерасти в большую войну, 2 ноября Бен-Гурион представил Кнессету новое правительство. Он сохранил за собой пост министра обороны. Шарет остался министром иностранных дел.

Весь 1955 год Бен-Гурион пытался избежать вооружённого конфликта с Египтом, понимая, что широкомасштабная война может быть губительной для Израиля. Но нежелание Эйзенхауэра гарантировать территориальную целостность еврейского государства и отказ продать оружие для уравновешивания баланса сил (с такой просьбой в апреле 1955-го Шарет обратился к Госсекретарю Даллесу) толкнуло его на тропу войны. Теперь она казалась ему неизбежной. Неясно было только, когда она разразится.

Свою «тронную речь» Бен-Гурион посвятил предстоящей войне. Выбор у него был небольшой. Или продолжить политику сдерживания – для этого надо было закупить современное оружие, лишить Египет военного преимущества и демонстрацией силы предостеречь Насера от нападения, – или проводить воинственную политику, на которой настаивал начальник Генштаба Моше Даян, предлагавший молниеносной превентивной войной нанести ощутимый ущерб Египту – и тем самым надолго остудить агрессивный пыл Насера. По поручению Бен-Гуриона Генштаб подготовил план наступательной операции, целью которой было разблокирование Тиранского пролива (Насер объявил о блокаде 12 сентября, после череды воздушных и наземных боев, неудачных для египтян), обеспечение судоходства в Красном море и взятие под полный контроль Газы. ЦАХАЛ ждал приказа политического руководства страны.

Воинственное выступление Бен-Гуриона оказало воздействие на администрацию Белого Дома, до которой наконец-то дошло, что лучший способ предотвратить войну – восстановить баланс сил в регионе и лишить Насера военного преимущества. 9 ноября Белый Дом опубликовал заявление Эйзенхауэра о готовности США рассмотреть израильскую просьбу о поставках оборонительного оружия. Заявление подействовало. У Бен-Гуриона воскресла надежда заключить соглашение с США, и он предложил отложить на месяц начало проведения операции.

Настроение Моше Даяна не изменилось. Он полагал, что заявление Эйзенхауэра – очередная затяжка времени, выгодная лишь Насеру, продолжающему вооружаться, и военное столкновение неизбежно. Выждав месяц, начальник Генштаба вновь поднял вопрос о проведении военной операции. 5 декабря Бен-Гурион представил его план кабинету министров, на котором возобладала позиция Шарета, считавшего, что не все мирные усилия исчерпаны и с военной операцией надо повременить. Однако и Бен-Гурион окончательно ещё не определился. Осенью и зимой он разрывался между военным решением, предлагаемым высшими армейскими командирами, к которому постепенно склонялся, и надеждой сохранить хрупкий мир.

В декабре 1955-го Сирия обстреляла израильские судна на озере Кинерет. Бен-Гурион приказал нанести ответный удар. Всё говорило о том, что Израилю, вытянувшемуся полоской вдоль Средиземного моря (ширина в центре страны в самом узком месте составляла около 15 километров), предстояло воевать на два фронта, и возможностей для тактических отступлений Генштаб не имел. Все планы боевых действий строились на одном – действовать на опережение.

Сдерживая рвущегося в бой Моше Даяна, Бен-Гурион знал то, чего не знал ни начальник Генштаба, ни члены кабинета министров. Эйзенхауэр, обеспокоенный сближением Москвы и Каира и угрозой проникновения на Ближний Восток коммунистической идеологии, задался целью примирить Израиль с Египтом и в январе направил своего личного друга, Роберта Андерсена, с письмами к Насеру и Бен-Гуриону.

Под глубочайшим секретом эмиссар Эйзенхауэра курсировал между Каиром и Иерусалимом. У Бен-Гуриона после первой встречи с Андерсеном возникла иллюзия, что, оказавшись за одним столом с египетским президентом, они сумеют решить накопившиеся проблемы, и через Андерсена он передал Насеру предложение провести в Каире тайную встречу один на один – или с ним, или с Шаретом – и сопроводил его сверхоптимистической фразой, что «вопрос о мире можно решить за десять дней» (эти слова повторяли затем все израильские премьеры, включая Нетаниаху, предлагая противоположной стороне начать прямые переговоры). Он поманил Насера конфеткой, сказав, что «готов предложить то, о чём тот даже не мечтает. Нечто очень важное».

Не станем гадать, на какие болезненные уступки ради заключения мирного договора готов был пойти Бен-Гурион, но Насер конфетку не проглотил и ответил так, как отвечали на аналогичный призыв все его предшественники и последователи. Он выдвинул два предварительных условия – заведомо неприемлемых, – без принятия которых отказался вести переговоры. Израиль, заявил он, должен объявить перед началом переговоров, что предоставит территориальный коридор между Иорданией и Газой (то есть пойдёт на территориальные уступки) и предоставит палестинским беженцам право самостоятельного выбора между денежной компенсацией и возвратом в свои жилища. Вопрос о еврейских беженцах из арабских стран им даже не поднимался.

Попытка через посредника наладить тайные переговоры провалилась. Главной причиной, не позволившей начать переговоры о мире, стало отсутствие с египетской стороны сильного лидера, готового ради заключения мирного договора пойти наперекор общеарабскому мнению. Насер признался, беседуя 25 января с Андерсеном, что не хочет разделить судьбу Абдаллаха. Он не зря опасался, вспоминая короля Иордании, убитого в Восточном Иерусалиме 20 июля 1951 года при выходе из мечети Эль-Акса. Его преемнику, Анвару Садату, бывшему при Насере вице-президентом Египта, заключение мирного договора с Израилем стоило жизни [98].

Стороны продолжили обмениваться ударами. Обычным делом стали пограничные стычки на Синайском полуострове. На вылазки египетских диверсантов Израиль отвечал акциями спецназа ЦАХАЛ, а на артиллерийские обстрелы израильской территории – наиболее мощные были в апреле 1956-го – подвергал обстрелами Газу. Сирия синхронизировала с Египтом военные действия, давая израильтянам понять: когда начнётся война, тыла у них не будет.

Луч надежды сверкнул из Франции. 1 февраля 1956 года к власти пришло социалистическое правительство Ги Молле. Два фактора способствовали сближению Израиля с Францией. В ноябре 1954-го началась алжирская война, испортившая отношение Франции с арабским миром, в первую очередь с Египтом, снабжавшим повстанцев оружием. Вторым фактором стала идеологическая близость – в обеих странах правительство возглавляли лидеры братских партий, членов Социалистического интернационала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация